Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 2
Шрифт:
Отдельный пункт был посвящен провинившемуся члену партбюро:
«Осуждая выступление В. Мануйлова на собрании ленинградских писателей по докладу А. А. Фадеева с апологетической защитой Веселовского, носящее совершенно недопустимый для коммуниста характер, собрание требует от Мануйлова публичного признания ошибочности этого выступления и постановляет вывести его из состава партбюро Института литературы» [162] .
Ленинградская печать также отметила В. А. Мануйлова персонально:
162
Там же. Л. 39.
«О допущенной им серьезной ошибке говорил на собрании В. Мануйлов. Однако, назвав свою ошибку теоретической, он не дал ей четкой политической квалификации. ‹…› Собрание приняло резолюцию, в которой указало на ошибки, допущенные учеными-коммунистами в оценке Веселовского, сурово осудило вредное выступление В. Мануйлова в Союзе писателей, потребовало от руководства института и всех коммунистов решительной борьбы со всеми проявлениями пережитков буржуазного литературоведения» [163] .
163
Против буржуазных пережитков в литературоведении: На партийном собрании в Институте литературы // Вечерний Ленинград. Л., 1948. № 71. 25 марта. С. 3.
Показательная порка В. А. Мануйлова носила явно назидательный характер: «Его пример – другим наука».
У истоков «духа 49-го года»
29 и 30 марта этому же вопросу было посвящено собрание филологов-коммунис- тов ЛГУ:
«Два дня коммунисты филологического факультета Ленинградского университета обсуждали статью “Против буржуазного либерализма в литературоведении”.
С докладом на собрании выступил тов. А. Дементьев, показавший порочность буржуазно-либеральной космополитической концепции Веселовского. Докладчик вскрыл ошибки В. Шишмарева, В. Жирмунского, М. Алексеева, Б. Эйхенбаума, Б. Томашевского, А. Долинина, М. Азадовского, В. Проппа, не преодолевших пережитки буржуазного объективизма, формализма, низкопоклонства перед иностранщиной» [164] .
«Тов. Дементьев подчеркнул особую важность и своевременность статьи, которая до конца вскрыла подлинное лицо буржуазного либерализма Веселовского и его школы, положила конец той вредной шумихе, которая велась вокруг имени и “заслуг” Веселовского – типичного представителя либерально-политической науки, отрицавшей самобытность русской культуры, проповедовавшего зависимость ее от культуры Запада.
Такие ученые в Университете, как акад[емик] В. Шишмарев, профессора В. Жирмунский, М. Азадовский, М. Алексеев, В. Пропп, создали культ Веселовского. Пережитки аполитизма и формализма не преодолели в своих работах профессора Б. Эйхенбаум и Б. Томашевский. Методологически ошибочные книги написали проф[ессор] В. Пропп (“Исторические корни волшебной сказки”) и проф[ессор] А. Долинин (“В творческой лаборатории Достоевского”).
Тов. Дементьев отметил, что некоторые коммунисты-ученые были не до конца принципиальны в своем отношении к Веселовскому. Так, проф[ессор] Л. Плоткин занял половинчатую позицию.
– Веселовский враждебен
Непонимание остроты борьбы за партийность в науке приводит подчас к вредным результатам, пагубно дезориентирующим нашу студенческую молодежь. Кое-кем еще вытаскиваются из архивной пыли имена реакционеров, против которых страстно выступали и которых бичевали вожди нашей партии и народа Ленин и Сталин. Примером может служить книга, изданная в 1947 году, “Ленинградский Университет за советские годы”. Там, наряду с учеными, отдавшими весь свой труд, все свои знания народу, можно встретить того же Веселовского, К. Кавелина, которых жестоко критиковали и Ленин и Герцен, М. Туган-Барановского, К. Бестужева-Рюмина и других, им подобных. Там с гордостью говорится, что наш Университет окончили Л. Андреев, Вс. Крестовский – писатели, выступавшие в литературе с реакционных позиций.
Борьба с возвеличиванием Веселовского и другими буржуазными пережитками, – сказал в заключение своего доклада тов. Дементьев, – является делом каждого коммуниста и всей партийной организации в целом. Статья в газете “Культура и жизнь” – боевое оружие в наших руках. Мы обязаны воспользоваться им в борьбе за партийность науки.
