Идет розыск (журнальный вариант)
Шрифт:
— Мы принесем еще вина! Пойдемте, Леночка.
— Ах, идите сами, — отмахнулась Лена. — Меня уже ноги не держат.
— Пойдем, Ленок! — неожиданно и радостно откликнулась Нина. — Я с вами!
Она с усилием поднялась, опершись на плечо Льва Константиновича.
Ничего не оставалось делать, Лена тоже встала.
Втроем они вышли из комнаты и, продолжая разговор, спустились по скрипучей лестнице куда-то вниз. Глинский толкнул узкую дверь. Они очутились в небольшой комнате без окон, на столе лежали какие-то свертки, возле стоял ящик с бутылками. В стороне приткнулась
— Э, Ниночка, ты тут лишняя, — возбужденно сказал Глинский, оттесняя Нину к двери. — Иди, иди, Мы сами…
— Нет, не уходи! — рванулась Лена.
— Ну, что ты, Ленок, что ты… — Нина быстро юркнула за дверь.
Глинский мгновенно щелкнул замком и обернулся.
— Леночка, разве я вам не нравлюсь? — глухо спросил он.
— Нет!
— А вы мне…
Он схватил Лену за плечи. Руки у него оказались железные, разнять их не было сил. И Лена почувствовала страх.
— Оставьте меня!
— Не-ет… Я на полпути не оставляю… — бормотал Глинский, стараясь поймать губами губы Лены. — Я тебя… долго ждал…
Лена совсем растерялась от охватившего ее испуга, почти паники, и чувствовала, как последние силы покидают ее.
— Я буду кричать…
— Кричи, — хрипло ответил Глинский, продолжая борьбу. — Кричи… Потом будешь довольна…
Они упали на тахту.
И тут Лена, опомнившись, поджала колени и с силой уперлась ему в живот. Глинский, пытаясь справиться с ней, откинулся слегка в сторону, и тогда Лена ударила его, ударила так, как ее учили, наискосок, ребром ладони, под подбородок. Глинский от боли и неожиданности отпрянул и схватился за шею, черные глаза его налились бешенством.
— Ах, так…
Он вскочил, и Лена вскочила вслед за ним. Щеки ее пылали, волосы рассыпались по спине, платье сползло с одного плеча, и оборванный воротничок болтался на груди.
Глинский размахнулся, метясь ей в лицо, но Лена увернулась и ухватилась за стол.
Она не знала, что делать. Кричать бесполезно, отсюда ее никто не услышит. Убежать? Невозможно. Дверь заперта, и пока она будет возиться с замком…
А Глинский тем временем снова кинулся на нее, Лена отскочила в сторону, вся дрожа, прижалась спиной к стене, и тут Глинский ее схватил. Он был изрядно пьян и окончательно потерял голову.
Это спасло Лену. Впрочем, ее спасла школа, которую когда-то она проходила. Прежде всего к ней вернулось хладнокровие. Она на миг бессильно и податливо обмякла в руках Глинского.
— Ну, наконец-то… — торжествующе пробормотал тот, тоже ослабляя объятия.
И тогда Лена мгновенно перехватила его руку и с отчаянной решимостью заученным рывком заломила ее за спину. Глинский взвыл от боли и повалился на тахту.
А Лена бросилась к двери и завозилась с замком, Но Глинский все же поднялся на ноги, здоровой рукой он, кривясь, отшвырнул Лену от двери и сам выскочил из комнаты. И тут же снаружи звякнул ключ.
— Отдохни, дура! — задыхаясь, крикнул Глинский. — Утром будешь сговорчивей!
На лестнице послышались торопливые удаляющиеся шаги.
Лена дернула дверь. Нет, она была заперта на ключ, и Лена громко,
Тем временем Глинский, приведя себя в порядок и поминутно морщась от боли в плече, вернулся в комнату, где находилась вся компания, еще более шумная и уже совсем пьяная. Коменков пел блатные песни, стараясь перекричать музыку, рвавшуюся из магнитофона, его зачарованно слушала одна толстая Жанна, дымя сигаретой, остальные болтали о чем-то. Бобриков налил Глинскому вина.
— Где Лена? — полюбопытствовала Нина.
— Отдыхает, — самодовольно ответил Глинский и даже подмигнул.
Бобриков одобрительно хлопнул Глинского по плечу, и тот взвился от боли.
— Ты что? — пьяно удивился Бобриков. — Я же любя, чучело.
В этот момент с улицы послышался сигнал автомобиля.
— Сейчас встречу! — сорвался со своего стула бородатый Вова, до того мрачно наблюдавший за Глинским.
В комнате появилась новая компания: оживленный, хотя и слегка помятый Димочка Шанин под руку с неизвестной худенькой девушкой в синем платье и с красной газовой косынкой на плечах, девушка казалось смущенной; за ними — хмурый, озабоченный Смоляков. Последним вошел чем-то недовольный Вова.
— Ура! — закричал Бобриков, блестя очками. — За приезжих! Всем налить! — Он подскочил к Льву Константиновичу. — Разрешите ваш бокал, шеф?
— Ну-ну, наливай, — буркнул тот, придвигая рюмку, и продолжал, громко обращаясь к Нине и Глинскому: — … Таких людей нет, ясно? Просто, чем совесть чище, тем выше ее продажная цена. Вот и все, голуби мои.
— Гениально! — закричал Бобриков, пытаясь трясущейся рукой налить вино.
— Дай я сам налью, — вмешался Димочка Шанин, отбирая у него бутылку.
— Ой, я забыл закрыть ворота, — вдруг вспомнил Вова. — Пейте. Я сейчас.
Он торопливо вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь, нерешительно потоптался в прихожей и уже собрался было спуститься вниз по лестнице, но неожиданно к чему-то прислушался, а потом приоткрыл дверь во двор. С улицы донеслось тихое урчание мотора.
Вова, поколебавшись, вышел на крыльцо, снова прислушался и, спустившись по ступенькам, направился к воротам, он и в самом деле не запер их на замок. Подходя, он различил в полутьме, как створки ворот приоткрылись и какая-то тень проскользнула во двор. Вова удивленно остановился и почесал бороду. Однако тень так же бесследно исчезла, как и появилась.
Постояв еще с минуту и ощутив, наконец, холод под легкой курточкой, Вова решил, что все это ему померещилось, и направился к воротам. Подойдя, он нашел их действительно приоткрытыми. А ведь он точно их закрыл, хотя и не запер. Вова взялся за, створку ворот и увидел, что со стороны улицы к нему подходит какой-то человек.
— Одну минуту, гражданин, — строго сказал тот. Вова услышал тихие шаги у себя за спиной. Он оглянулся. Перед ним стоял длинный парень в темном пальто и кепке.
— Что вам надо? — как можно спокойнее спросил Вова.