Иди сюда, Заноза!

Богда Ксения

– Ба, ну просто этот одногруппник меня достает немного, и видеть его я очень не хочу. Поэтому пока у Аленки побуду, а ты делай лицо кирпичом. Типа ниче не знаешь, утром собралась и улетела. Ладно, ба?

Надеюсь, в голосе не звучит паника, иначе бабуля поднимет сигнал тревоги, а он мне вот вообще никуда не упирается.

– Ладно, внуча.

Отключаюсь и опираюсь лбом о стекло.

Вот и надо же было попасть под прицел этого отморозка! И ведь вначале даже льстило мне его внимание, а потом я увидела, с кем

он знаком и как-то стало не до собственного эго. Стала уже думать, как отвязаться от подкатов этого товарища, и ничего не придумала лучше, как уехать из города.

Ну да, я трусливо полагала, что под конец лета он найдет себе другую мишень и привяжется к ней, но увы...

Чем-то я его цепанула. Не своей же ядовитой натурой?

Подъезжаю к остановке, с которой на рассвете уезжала. Выпрыгиваю из маршрутки и встаю посреди тротуара.

Зачем я сюда приехала? Совесть уколола тем, что парень меня вроде как спас, а я вот так его кинула на произвол судьбы.

А вдруг ему станет хуже, а он один?

И да, я утром, пока варила бульон, побродила по квартире и поняла, что он живет в гордом одиночестве. Никаких женских штучек или фото.

Истинная берлога холостяка.

Делаю несколько коротких вдохов и выдохов и подхожу к дому Кости. Ну выгонит – пойду по городу скитаться, не убудет от меня. А Стас когда-нибудь срулит же из этого города.

Замечаю в доме на первом этаже продуктовый и решаю сначала зайти туда, потому что у юриста в холодильнике только засохший пучок петрушки. Чем уж он питается, для меня осталось загадкой.

Набираю необходимого. Пакет получается внушительным, и я еле пру его до подъезда.

Ставлю пакет на лавочку и ныряю в рюкзак. Дверь у юриста не захлопывается, и приходится искать запасные ключи, которые я и прихватила с собой. Не оставлять же его открытым? Вдруг украдут такую драгоценность.

Фыркаю мыслям, пока лифт поднимает меня на нужный этаж.

Хлопаю дверью и роняю покупки. Ну до чего ж бесячие эти пакеты-маечки! Смотрю на покрасневшие полоски на пальцах и сжимаю кулак. Пытка, а не поход в магазин!

– Эй, юрист, ты живой?

Слышу тихий стон и захожу в гостиную. Костя сидит, держась за бок, и морщится. Меня снова пронзает укол вины. Трясу головой, пытаясь избавиться от навязчивого чувства. Вот уж не похоже на меня. Никогда никого не жалела, а тут прям расчувствовалась.

– И тебе привет. Нет, я не сдох. И да, я жив, спасибо. Ты откуда тут?

Пронзает меня холодными глазами. Заставляю держать лицо и не обхватить себя за плечи.

А вот когда он с Аленой общался, то совсем по-другому выглядел. И улыбка была добрая, и глаза светились дружелюбием. А тут прям айсберг –фиг подступишься.

Закусываю губу при воспоминании о нашем знакомстве. Тогда Костя пытался подкатить к сестре, это Макс ему доходчиво объяснил, что его подругу не стоит трогать, а так

бы, может, и сошлись они.

Запускаю руку в волосы. Меня это никак не касается. Пусть хоть с Медузой Горгоной встречается, мне как-то фиолетово.

Цепляю пакет из коридора и прохожу на кухню.

Сейчас побуду немного и пойду по своим делам дальше. Все же успокоила совесть. Костя вполне себе живой и относительно невредимый.

– Ну как, какой бы ты меня ни считал, но я вполне себе ответственная и не смогла тебя просто так бросить. О, не побоялся бульон выпить?

Скорее, для встряски спрашиваю и высовываюсь из кухни. Костя сидит, не поменяв позы, и хмурится.

– А должен был? – с опаской интересуется, а я пытаюсь не рассмеяться.

Надо же, какие мы мнительные, – неопределенно пожимаю плечами и загадочно улыбаюсь:

– Посмотрим.

– Кристина! – рычит Костя и поднимается с дивана.

Охает, хватается за бок и морщится. Я тут же оказываюсь рядом, готовая оказать поддержку этому слону.

Почему слон? Потому что я ему в грудь упираюсь носом, да и уверена, меня за ним не видно будет даже.

Внезапно понимаю, что его близость подкидывает воспоминание поцелуя, и щеки обжигает смущением.

– Что с тобой? – выдавливаю я, поднимая на него глаза.

Кристина

Костя, слегка побледневший, все так же держится за ребра и дышит через раз.

– Все нормально, жить буду, – хрипит он.

А я начинаю паниковать. Черт!

– Давай врача? Ты побледнел, – испуганно выдыхаю я и слежу, чтобы этот упертый баран не рухнул на пол.

Костя пошатывается и усаживается обратно на диван.

– Не надо врача, – прикрывает глаза.

– Знаешь что? – рявкаю я, вытягивая из кармана телефон. – Я вчера тебя послушала…

– А ты что пришла? – перебивает он меня и поднимает на меня светлые глаза.

А у меня застревают слова.

– Милый, ты мне не рад? – паясничаю я.

Смотрю по карте, какая поликлиника обслуживает дом Кости, и нажимаю на вызов.

– Слушаю, – недовольный голос медсестры пронзает слух, и я морщусь.

– Здравствуйте, нам бы врача, – радуюсь, что Костя не встает в позу и просто молча сидит, опустив голову.

– Вызовы не принимаем уже. Звоните завтра до одиннадцати.

– Но, – теряюсь я, – тут человеку плохо.

– Девушка, тогда вам в скорую. До свидания!

И бросает трубку, коза. Открываю и закрываю рот, гипнотизируя телефон в руке. Это что еще за нахрен?

– Э-э-э-э-э-э-э, – блею.

Костя снова издает стон и падает на спину, прикрывая глаза рукой.

– Кость, – в моем голосе испуг, – плохо? Больно? Черт, я звоню в скорую, и хоть слово скажи мне...

– Не надо в скорую, – хрипит, все так же прикрывая лицо.