После доклада развернулись прения, в которых коммунисты факультета единодушно признали правильность и огромную принципиальную важность статьи, напечатанной в газете “Культура и жизнь”» [165] .
Из-за большого числа желающих высказаться в прениях собрание длилось два вечера – в понедельник и во вторник. По сути, это было первое собрание, где уже носился этот “дух 1949-го года”:
Холуй трясется. Раб хохочет.Палач свою секиру точит.Тиран кромсает каплуна.Сверкает зимняя луна.Се вид Отечества…164
Непомнящий Б. На собрании в Университете // Вечерний Ленинград. Л., 1948. № 77. 1 апреля. С. 3.
165
[Соймонов А. Д.] Против буржуазного либерализма в литературоведении, за большевистскую партийность в науке о литературе: На партийном собрании филологического факультета // Ленинградский университет. Л., 1948. № 13. 7 апреля. С. 2.
Обратимся к скупому протоколу заседания:
«НАУМОВ: Книга пр[офессора] Проппа, книги пр[офессора] Азадовского и пр[офессора] Эйхенбаума не только неверны, но и вредны для нас. Они доказывают, что мы не имеем ничего русского самобытного. Защитники Веселовского охраняют его авторитет, потому что боятся развенчания собственного авторитета.
В студенческие годы я обратился к статье пр[офессора] Азадовского “Пушкин и фольклор”. В этой статье Пушкина не было. В моих лекциях о Толстом мне не пригодилась ни одна работа Эйхенбаума о Толстом. Работы Эйхенбаума направлены против слов Ленина о Толстом: “Кого можно поставить на западе рядом с Толстым? Никого”. Такая наука нужна всем, кроме нас, советских людей.
В семинаре проф[ессора] Эйхенбаума одна аспирантка делала доклад о “Евгении Онегине”, где больше говорилось о западных поэтах, чем о Пушкине. Эйхенбаум одобрил доклад, а аспиранты его поддержали.
Мы недостаточно остро и резко выступаем против чуждых взглядов. На собраниях у нас аплодируют и Дементьеву, критикующему защитников Веселовского, и Эйхенбауму и Жирмунскому» [166] .
«СОЙМОНОВ [167] . Парторганизация оказалась не на высоте положения. За идеологическую работу на факультете отвечает парторганизация. Мы не должны ждать появления статей в “Культуре и жизни”, чтобы правильно ставить вопросы. Когда я был студентом, я воздействовал как коммунист на Азадовского. А в аспирантуре я самоустранился, но не я один. Работа пр[офессора] Азадовского о Веселовском порочна.
Никуда не годится, что на следующий день после партсобрания беспартийные знают, о чем шла речь на собрании» [168] .
«КОЛПАКОВА [169] . Наши ученые не только отходят от марксистских позиций в своих книгах, но и неверно учат студентов. В СНО были представлены три доклада из семинара проф[ессора] Эйхенбаума, которые повторяли ошибки Эйхенбаума. Один доклад связывает социально-политические взгляды Толстого с рассмотрением различных видов автобиографического жанра. Доклад о “Проблеме социального зла в поэзии Лермонтова” рассматривает эту проблему только как внутрилитературную.
Отсутствует партийный контроль над работой семинаров и спецкурсами. Среди студентов не ведется работа по разъяснению проблем современного литературоведения, статьи “Литгазеты” и газеты “Культура и Жизнь” не обсуждаются на комсомольских и партийных собраниях, эти вопросы не ставятся агитаторами» [170] .
«ВУЛИХ [171] . В работах зав. кафедрой [классической филологии] О. М. Фрейденберг серьезные ошибки, она, например, находит остатки первобытного сознания у Блока и т. п., ее ученики повторяют ее ошибки. В работе т. Поляковой [172] говорится, что как в языке есть сложноподчиненное предложение, так в греческом романе происходит нанизывание одного сюжета на другой. Это – формализм. Книга об античной науке пр[офессора] Лурье [173] подверглась критике в Москве. Этот вопрос обсуждался на закрытом заседании на философском факультете, на которое представителей каф[едры] классической филологии не пригласили. Необходимо оживить работу нашей кафедры» [174] .
«СПИЖАРСКАЯ. Веселовским занимаются немногие ученые, но его методом работают почти все ученые-литературоведы. Пр[офессор] Гуковский сказал на прошлой дискуссии, что литературоведение отрывается от литературы, но это неверно. За этим литературоведением стоит такая литература, как Ахматова, Шереметьева (“Вступление в жизнь”) и некоторые другие попытки идеализации прошлого.
На дискуссии о стадиальности о Веселовском говорили мало, но все равно было много ошибок. В докладе пр[офессора] Гуковского были антидемократические высказывания. Теория стадиальности вредна, ведет к формалистическим выводам. У пр[офессора] Тронского проявляется космополитизм. Все аспиранты пр[офессора] Реизова, кроме Раскина [175] , подходят к литературным явлениям как к имманентным. Порочен самый метод работы по Веселовскому. Пр[офессор] Алексеев пытался сделать вывод, что Горький заимствовал свое “Человек – это звучит гордо” от венгерского писателя, на основании того, что тот написал “Человеческую трагедию”. Этот венгерский писатель оказался романтиком-пессимистом» [176] .
«ХАВИН. Порочная методология буржуазного либерализма сказывается не только в литературоведении, но и в других науках, в частности, в науке о русском языке. Тов. Дементьев остановился на ошибочной работе пр[офессора] Виноградова, но недостатки этой работы на кафедре обсуждались келейно. В другой работе пр[офессора] Виноградова в статье 1946 г. “Основные понятия русской фразеологии как лингвистической науки” атмосфера отрешенности от современности, фикция надклассовости, беспартийности. Эту статью можно легко представить напечатанной в дореволюционном журнале. Работники кафедры русского языка не подвергли эту работу критике. Народ недоволен специалистами по русскому языку, я знаю это, так как общаюсь с учителями, дикторами, корректорами. Кафедра стоит в стороне от народных запросов. В лекториях не ставятся лекции о русском языке и о русских ученых» [177] .
166
ЦГАИПД СПб. Ф. 984 (Парторганизация ЛГУ). Оп. 3. Д. 48. Л. 63–63 об.
167
Соймонов Алексей Дмитриевич (1912–1995) – выпускник филологического факультета ЛГУ (1939 г.); аспирант филологического факультета по кафедре фольклора (зачислен в мае 1945 г., научный руководитель – профессор М. К. Азадовский), член ВКП(б); впоследствии кандидат филологических наук (1958 г., тема – «Борьба за передовые традиции народного поэтического творчества в русской науке и искусстве конца XIX века»), доктор (1971 г., тема – «П. В. Киреевский и его собрание народных песен в русской литературе и фольклористике первой половины XIX века»).
Исследователь Н. Г. Комелина об интесесующем нас периоде биографии А. Д. Соймонова пишет: «В отношении А. Д. Соймонова, ученика М. К. Азадовского, нет никаких сведений о том, что кампания против учителя на нем отразилась. Также неизвестно его отношение к событиям 1949–1950 годов» (Письма М. К. Азадовского к А. Д. Соймонову (1942–1944) / Вступ. статья, подгот. текста и коммент. Н. Г. Комелиной // Русская литература. СПб., 2009. № 1. С. 234).
Ничего не знавший о «деятельности» А. Д. Соймонова М. К. Азадовский писал ему 25 января 1949 г. из Келломяк: «Милый Лешенька! Не могу сказать, как меня несказанно образовало Ваше письмо. Скоро, надеюсь, мы непосредственно увидимся и обо всем поговорим: и о диссертации, и об очередных вопросах нашей науки, и о формах дальнейшей работы, и обо всем прочем. ‹…› Обнимаю и целую. Всегда Ваш М. Азадовский» (Там же. С. 234). Больше М. К. Азадовский писем своему ученику не писал.
168
ЦГАИПД СПб. Ф. 984 (Парторганизация ЛГУ). Оп. 3. Д. 48. Л. 63 об. – 64.
169
Колпакова Елена Георгиевна (1921–?) – студентка четвертого курса, член ВКП(б) с 1942 г., впоследствии окнчила аспирантуру ЛГУ, кандидат филологических наук (1955 г., тема – «Творчество К. М. Симонова довоенного времени и периода Великой Отечественной войны (1936–1945 годы)», после защиты диссертации жила в Литве, преподавала в Вильнюсском пединституте. Отец ее дважды арестовывался (1925 и 1935 гг.) как бывший меньшевик.
170
ЦГАИПД СПб. Ф. 984 (Парторганизация ЛГУ). Оп. 3. Д. 48. Л. 64.
