Идет охота на волков
Шрифт:
Еще он помнил, как она уходила от него с Семеном. Как жила с ним, в его квартире... Но он лишь крепко обнял Майю, когда ее сладкие губы накрыли его рот по-настоящему страстным поцелуем...
Они всего лишь будут лежать в постели. Голышом. Обниматься, целоваться. Зачем нужен секс, если им и без того хорошо друг с другом? Они оба так думают, и это здорово, что их мысли сходятся...
Максим расслабился в желанных объятиях и очень скоро почувствовал толчковый прилив крови внизу живота. Но Майя как будто
Он уложил ее на спину, она закрыла глаза, умиленно улыбнулась и подалась ему навстречу.
– Не спеши...
Ее голосок прошелестел робким шепотом, но поднял в нем настоящий ураган. Максим и рад был не спешить, но не было сил хоть как-то унять себя. А огонь внутри был так силен, что вулкан взорвался почти сразу...
Но Майя не обиделась. Просто спросила, с нежностью огладив его плечо:
– Я у тебя первая?
Он мог бы соврать, но не хотелось, чтобы его новая жизнь начиналась с фальши.
– Да.
– Можно и ты будешь у меня первым? Как будто Семена и не было...
– Но ведь он был.
– А ты забудь.
– Забыл.
– И я забуду... Мы не будем говорить о нем и скоро его забудем... Если получится...
– А что, может не получиться?
– Он опасен... Он очень опасен...
Майя вздрогнула, поежилась, насколько могла плотно прижалась к Максиму. Он обнял ее, чтобы она быстрей согрелась.
– Я знаю, он бандит. Но я же с ним справился. И дальше справлюсь, – с тревогой и сомнением сказал он.
– Он меня так просто не отпустит, – мотнула головой Майя.
– Ты боишься?
– Да. Я слабая женщина, и мне страшно... Он не один. За ним целая бандитская бригада... И у него пистолет, и у других...
– Плевать.
– Они убивают.
Максим чувствовал, как немеют его локти, колени. Он попытался крепко сжать правую руку в кулак, но не смог этого сделать – из-за предательской слабости в мышцах. И за Майю было страшно, и за себя.
– Что же делать?
– Не знаю. Ты мужчина. Тебе видней.
– Мы бы могли уехать.
– Куда?
– В Ростов, например. Там такой же университет, и юридический факультет есть... Переведемся, будем учиться дальше...
– Нет... Во-первых, я не хочу. А во-вторых, он и там нас найдет... Ты мой мужчина, ты должен меня защитить.
Майя улыбалась мягко, но голос ее звучал бескомпромиссно.
– Это само собой, – спохватился Максим.
И едва не проклял себя за собственное малодушие...
– Тогда думай, что можно сделать, – подстегнула его Майя.
Она отстранилась от него, поднялась с постели.
– Отвернись... И думай, думай...
– Лучшая защита – нападение, – пожал плечами Максим.
– Сегодня ты это показал. Но у Семена все равно развязаны руки...
– Ты
– А сможешь? – с одобрительным удивлением, но вместе с тем испуганно спросила Майя.
Максим оказался в ситуации, когда, сказав «а», нужно было сказать «б». И малейшая нерешительность – минус в его отношениях с Майей. А такую роскошь он себе не мог позволить.
– Смогу... Боюсь, что это единственный выход.
– Я тоже этого боюсь, – кивнула она.
– И тебе не жаль этого урода?
– Не жаль?! – недоуменно повела она бровью. – А что ты собираешься с ним сделать?
– Я же сказал, – удивленно посмотрел на нее Максим.
Он же говорил, что готов убить Семена, и она прекрасно его поняла.
– Я ничего не слышала... Договорились?
Майя умывала руки. Как будто ничего не знает и знать не хочет... Все правильно, сильный мужчина должен сам принимать решения и уметь их исполнять...
Глава 6
Семен брезгливо скривился: в нос ударила тошнотворная вонь – желудочные выхлопы, смрад от немытых тел, слезоточивые миазмы от унитаза. По сравнению со всем этим запах кислой капусты из ведра с мусором мог показаться чуть ли не ароматом женских духов. Вдобавок в камере было сыро – влажность такая, что капало с потолка. И еще напрягала жуткая теснота. На клочок пространства в пятнадцать-двадцать квадратных метров тюремное начальство умудрилось втиснуть пять или даже шесть трехъярусных шконок. И людей человек тридцать, не меньше. Семену казалось, что арестанты сидят друг у друга на головах.
– Что за хрень? – взвыл он с досады.
Как чувствовал, что именно такая камера его и ждет. Менты продолжали мстить ему...
В больничке, куда он попал после ранения, лечить ему приходилось не только ногу, но и множественные ушибы по всему телу. Менты били его со знанием дела, так, чтобы не оставлять синяков. Но кровью он мочился дня три, не меньше... Да и лечили его недолго. Рана еще толком не затянулась, а его уже выдернули в общую камеру. Предъявили обвинение из целого букета статей и сунули в потроха к негру...
– А тебе что-то не нравится? – также взвинченно донеслось из глубины камеры.
Липкая нервная масса изрыгнула мордастого амбала с голым и мокрым от пота торсом. И своей комплекцией, и поведением он чем-то напоминал гориллу, страдающую от злющих блох и оттого готовую крушить все, что попадется под руку. Видимо, теснота так раздражала его, что у него начался нервный зуд – не зря его грудь и живот были расчесаны до красноты, а местами до крови. И без того не продохнуть от скопления людей, а тут еще и новичок пожаловал. Неудивительно, что амбал смотрел на Семена как на бездушную блоху, которую следовало немедленно прихлопнуть.