Идет розыск
Шрифт:
— А в других двух пунктах?
— В Сухом Логе насчет волка не ручаюсь, — усмехнулся Эдик. — Там, вроде, деятели пожиже. А, возможно, и вообще чисто. Однако повидаться стоит. Ну, а что в Лялюшках, не знаю. Темное место.
— Хорошее название — Лялюшки, — Виталий улыбнулся. — Там и люди должны быть хорошие.
— Всюду должны быть хорошие люди, дорогой, — досадливо возразил Эдик. — Однако нам с тобой за что-то деньги платят.
— Верно, верно. Теперь давай насчет крыши, — напомнил Виталий.
Это было непростое дело. Приезд в деревню
Даже по линии кинофикации или культработы «оформляться» было рискованно. И школьная «линия» тоже выглядела не очень удобной, хотя здесь Лосев чувствовал себя поуверенней. Во-первых, собственные школьные годы были еще свежи в памяти, а главное, по вопросам воспитания все себя чувствуют специалистами, и Виталий тут исключения не составлял. Впрочем, любые официальные полномочия серьезно отвлекли бы его от выполнения главной задачи, которую следовало решить быстро и тут же исчезнуть. Да, что-то необходимо было придумать другое.
— В сельхозтехнике ты тоже не спец, — скептически заметил Эдик.
— Само собой, — согласился Виталий и неожиданно предложил. — Слушай, а что, если я вообще ни за кого себя выдавать не буду?
— Каким же ветром, дорогой, тебя туда задует?
— А просто я в отпуске и друга по армии ищу, Петра Сергеевича Свиридова.
— Это еще кто такой? — изумился Эдик.
— Да где-то в этих местах механизатором работает. Ты не думай, — засмеялся Виталий, — у меня в самом деле такой дружок в армии был. В славной нашей десантной части. Знаешь, сколько мы с ним боевых троп прошли?
Эдик усмехнулся.
— И где же сейчас этот твой дружок?
— В том-то все и дело, что где-то под Рязанью. Механизатор в колхозе. Да, это самое лучшее, ты уж мне поверь.
— Ну, а сам ты кто такой будешь? — не отставал Эдик.
— Я? В Москве работаю. Допустим… слесарь-сантехник.
— А в этом ты хоть чуточку петришь?
— Ого! Сам дома краны и бачки чиню, засоры прочищаю, стояки выключаю. Что тебе еще надо для первого раза?
— Не пройдет, — покрутил головой Эдик. — Не похож ты, дорогой, на сантехника. А вообще-то надо тебе хоть одну профессию как следует освоить. На всякий случай, понимаешь. Мало ли что.
— А я из милиции уходить не собираюсь, — усмехнулся Виталий.
— Вообще. Все в жизни может пригодиться. Вот я экономист. Это кое-что, я тебе скажу.
— Эх, — вздохнул теперь уже Виталий. — Я, конечно, в юрисконсульты могу податься или еще куда по юридической части. Только хреновый я буду всюду работник. Мое место
— Ну, это в трудную минуту не выручит, — махнул рукой Эдик.
— Как сказать.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, как «что»? Человек без своего прошлого и будущего не человек. Так и каждый народ. Знать все о своем прошлом, и хорошее, и плохое, необходимо. Это нам один умный профессор еще в университете говорил. Все знать. Тогда и будущее будет достойное.
— Ну, историю мы в школе проходим.
— Э, милый. Это только пол-истории. Ты, вот, Карамзина почитай или там Соловьева. Что у нас на Руси творилось. В каждом из нас наша история сидит. Это понять надо. А то стариков наших послушай. Тоже, брат, история. И тоже в нас сидит.
— Это лопнуть можно, дорогой, — засмеялся Эдик.
— Что-то не отмечалось еще таких случаев, — серьезно возразил Виталий. — А вот наоборот было. От пустоты лопались. И еще я тебе скажу. История заставляет над собственной жизнью задуматься. Кто ты есть и куда ты идешь.
— Я есть человек, — гордо произнес Эдик. — Гомо сапиенс. И творю доброе дело, которому нет конца и не будет, — заключил он бодро.
— Ладно, — махнул рукой Виталий. — Что-то мы с тобой расфилософствовались. Так принимаешь мой план?
Эдик кивнул.
— Тогда идем, доложим начальству.
Разговор происходил в комнате Эдика, поэтому они спустились этажом ниже.
Цветков отнесся к поездке Виталия серьезно.
— Помни, — сказал он напоследок, — там всякое может случиться. Люди среди них есть, сам знаешь, какие.
— Вообще-то наш контингент смирный, — усмехнулся Эдик. — Он больше любит на нас жаловаться, понимаете. Чем крупнее жулик, тем выше жалуется.
— Группа, судя по всему, смешанная, — возразил Цветков. — Там и ваши, и наши. Так что, все можно ждать. Местных товарищей придется предупредить.
— Вот это не надо, Федор Кузьмич, — живо откликнулся Лосев. — Разные могут попасться люди. Могут подпортить дело.
Цветков усмехнулся.
— Предупредим, как надо. Они тебя не найдут, но готовы будут. Мало ли что тебе вдруг потребуется. Вот так и сделаем, — заключил он твердо, не допуская возражений.
Уже вечерело, когда Виталий сошел на небольшой станции, где даже не каждый поезд останавливался.
Высоченные деревья, голые и хмурые, уныло выстроились вдоль длинной платформы и с двух сторон подступали к одноэтажному и довольно симпатичному зданию вокзальчика, новенькому, сложенному из красного кирпича с белыми рамами окон и дверями. «Ухаживают», одобрительно подумал Виталий. За густой путаницей голых ветвей и высокого кустарника пристанционный поселок еле проглядывал под уже потемневшим, тяжелым небом, только мерцали где-то вдали огоньки. В холодном воздухе кружились редкие снежинки и тут же таяли, прикоснувшись к земле. Под ногами тускло блестели лужи.