171
Вулих (Морева-Вулих) Наталия Васильевна (род. 1915), кандидат филологических наук (1945 г., тема – «Поэзия Катулла: (Интерпретации и стилистические наблюдения)»), старший преподаватель кафедры классической филологии, впоследствии доктор филологических наук (1976 г., тема – «Мировоззрение и художественный стиль Овидия (поэма “Метаморфозы”)», в настоящее время живет в Ухте.
172
Полякова Софья Викторовна (1915–1994) – кандидат филологических наук (1945 г., тема – «Семантика образности античного исторического эпоса (5 в. до н. э. – 1 в. н. э.)», византинист, преподаватель (впоследствии доцент) кафедры классической филологии, ученица О. М. Фрейденберг. «Она окончила Ленинградский университет в 1938 г. и была в первом выпуске студентов на незадолго перед тем воссозданной кафедре классической филологии, которой заведовала Ольга Михайловна Фрейденберг. Одна из лучших и вначале самых верных учениц профессора Фрейденберг, Софья Викторовна не только изучала древние языки и литературу, но и осваивала новые, совсем непривычные для традиционной классической филологии методы своего учителя. Среди ее учителей были также И. Г. Франк-Каменецкий, И. И. Толстой, И. М. Тронский. Софья Викторовна принадлежала к, увы, ныне поредевшему поколению начинавших перед самой войной петербургских филологов, отличительной чертой большинства которых было сочетание европейской образованности с поиском новых форм и методологий в науке: антиинтеллектуализм и примитивная ксенофобия ждановских постановлений застали многих из них уже сформировавшимися учеными и не смогли искалечить профессионально и нравственно. Все последующие годы до выхода на пенсию Софья Викторовна проработала на воспитавшей ее кафедре» (Любарский Я. Н. Софья Викторовна Полякова: [Некролог] // Византийский временник. М., 1996. Т. 56 (81). С. 373).
173
Лурье Соломон Яковлевич (1891–1964) – филолог-классик, историк, преподавал в ЛГУ с 1922 г., с 1934 г. – профессор, заведующий кафедрой истории Древнего мира ЛГУ, с 1943 г. по 1945 г. – заведующий кафедрой истории Греции и Рима; доктор филологических (1943 г., тема – «Художественная форма и вопросы современности в аттической трагедии») и исторических наук, выдающийся специалист в области истории естествознания. С 1 декабря 1945 г. одновременно преподавал на кафедре классической филологии филологического факультета.
174
ЦГАИПД СПб. Ф. 984 (Парторганизация ЛГУ). Оп. 3. Д. 48. Л. 64.
175
Раскин Борис Леонидович (1919–?) – аспирант кафедры истории зарубежных литератур, специалист по французской литературе, в 1955 г. защитил диссертацию по теме «Философские повести Бальзака», впоследствии преподавал в Ленинградском библиотечном институте.
176
ЦГАИПД СПб. Ф. 984 (Парторганизация ЛГУ). Оп. 3. Д. 48. Л. 64 об. – 65.
177
Там же. Л. 66.
Но не все выступления были такими по-большевистски принципиальными: некоторые не оправдали ожиданий партбюро. Особенно стоит отметить специалиста по древнерусской литературе, аспиранта филологического факультета И. П. Лапицкого, чья деятельность вскоре будет держать в оцепенении и родной факультет, и Пушкинский Дом:
«ЛАПИЦКИЙ. Недавно вышла “История древнерусской литературы”, где помещена статья пр[офессора] Емельянова [178] , доказывающая, что Владимир Мономах заимствовал целую главу у одного малоизвестного римского писателя. Орлов [179] писал о будущих ученых, что “они заменят бег на месте движением вперед”. Слова “бег на месте” он относил к себе и своим помощникам. В учебнике Гудзия есть факты, но нет литературного анализа. В книге Добиаш [180] применяется компаративистский метод» [181] .
178
Речь о профессоре Игоре Петровиче Еремине (1904–1963), докторе филологических наук, старшем научном сотруднике отдела древнерусской литературы ИЛИ, профессоре филологического факультета.
179
Александр Сергеевич Орлов (1871–1947) – литературовед, академик.
