Идентификация

Янг Сьюзен

Я то и дело осторожно поглядывала на дверь, не появился ли Роджер. Условие этого слизняка в силе, и я не смогу отказаться, если есть возможность сохранить часть себя.

– Пст…

Я оглянулась и увидела в дверях Релма. Он что-то держал за спиной. Другие его не заметили. Я спохватилась, что улыбаюсь.

– Иди сюда, – сказал он одними губами.

Я не знала, идти или нет, но в комнате досуга было тихо и скучно, и я решила выяснить, что он затеял. Релм улыбнулся до ушей, когда я пошла за ним в коридор.

– Подожди, – сказал он, высунув голову из-за угла и глядя в направлении сестринского поста.

– Что там у тебя? – спросила я, пытаясь заглянуть ему между плечом и стеной.

– Эй-эй, дорогая, – осадил он меня взглядом. – Не подглядывать. – Он высунулся из-за угла и сделал странный жест рукой, будто подавая военный сигнал.

– Что? – не поняла я.

– Побежали! – Он бросился по коридору. Мы добежали до двери, ведущей на лестницу, и оказались на площадке. Релм мягко прикрыл дверь. Слегка шокированная, я остановилась.

– Успели, – выдохнул он.

– Что мы тут делаем?

– Прячемся. У меня контрабанда.

– А если нас найдут?

– Не найдут, до обхода еще двадцать минут. Садись, – он показал на ступеньки за моей спиной.

Я уже нарушила правила, придя сюда, поэтому уселась на бетон, скрестив ноги, и посмотрела на Релма.

– Ну, теперь-то ты мне покажешь, что прятал за спиной?

Он широко улыбнулся и вынул белый пакет с логотипом, который я узнаю из тысячи.

– Быть не может!

– Птичка на хвосте принесла, что ты хочешь куриные наггетсы.

– Релм! Как же тебе удалось…

– Ш-ш-ш… – Он взглянул на дверь. – В меню этого нет, увидят – отберут. Ты будешь наггетсы или нет?

Каждую субботу мы с братом умоляли родителей свозить нас в «Макдоналдс». Приходилось убирать свою комнату, мыть посуду и тому подобное. Но вскоре мы начали сачковать, зная, что родители все равно туда отведут – отец подсел на жареную картошку.

И сейчас я как никогда была рада нездоровой пище, от которой веяло домом. Если задуматься, это даже как-то удручающе.

Релм присел рядом, достал из пакета салфетку и расстелил на ступеньке. Потом вынул коробку «Макнаггетсов», откинул крышку и насыпал сверху немного картошки.

Я набросилась на курятину, хотя меня распирали вопросы.

– Как ты это достал? – Наггетсы немного остыли, но все равно были вкуснее протертого картофельного пюре, которым нас здесь пичкают.

– Есть один знакомый, у которого тоже есть знакомый, – улыбнулся Релм, положив в рот ломтик картошки.

– Релм, ты можешь вывести нас отсюда? – спросила я, охваченная вдруг мечтой о спасении. Релм только вытаращил глаза.

– Ты что, – сказал он. – Нет, конечно. Мои чары распространяются максимум на заколдованную дорогу к «МакАвто». Это не то же самое, что сбежать из тюрьмы. Я просто подумал… – Он опустил взгляд. – Черт, Слоун, я думал, это тебя подбодрит.

Мне стало ужасно стыдно за свою неблагодарность.

– Прости, – сказала я, тронув его за руку. – Очень вкусно и действительно меня подбодрило. – Я выдавила широкую, чересчур восторженную улыбку. – Видишь?

Релм мягко усмехнулся, и мы снова начали есть.

– А как ты узнал о куриных наггетсах? – спросила я, подбирая ноги под себя.

– Добрался наконец до твоей карты. Представь мое удивление, когда я читаю запись доктора Фрэнсиса, что ты о них мечтаешь. Ты правда ему это сказала?

– Да! – Я засмеялась и шлепнула его по плечу. – Тебе нельзя читать мою карту!

– Можно. Нехорошо – это да. Ты же на меня не настучишь? Или ты «крыса», Слоун? – Он с подозрением взглянул на меня.

– Я не собираюсь тебя продавать, но ты мне расскажешь, что вычитал.

Он напрягся и поскреб подбородок.

– М-м-м… ну, немного.

К горлу волной поднялась дурнота.

– Лжешь.

Релм посмотрел мне в глаза.

– Кто такой Джеймс?

От его мягкого голоса на глаза навернулись слезы. Как объяснить, кто для меня Джеймс?

– Он был для меня всем, – сказала я. – А теперь он никто. – Я закрыла глаза.

– Сочувствую, – произнес Релм, тронув меня за колено. – Не надо было мне заводить этот разговор.

Я шмыгнула носом и вытерла выступившие слезы.

– Да нет, просто у меня сегодня неудачный день. И…

– Я тебе говорил, что жизнь – дерьмо. Я тебе правда сочувствую.

– Не ст'oит, – прошептала я. – Джеймс мой парень, но… – Я замолчала, не желая признаваться, что Джеймс меня не помнит. Будто это доказывало, что я не так уж много для него значила.

– Он тоже побывал в Программе, – тихо сказал Релм. – Это есть в твоей карте.

Я кивнула.

– За мной пришли через неделю после его возвращения.

– Он тебя узнал? – с тревогой спросил Релм.

– Нет.

Сказать это – все равно что получить удар в грудь.

Релм не стал утешать – дескать, это ничего, а Джеймс меня обязательно вспомнит. Он указал на последний наггетс.

– Будешь?

Я уставилась на него.

– Довел меня до слез и еще на мой наггетс нацелился?

Он пожал плечами.

– Я только спросил, будешь или нет.

Я засмеялась, отодвигая коробку к Релму.

– Забирай, а то меня стошнит, я слишком быстро все уплела.

Он перестал жевать: