Идеология партии будущего
Шрифт:
Сам Маркс не считал свое учение идеологией. Как я уже заметил, Маркс считал идеологию искаженным отражением реальности. Марксизм возник с самосознанием научного понимания реальности, с претензией на научность. И сомневаться в искренности намерений марксизма на научность не приходится. Дело в том, как понималась сама научность в те годы и как она могла реализоваться в практике исследования. Намерение изучать реальность научно в том смысле, что она рассматривается такой, какой она является на самом деле, само по себе ещё не гарантирует того, что она будет понята именно так. И в рамках науки бывают ошибки, создаются ложные теории, выдвигаются бредовые гипотезы. Чтобы понять реальность такой, какой она является на самом деле, нужны специальные приемы исследования. А их может не быть в наличности, их ещё нужно изобретать. А это зависит от интеллектуального состояния научной среды. Как бы критически не относились Маркс и Энгельс к тем интеллектуальным источникам, от которых они отталкивались (немецкая
И беспрецедентный исторический успех марксизма объясняется не какой-то высочайшей научностью, как это было многими принято думать, а идеологичностью, обладавшей в те и последующие годы высочайшей эффективностью, которая была обусловлена реальными обстоятельствами, лишь в незначительной степени получившими отражение в марксизме, но отнюдь не понятыми научно. Если бы марксизм был учением, действительно соответствовавшим принципам научности, то при описании будущего для того времени коммунистического социального строя он должен был бы считаться с тем, что никакой достаточно большой человейник не может существовать без бюрократического управленческого аппарата, что материальное и социальное неравенство людей неустранимо, что оно лишь меняет формы, и другими явлениями любой социальной реальности. Но в таком случае марксизм не имел бы серьезного успеха.
Интересна с этой точки зрения роль, какую сыграл «Капитал» Маркса. Даже Ленин как-то заметил, что лишь немногие поняли этот гигантский труд, причем поняли неправильно. Был создан идеологический миф, будто в «Капитале» дано высоконаучное объяснение и обоснование всех важнейших утверждений и прогнозов марксизма. На самом деле ничего подобного в нем нет. Он сыграл свою роль именно своей непонятностью, именно как миф, заменивший миф божественной мудрости и божественных предначертаний.
В марксизме отчетливо различаются следующие части: 1) философская; 2) социологическая; 3) футурологическая. Первая получила название диалектического материализма. Она охватывает учение о сознании, бытии и познании. Вторая получила название исторического материализма. Она охватывает общее учение о социальных явлениях (об обществе) и об обществе капиталистическом специально. Третья часть получила название научного коммунизма. Считалось, что все эти части - научные. Якобы философия тут впервые в истории стала наукой. В советские годы марксистскую философию так и определяли: как науку об общих законах бытия, сознания (мышления) и общества. Марксистское учение об обществе считалось единственно научным. Все прочие социальные мыслители считались либо антинаучными, либо в той или иной мере приближающимися к научному марксистскому уровню. «Капитал» считался вершиной экономической науки. Учение о будущем устройстве человечества так и называлось научным (!) коммунизмом. Все три части образовывали единую систему. Считалось, будто они связаны воедино логически. Исторический материализм считался распространением диалектического материализма на сферу общественных явлений. Научный коммунизм считался логическим следствием учения о законах развития общества.
Создатели марксизма искренне верили в то, что создаваемое ими учение было наукой. Эта уверенность основывалась на представлениях того времени о том, что такое наука, и на сравнении своего учения с религиозными и идеологическими учениями, касавшимися тех же проблем. И у людей, не искушенных в научном мышлении, на этот счет не возникало сомнений. В самом деле, как можно сомневаться в том, что материя первична, сознание вторично, что сознание есть лишь отражение бытия, если деревья, дома, столы, стулья и т.п. действительно находятся вне сознания, если в сознании возникают лишь их образы! Как можно сомневаться в утверждениях диалектики, если всякий своими глазами может видеть связи явлений бытия и изменения, борьбу противоположностей и т.п.?! А когда читают что-то вроде утверждения «производство становится общественным, значит, и присвоение должно стать общественным», неизбежность коммунизма представляется логически неотразимой.
С точки зрения идеологической обработки сознания масс людей марксистские тексты имели явные преимущества перед их конкурентами и противниками. Они казались ясными и убедительными. Они подкреплялись авторитетом науки. Чтобы установить, что тут имеет место лишь имитация научности, нужны интеллектуальные средства, каких не было в годы возникновения и взлета марксизма. Да и теперь такие средства не разработаны настолько, чтобы стать достоянием более или менее широких кругов образованных людей, не говоря уж о массах рядовых членов общества.
