Иди к черту, ведьма!
Шрифт:
Амадей вернулся с планшетом:
– Вот, слушай! Так-так-так… Новости, значит. Ага! Вот оно! Трое молодых людей из ЮАР пытались вступить в интимную связь с самкой крокодила, чтобы избавиться от импотенции, и были разорваны ее сородичами. Ты думаешь, это какому-то черту в голову пришла такая идея? Нет. Все сами. Вот у меня тут подборочка сохранена, ознакомься…
Варфоломей взял планшет и принялся листать различные сводки криминальных новостей, исторические факты о войнах, статьи о маньяках всяких мастей. У Амадея все было свалено в кучу: глобальные события и совершенно
Через пятнадцать минут просмотра у Варфоломея зашевелилась шерсть на всем теле.
– Скажу тебе честно, чтобы это все устроить, помощь чертей им не требуется. Люди зло сами творят прекрасно, как и добро, – заявил черт. – Но, как говорится, черт с ними, с людьми. Тебе нужно привыкнуть к одежде.
Глава 4
Персонажи рождались в адских муках. Режиссер менял замыслы и искал… Его глаза, серые, словно мокрая морская галька, но на самом деле холодные и пустые, смотрели с недовольством на весь белый свет. Странно, что шея не собралась гармошкой, так часто он мотал головой: «нет-нет».
Ева нарисовала девяносто семь вариантов кроликов.
«Глазки такие, ах нет, чуть более раскосые».
«Больше драмы во взгляде».
Вы когда-нибудь подбирали оптимальный угол наклона кроличьих ушей? А Еве пришлось. Она уже сама чувствовала себя немного крольчихой: произвести на свет столько ушастых. Кролики начали являться к ней во снах и зло смотрели знакомыми серыми, словно морская галька, глазками.
Арсений некрасиво орал матом и устраивал истерики. Раньше, по наивности своей, Ева считала, что создание персонажей для мультфильмов – довольно приятное и веселое занятие, но Арсений выдавливал любую радость, выкручивал творческие порывы и вгонял в тоску бесчисленными комментариями и придирками.
– Как можно быть такими недоумками? Я же ясно выразился… Нет, с вами невозможно работать, мне нужно выпить бокал вина…
Он смахнул на пол Евины эскизы и торопливо покинул студию, хлопнув дверью. Графики и волшебники, отвечающие за анимацию, тоже получившие сегодня за «бездарность», в молчании разбредались кто куда. «Бокал вина» обычно растягивался часа на два-три.
Ева разозлилась, внутри все кипело. Арсений так быстро унесся, что она не успела высказать все, что о нем думает. А сказать хотелось многое. Тем более что за две недели совместной работы…
Ева бросилась вдогонку. Сейчас она ему покажет! Хотелось настигнуть наглеца и надавать ему… по режиссерской гордости. В тот момент ей было плевать на последствия. Еще немного – и из глаз посыпались бы искры.
Она почти бегом добралась до небольшого бара напротив студии. Именно там Арсений предпочитал лечить расшатанные нервы. Правда, когда Ева толкнула стеклянные двери и обвела горящим взором уютный зальчик, ее ждало разочарование: режиссера не было. Ева несколько раз глубоко вздохнула и уселась за стойку, твердо решив, что кроликов на сегодня хватит и в студию она не вернется.
– Бокал белого вина, пожалуйста, – голос слегка вибрировал от ярости, которая так и не нашла выхода.
Бармен кивнул и красивым отточенным движением налил бледно-золотое вино. Ева поудобнее устроилась на высоком табурете и постаралась обрести контроль над собственными эмоциями.
Говорят, чтобы избавиться от гнева, обиды или злости, нужно представить их в виде гнилой луковицы. Такой склизкой, вонючей луковицы… Ева прикрыла глаза. Образ получился ярким. Если обида – или луковица – останется при тебе, ты продолжаешь ее таскать, а она воняет и портит твою сумку или карман.
Ева представила свою чудесную сумку из мягкой кожи цвета топленого молока, с удобными кармашками и подкладкой благородного бирюзового цвета. Мысленно она швырнула луковицу прямо в лицо Арсению. Да пошел он со своими кроликами! С нее хватит. От этого решения стало легко. Ну, не заплатят за работу. Бывает! Переживет. А пока – никаких мультипликаторов.
Она пригубила белого вина.
– Простите, Ева?
На соседний табурет опустился высокий темноволосый мужчина в легком плаще нараспашку.
– Да.
Ева машинально улыбнулась и повертела бокал в руках.
– Вячеслав Поплавский, сценарист, писатель, литератор и немного актер, – он продемонстрировал в улыбке тридцать три крупных белых зуба. – Я видел ваших кроликов, ужасно хотел с вами познакомиться… Могу я вас угостить?
Ева поколебалась секунду.
– Почему бы и нет!
Вячеслав Поплавский, сценарист, писатель, литератор и немного актер, производил весьма приятное первое впечатление. Они выпили еще по бокалу вина, поговорили о разной, ничего не значащей чепухе, нашли нескольких общих дальних знакомых, и Вячеслав вызвался проводить Еву до метро.
Через несколько минут после того, как они расстались, она получила уведомление на «Фейсбук» о том, что Вячеслав Поплавский «хочет добавить вас в друзья». Ева приняла его предложение, и в мессенджер тут же пришло сообщение:
«Приятно познакомиться с Вами, Ева. Давайте как-нибудь встретимся?»
«Спасибо за компанию, Вячеслав. Мне тоже было приятно», – быстро напечатала Ева.
Потом ей прилетел смайлик с улыбочкой.
У Евы было свидание. Вячеслав пригласил ее на кофе. Всю неделю он слал милые сообщения и свои фотографии. Нет-нет, ничего неприличного. Вполне обычные фотографии. Но это было довольно странно. Вот спрашивает «Как дела?» и через секунду присылает фото. Например, висит на турнике, или кормит уток в парке, или просто стоит на улице и смотрит вдаль.
Ева не посылала своих фотографий в ответ.
Еще Вячеслав очень быстро печатал. Некоторые сообщения напоминали простыни и были длиннющими. В них он излагал свои взгляды на жизнь, а иногда писал, какая Ева замечательная, умная и талантливая.
Это она тоже считала довольно странным, поскольку, не обладая скоростью печати Вячеслава, отвечала не очень развернуто. На его фоне ответы в одно-два предложения выглядели даже скупо, поэтому как он умудрился сделать такие далеко идущие выводы, оставалось загадкой. Но кому же неприятно, когда делают комплименты?