180
Если фамилия в протоколе указана верно, то речь идет об Ольге Антоновне Добиаш-Рождественской (1874–1939), историке-медиевисте, палеографе, докторе всеобщей истории, профессоре ЛГУ, члене-корреспонденте АН СССР (1929), авторе книги «История письма в средние века» (2-е изд. – М.; Л., 1936).
181
ЦГАИПД СПб. Ф. 984 (Парторганизация ЛГУ). Оп. 3. Д. 48. Л. 63 об.
Он был моментально поставлен на место устроителями:
«Не все выступавшие коммунисты твердо усвоили себе необходимость для коммуниста честной критики и самокритики. Всеобщий отпор вызвало выступление аспиранта И. Лапицкого, который, лавируя и осторожно критикуя ученых не нашего университета, абсолютно ничего не сказал о недостатках научной и производственно-воспитательной работы своей кафедры» [182] .
В заключение слово взяли члены партбюро факультета.
182
[Соймонов А. Д.] Указ. соч. С. 2.
«БЕРДНИКОВ. Наше партийное собрание подтвердило, что вопросы, поднятые в газете “Культура и Жизнь”, являются не только политически актуальными, но и научно-актуальными.
Тов. Жданов говорил о том, что мы должны качественно представлять отличие нашей науки, методологии от буржуазной науки и методологии.
Вопрос о Веселовском – вопрос об основных принципах нашей методологии.
Приходится нам перестраивать всю нашу работу, т. к. речь идет о типе настоящего советского ученого. Наши ученые должны коренным образом пересматривать то, что идет от прошлого.
Статья показывает принципиальные позиции.
Почему мы до сего времени не выбили чуждое оружие из рук ученых? И на этот вопрос ответило наше собрание. Мы оказались несостоятельными в этом принципиальном вопросе. Критика и самокритика на этом собрании развернулась по-настоящему, чего у нас не было раньше. Партбюро не смогло повести коммунистов на борьбу за большевистские методы в литературоведении. Наша парторганизация должна занять твердые позиции о нашей науке.
Надо взять в руки аспирантуру, нужно знать, кто идет туда с V курса.
Товарищи, не нужно давать повода профессорам понять всю нашу работу как поход против них. Мы заинтересованы в том, чтобы эти люди, осознав свои ошибки, продолжали строить науку вместе с нами. Надо перед профессорами честно ставить вопросы, волнующие наше студенчество.
Надо создать общественное мнение на факультете, чтобы избавиться от молчальников, а также и от болтунов» [183] .
183
ЦГАИПД СПб. Ф. 984 (Парторганизация ЛГУ). Оп. 3. Д. 48. Л. 67–67 об.
Под занавес второго дня, перед голосованием за резолюцию, выступил Александр Григорьевич:
«ДЕМЕНТЬЕВ. Заключительное слово.
Теория стадиальности в литературоведении не нужна. Оба ее варианта, вариант Жирмунского и вариант Гуковского, неприемлемы. Жирмунский в своей последней работе об узбекском эпосе загубил хорошее начинание благодаря теории стадиальности, национальное своеобразие узбекского эпоса у него совершенно исчезло. Рассмотрение разнонациональных явлений как одинаковых на одной стадии прокладывает дорогу космополитизму. В варианте Гуковского смазывается классовая борьба в литературе. На одной стадии художественного сознания у Гуковского сближается Достоевский и Горький.
Неправильные высказывания в литературоведении связаны с явлениями апологии старого, имевшими место в некоторых произведениях художественной литературы в последнее время, и с пропагандой аполитизма, свободы от партии, правительства и советского государства. Примеры такой пропаганды – произведения Зощенко и Ахматовой. И Панова отдала в “Кружилихе” дань беспартийному искусству. Важнейшая опасность в науке сейчас – это объективизм, космополитизм, формализм. Если ученый не хочет заниматься идейным содержанием произведения, это значит, что он практически борется за чистое искусство против партийности в литературоведении.
Сейчас основная задача – развивать критику и самокритику на кафедрах и Ученом Совете. У нас хорошо научились праздновать юбилеи, а критике не научились. Имеет место преклонение перед знаниями, перед эрудицией, но кроме знаний нужна и методология.
Выступление Лапицкого показало, что он не научился еще по-настоящему критиковать. Нужно критиковать того, кто стоит рядом и является руководителем. Нужно было критиковать Еремина ‹…›.