Марксизм имел самый высокий интеллектуальный уровень сравнительно с другими учениями того же рода, когда он стал играть заметную роль, и сохранял свое первенство более ста лет. В нем доминировал идеологический способ мышления. Но и этот способ имел различные интеллектуальные уровни. Кроме того, в нем сильнее, чем в других идеологических учениях, был представлен научный способ мышления. Я имею в виду, например, сознательное использование диалектики и метода восхождения от абстрактного к конкретному, описанного (как и диалектика) Гегелем. Он был неуязвим для научной критики, поскольку имел самую высокую степень адекватности социальной реальности. Почти целое столетие казалось, будто история шла по марксистским предначертаниям. К тому же просто не было людей и логических средств, чтобы разобраться в том, что в марксизме научно и что нет. Да и сейчас на это способны лишь немногие. И в нынешнее время марксизм не преодолели с какой-то интеллектуально более высокой позиции, а просто отбросили, просто «отменили».
Марксизм возник как революционная идеология, нацеленная на переустройство общества. Возник в условиях, когда наблюдалась явная и сильная классовая борьба, когда рос и зрел как социальный класс пролетариат, когда в массе населения были сильны и все усиливались революционные умонастроения. На основе марксизма и в его рамках шла интенсивная интеллектуальная деятельность. Марксизм обогащался интеллектуально больше, чем любая идеология тех лет. В рамках марксизма возник ленинизм. Он оказал настолько сильное влияние на марксистскую среду, что можно говорить о качественно новом этапе в эволюции марксизма. Ленинизм резко повысил степень адекватности марксизма реальной социальной жизни Западной Европы и включил в сферу его влияния гигантский регион России, которому суждено было сыграть решающую роль в социальной эволюции человечества в двадцатом веке. Трудно переоценить роль марксизма в этом процессе. Я думаю, что без него история пошла бы иным путем. Без него не победила бы Октябрьская социалистическая революция 1917 года в России, не сложилось бы первое в истории сверхобщество, причем - коммунистического типа. Я убежден в том, что без марксистской идеологии реальный коммунизм не добился бы в двадцатом веке таких глобальных и эпохальных успехов, какие были очевидны и бесспорны для всех в те годы, но которые теперь замалчиваются, фальсифицируются, поливаются грязью.
В Советском Союзе марксизм стал основой и стержнем советской официальной идеологии. Его стали называть марксизмом-ленинизмом. В сталинские годы в число классиков марксизма включили Сталина. Думаю, что это было справедливо, ибо именно в сталинские годы и благодаря усилиям Сталина марксизм достиг своего исторического апогея в качестве идеологии.
ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Все, пишущие о сталинской эпохе, много уделяют внимания коллективизации, индустриализации и массовым репрессиям. Но в эту эпоху произошло ещё одно событие грандиозного масштаба, о котором пишут мало или умалчивают совсем, а именно - идеологическая революция. С точки зрения формирования нового общества эта революция, на мой взгляд, не мене важна, чем все остальное.
В сталинские годы определилось содержание идеологии, определились её функции в обществе, методы воздействия на массы людей, наметилась структура идеологических учреждений и выработались правила их функционирования. Кульминационным пунктом идеологической революции был выход в свет работы Сталина «О диалектическом и историческом материализме». Существует мнение, будто эту работу написал на самом деле не сам Сталин, а кто-то другой или другие. Возможно, что это так и было. Но если даже Сталин присвоил чужой труд, в появлении этого идеологического сочинения он сыграл роль неизмеримо более важную, чем сочинение текста: он навязал ему историческую роль. Эта сравнительно небольшая статья явилась идеологическим шедевром, сопоставимым с «Манифестом коммунистической партии» Маркса и Энгельса.
После революции и Гражданской войны перед партией, захватившей власть, хотела она этого или нет, сознавала она это или нет, встала задача - навязать свою партийную идеологию всему обществу. Иначе она у власти не удержалась бы. А это практически означало идеологическое «воспитание» широких масс населения, создание для этой цели армии специалистов - идеологических работников, создание постоянно действующего аппарата идеологической работы, проникновение идеологии во все сферы жизни. А с чем приходилось иметь дело сначала? Малограмотное и безграмотное население, процентов на девяносто религиозное. В среде интеллигенции преобладали всякие формы «буржуазной» идеологии. Партийные теоретики - недоучки и болтуны, начетчики и догматики, запутавшиеся во всякого рода старых и новых идейных течениях. Да и свой марксизм они знали так себе. И теперь, когда возникла задача переориентировать основную «идеологическую» работу на массы, партийные теоретики оказались совершенно беспомощными.