Идол
Шрифт:
– Просто мило, когда ты кому-то нравишься, разве нет? Это означает, что он принимает меня. К тому же, - говорит она, осматриваясь, пока люди заканчивают занимать места.
– В любом случае, не думаю, что он это всерьез.
– А я уверен, что он на полном серьезе.
Ублюдок.
– Тогда почему он сует язык в горло той репортерше?
Мое сердце подпрыгивает, и я бросаю взгляд на Уипа, замечая его с красивой блондинкой, которая пыталась взять у нас интервью всю ночь. Ладно, это неприятное зрелище, и я быстро отвожу глаза.
– Знаешь, - произношу расслабленно, откидывая голову, - мне хочется трахнуть тебя прямо сейчас.
Либби вздрагивает, словно ее ущипнули и садится немного ровнее, а затем сутулится и замирает, словно ей холодно. Мило.
Она усмехается и отпивает воды.
– И что?
– растягивает слова.
– Пометить свою территорию? Утвердить свое мужское доминирование?
– Ага, - я скольжу взглядом в ее сторону.
– Но главным образом потому, что я хочу трахнуть тебя всё время.
Боже, я люблю, как приоткрываются ее губы, тогда как тело покрывает румянец. Почти незаметный, но всё же он есть. Это делает меня твердым, как сталь, мои яйца сильно сжимаются. Так что я не смотрю на нее, притворяясь, что разглядываю комнату. Свет убавили в ожидании фильма, пустые кресла перед нами затеняют нижнюю часть наших тел.
Моя рука опускается на место между нами и гладит ее по бедру. Либс слегка вздрагивает, когда я провожу пальцами по ее ноге.
– А что насчет тебя?
– бормочу, играя с ее юбкой в темноте комнаты.
– Хочешь трахнуть меня, куколка?
– Прямо сейчас я хочу врезать тебе, - цедит она сквозь стиснутые зубы.
– Держи руки при себе. Здесь повсюду любопытные носы.
– Они все смотрят фильм, а не на нас, - сосредоточившись на экране с нейтральным выражением лица, я запускаю руку ей под юбку. Ее кожа такая гладкая и теплая. Фильм начинается с громкой музыки и знакомого старого логотипа, пока я веду ладонью к ее колену и вверх по мягкому бедру.
– То есть, нет.
Она издает милое гортанное рычание, но ее ноги раздвигаются как раз настолько, чтобы предоставить мне возможность проникнуть между них. Внутренняя поверхность бедра горячая и влажная, и мой член вздрагивает.
Сюжет движется своим ходом, а моя рука всё перемещается. Либби по-прежнему остается неподвижна, но я практически ощущаю, как в ней вибрирует напряжение. Когда кончик моего пальца касается складки в самом верху бедра, у нее перехватывает дыхание, а ее ножки раздвигаются шире.
– Я уже упоминал, как сильно ценю смену твоего гардероба в сторону юбок-платьев?
– шепчу, рисуя круги на ее коже.
– Это идея Бренны, - ее бедра немного ерзают на месте, следуя за моим прикосновением.
– Прямо сейчас я скучаю по своим шортам.
Я улыбаюсь, не отводя глаз от экрана, пока пальцами поддеваю край ее трусиков.
– Позже сможешь надеть их, и мы сыграем в "Трахни дочку фермера".
Она сдерживает смех, который превращается в тихие хныканья, когда я срываю ее трусики. Ее голос становится тише шепота.
– Я пытаюсь смотреть чертов фильм. И не заинтересована в том, чтобы баловаться с тобой, - Либби едва передвигается,
Я усмехаюсь в темноте, жар и похоть крепко сжимают мой живот.
– Прости, - говорю, совсем не сожалея.
– Но я тебе не верю. Поэтому собираюсь сам всё проверить.
– Килл... вот черт.
Я думаю тоже самое, пока скольжу пальцем по ее припухшей коже. И от этого чувствую себя чертовым господом. Потому что я сделал с ней это. Я довел ее до такого состояния. Я - тот, в ком она нуждается. Из-за меня она задыхается прямо сейчас, двигаясь навстречу моим прикосновениям и издавая тихое хныканье.
Но я сделаю всё еще лучше. Теперь это моя миссия. Моя привилегия. И будь я проклят, если кто-то попытается у меня это отнять.
Либби
Мне и вправду стоит остановить Киллиана. Мы играем с огнем, дурачась в столь публичном месте. Репортер просто предположила, что я предлагаю себя ему. А сейчас он трахает меня пальцами в кинотеатре.
Мне стоит запротестовать, но мужчина - чертов музыкант, и он так мастерски играет на моем теле, что не упускает ни одной нотки. Я не могу этому противостоять. И не хочу, особенно учитывая то, что каждое искусное касание посылает жар и удовольствие разливаться по моей коже. Учитывая то, что я почти ощущаю его сдерживаемую усмешку, то, как его плечо прижимается к моему, тогда как взгляд парня прикован к экрану, а его пальцы осторожно выводят круги на моем клиторе.
Он погружает в меня палец, и, сдерживая стоны, я раздвигаю ноги шире, объезжая его руку. Я стараюсь не двигаться, не отводить взгляд от разыгравшегося пожара в какой-то далекой галактике на экране.
Боже, как же он хорош. Каждый раз, когда Киллиан толкает пальцы внутрь, он сгибает их, касаясь точки внутри меня и вынуждая прикусывать губу. Я чувствую, как становлюсь еще более влажной, моя плоть сжимается. Под звуки и музыку фильма я могу услышать то, как движется его рука - влажно и глубоко, медленно и настойчиво мучительно.
Моя голова откидывается на спинку кресла, дыхание становится прерывистым и поверхностным. Выше талии я не шелохнусь, лишь мои руки немного трясутся, когда я закидываю в рот поп-корн, притворяясь, что всё нормально. Но внизу мои бедра широко разведены - непристойность происходящего лишь усиливает напряжение внутри - я едва заметно ерзаю, двигаясь навстречу каждому глубокому точку его пальцев.
Еще одно хныканье срывается с моих уст. Киллиан наклоняется вперед, его губы оказываются близко к моему уху.
– Шш... Я пытаюсь смотреть фильм.
Крысиный ублюдок щелкает по моему клитору кончиком большого пальца. Я вздрагиваю, и он погружает глубоко в меня два пальца. Мои веки опускаются, а сердце колотится. Я хочу его убить. Скоро.
– Ммм...
– говорит он, его большой палец продолжает ласкать меня.
– Люблю эту часть. Такой замечательный фильм.
Мое дыхание быстрое и поверхностное. Жар растекается по телу. Тот факт, что кто-то может заметить, и мы попадемся, лишь всё усиливает.