Критика – дело хорошее. Но критиковать – не значит бить дубинкой по голове. Я вчера назвал вступление Шишмарева ахинеей, но его самого я так не назову. А. Соймонов говорит: “Веселовский, Азадовский – это всё ерунда”. Некоторые выступавшие проявили чрезмерную страстность. Мы, защищая партийность, стоим на самых принципиальных позициях, но от ученых мы не отказываемся и не будем их громить. Мы должны воспитывать наших ученых политически и методологически. Тот, кто будет противопоставлять себя линии партии, сам выйдет в тираж. Ученым мы должны противопоставлять не только методологию, но и факты, поэтому мы должны учиться.
Мы выступаем против эстетизма и формализма, но мы также против вульгарного социологизма.
Наше партсобрание показало, что у нас выросли кадры коммунистов. У нас коммунисты сильные, но несмелые. Надо быть смелее и смелее разоблачать искривления.
Коммунисты кафедр должны собираться и вырабатывать определенную линию поведения.
На Ученом совете мы должны показать, что мы можем делать политику на факультете» [184] .
184
ЦГАИПД СПб. Ф. 984 (Парторганизация ЛГУ). Оп. 3. Д. 48. Л. 68–68 об.
Приведем резолюцию – итоговый документ двухдневного партийного собрания:
«Заслушав и обсудив доклад т. Дементьева о статье в газете “Культура и жизнь” “Против буржуазного либерализма в литературоведении”, партийное собрание считает ее совершенно правильной и очень своевременной.
Александр Веселовский – принципиальный враг революционной демократии, характерный представитель буржуазно-либеральной академической науки – чужд и враждебен нам как тип ученого.
Созданный Веселовским метод изучения литературы диаметрально противоположен марксизму, т. к. рассматривает литературные явления вне их прямой зависимости от классовой борьбы, от уровня развития философских идей в обществе, от исторической действительности. Метод Веселовского сводит изучение литературы к анализу мертвых схем, к сличению неизменных кочующих мотивов, сюжетов и образов, игнорируя тем самым национальное конкретно-историческое содержание литературных произведений. Формализм и буржуазный космополитизм неотъемлемы от учения Веселовского.
Активное стремление ряда наших ученых оживить учение Веселовского представляет собой попытку навязать нашей науке принципы чуждого и враждебного нам буржуазного либерального литературоведения с присущими последнему космополитизмом, безыдейностью, культом чистой филологии.
Политический вред подобных попыток станет ясен, если учесть, что именно под этим флагом выступают сейчас ученые – представители американской и западной реакции, в интересах захватнических планов своих хозяев проводящие идею вненациональной, надклассовой, “чистой”, “мировой” науки.
Партийное собрание считает, что статья в «Культуре и жизни», глубоко вскрывающая методологическую и политическую сущность концепции Веселовского и попыток ее оживления, имеет огромное значение в борьбе за чистоту марксистско-ленинской методологии в литературоведении.
Партийное собрание отмечает, что во вредной попытке оживить учение Веселовского деятельное участие приняли ряд руководящих научных работников нашего факультета. Активными апологетами Веселовского выступили академик Шишмарев, зав. кафедрой романо-германской филологии, член-корреспондент Академии наук СССР, зав. кафедрой западноевропейских литератур проф[ессор] Жирмунский, директор Научно-исследовательского филологического института член-корреспондент Академии наук Алексеев, зав. кафедрой фольклора проф[ессор] Азадовский. А их соратниками неизбежно оказался ряд ученых, не изживших формализм, находящихся в плену чуждой нам методологии – проф[ессора] Эйхенбаум, Томашевский, Пропп, многие работы которых подверглись справедливой критике на страницах нашей печати. Аполитичность и объективизм ярко сказались и в книге А. Долинина о Достоевском, в которой идеализированы, прикрашены реакционные стороны творчества Достоевского. Апологетическое отношение к представителям дореволюционной буржуазной науки несомненно сильно еще среди научных работников, занимающихся фольклором, древней русской литературой, русским языком. Пережитки буржуазного либерализма, формализма и академического бесстрастия пагубно сказываются на развитии нашей науки, отрывают ее от задач современности, тормозят ее развитие, мешают правильному воспитанию молодых научных кадров и студентов.
Активная защита Веселовского рядом работников нашего факультета, а также наличие буржуазных пережитков в исследованиях и лекциях ряда работ ученых и отдельных кафедр стали возможны потому, что большевистская критика и самокритика не стали еще основой, стилем работы факультета, а коммунисты не заняли непримиримой позиции по отношению к апологетам Веселовского и различным проявлениям и пережиткам буржуазной идеологии. Половинчатую, двусмысленную позицию по отношению к Веселовскому занял коммунист профессор нашего факультета Плоткин. Коммунисты нашего факультета не сумели вскрыть политическую суть концепции Веселовского и выступлений ее защитников на дискуссии “О состоянии и задачах советского литературоведения”.
Коммунисты кафедры русского языка (Бархударов, Каратаева [185] , Аверьянова [186] ) не нашли в себе должной смелости для того, чтобы выступить с резкой критикой книги академика В. Виноградова “Русский язык”. Партийное бюро факультета, начав правильную практику критического обсуждения работы кафедр, не довело этой работы до конца и не направило коммунистов на борьбу за развитие боевого партийного литературоведения.
В партийной организации нашего факультета есть еще молчальники, которые предпочитают сохранять “добрые” отношения с учеными, боятся открыто выступать с нелицеприятной прямой большевистской критикой. Ярким примером является поведение коммунистов Реферовской [187] , Шведе-Васильевой [188] , М. В. Колобовой [189] , которые на последнем заседании кафедры романо-германской филологии не выступили с критикой доклада акад[емика] Шишмарева, в котором последний пытался представить Веселовского и Чичерина основоположниками советской романо-германистики.
Исходя из этого, партийное собрание постановляет:
1. Потребовать от всех коммунистов активной, повседневной борьбы за партийность филологической науки против всех пережитков в ней буржуазной идеологии.
2. Партийному бюро направить работу факультета, его руководства, Ученого совета и всех кафедр:
а). На борьбу с порочными традициями школы Веселовского, формализма, либерального академизма, на борьбу с ложными представлениями о существовании надклассовой, наднациональной “чистой науки”;
б). На раскрытие литературоведами и фольклористами политического, философского и морального смысла и значения художественных произведений, чтобы шире и лучше использовать художественную литературу и фольклор для коммунистического воспитания нашего народа;
в). На более активную разработку важнейших вопросов теории литературы и марксистско-ленинской эстетики, истории советской литературы, проблем социалистического реализма и наследия великих представителей русской революционной демократии;
г). На борьбу за активное служение нашей науке задачам современного социалистического строительства, разработку актуальных научных проблем, непосредственную помощь советской школе;
д). На глубокую критику идеологического и научного распада, который характерен для современного буржуазного Запада и империалистической Америки, добиваясь выступления наших ученых по этим вопросам в печати.
3. В этих целях партийному бюро чаще практиковать отчеты кафедр, требуя от коммунистов решительной и смелой критики всех недостатков в работе кафедр, членами которых они являются, добиваться систематического контроля над спецкурсами, спецсеминарами и лекциями.
4. На ближайшем Ученом совете поставить доклад т. Дементьева о статье в “Культуре и жизни” “О буржуазном либерализме в литературоведении”. Предложить коммунистам Дементьеву, Бердникову, Деркачу, Спижарской, Хавину, Вулих, Западову [190] , Лапицкому, Аверьяновой выступить на этом Ученом совете с решительной критикой апологетов Веселовского и тех ученых, которые не преодолели буржуазной идеологии в литературоведении.
5. В апреле м[еся]це провести обсуждение итогов философской дискуссии, на котором остро и глубоко поставить вопрос о тех выводах, которые должны сделать для себя филологи из этой дискуссии. Организацию обсуждения поручить т. т. Лашанской [191] и Хавину.
6. Поставить по курсам для студентов факультета доклады о значении статьи в “Культуре и жизни”. Поручить сделать эти доклады т. т. Дементьеву, Плоткину.
7. Поручить коммунистам т. т. Бархударову и Каратаевой сделать доклады для студентов об ошибках книги академика В. Виноградова “Русский язык”.
8. Поручить т. Соймонову выступить в газете “Ленинградский Университет” со статьей о пережитках буржуазного либерализма в фольклористике, дав в этой статье критику работ проф[ессоров] Проппа и Азадовского.
9. Редакции [факультетской стенгазеты] “Филолог” и курсовым стенным газетам осветить значение статьи в “Культуре и жизни” для развития нашей науки.
10. Для усиления партийного влияния на кафедрах [на] преподавательскую и аспирантскую группы организовать партийные группы на кафедрах (из числа преподавателей и аспирантов)» [192] .
185
Коротаева Элеонора Иосифовна (1910–1978) – лингвист, кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка, докторант. Впоследствии доктор филологических наук (1951), профессор, в 1950–1951 гг. заместитель декана.
186
Аверьянова Александра Петровна (1903–1983) – старший преподаватель кафедры русского языка, заместитель декана факультета (до 16 сентября 1948 г.), член партбюро факультета.
187
Реферовская Елизавета Артуровна (1907–2004) – лингвист, доцент и заведующая кафедрой французского языка, кандидат филологических наук. Впоследствии доктор филологических наук (1956), профессор (1957).
188
Шведе-Васильева (Васильева-Шведе) Ольга Константиновна (1896–1987) – лингвист, ученица В. Ф. Шишмарева. доцент кафедры романской филологии, доктор филологических наук, член ВКП(б).
189
Колобова Мария Валерьяновна (1901–1970) – ассистент кафедры романской филологии.
190
Западов Александр Васильевич (1907–1998) – кандидат филологических наук, доцент кафедры истории журналистики; впоследствии переехал в Москву, доктор филологических наук (1959 г., тема – «Поэзия Державина»), профессор МГУ. По окончании аспирантуры был в 1938 г. распределен Наркомпросом РСФСР в Курск и исключительно благодаря Г. А. Гуковскому не уехал из Ленинграда, а был зачислен в штат Пушкинского Дома: в мае 1938 г. Г. А. Гуковский лично обратился с ходатайством к президенту АН СССР В. Л. Комарову по этому поводу, инициировал письмо дирекции в сектор кадров АН, а в сентябре – еще раз беспокоил президента АН личным письмом, указывая, что «отъезд А. В. Западова поставил бы Институт в крайне затруднительное положение, т. к. сорвал бы ряд порученных ему работ»; к этой просьбе тогда присоединился и В. А. Десницкий (АРАН. Ф. 277 (В. Л. Комаров). Оп. 4. Д. 518. Л. 1–2. 15 сентября 1938 г.).
191
Лашанская (Маслова-Лашанская) Сарра Семеновна (1916–1990) – лингвист, специалист по шведскому и другим скандинавским языкам, кандидат филологических наук, доцент кафедры германо-скандинавской филологии, член партбюро факультета. Впоследствии – доктор филологических наук (1974).
192
ЦГАИПД СПб. Ф. 984 (Парторганизация ИРЛИ). Оп. 2. Д. 217. Л. 69–75.
Партийному собранию на филологическом факультете придавалось такое значение, что информация о нем даже попала в новостную ленту ТАСС:
«Статья “Против буржуазного либерализма в литературоведении”, напечатанная в газете “Культура и жизнь”, нашла широкий отклик в ленинградских вузах. Этому вопросу было посвящено партийное собрание на факультете русского языка и литературы в Педагогическом институте имени Герцена. Вчера [30 марта] закончилось двухдневное собрание коммунистов филологического факультета Университета.
В прениях по докладу доцента А. Г. Дементьева выступили научные сотрудники, преподаватели, аспиранты и студенты, в том числе доценты А. Западов, П. Хавин, кандидаты филологических наук Г. Бердников, Н. Вулих. Выступавшие единодушно отмечали своевременность и важность вопросов, поставленных газетой “Культура и жизнь”. Практика педагогической и научной работы на факультете страдает серьезными недостатками, которые тормозят развитие литературоведческой науки, мешают правильному воспитанию студенчества.
Указывалось на особенное неблагополучие в области исследования и преподавания фольклора и древнерусской литературы. Говоря о фактах раболепного отношения к методу буржуазного литературоведения, к концепциям Веселовского, участники собрания подчеркивали необходимость шире развернуть критику и самокритику.
Коммунисты-филологи единодушно одобрили статью газеты “Культура и жизнь” и поставили перед собой задачу добиться искоренения имеющихся недостатков» [193] .
193
ЦГАЛИ СПб. Ф. 12 (ЛенТАСС). Оп. 2. Д. 126. Л. 171–172 («Против буржуазных влияний в литературоведении: На партийных собраниях в ленинградских вузах»).