Идти полным ветром
Шрифт:
Это сравнение не произвело на Юсуфа ибн Морада ни малейшего впечатления. Он лишь поинтересовался, откуда у Карфангера собственное судно, если его родители были всего лишь бедными переселенцами.
– Разве не верно, - спрашивал рейс, - что богатство многих домов постоянно возрастает, хотя их владельцы не утруждают себя работой? Но, с другой стороны, в таких городах появляется все больше и больше нищих и голодных. Стоит ли удивляться, что многим из них надоедает нищенство, и они начинают искать других способов добычи хлеба насущного?
Обо всех этих вещах Карфангер и сам задумывался уже не раз. Но разве мир не изначально
– Правду ли говорят, что в Алжире, Тунисе и Триполитании нет нищих?
– Много встречал я неверных, которые обходили все улицы Алжира в тщетных поисках нищих и попрошаек. А когда на их глазах каждый рейс честно делил добытое в море между своими людьми, то немудрено, что многие предпочли спасать свои души иным, отличным от проповедуемого вашими попами образом.
– И другой причины вы не видите? Насколько я знаю, кое-кто из преступивших в свое время закон пытался таким способом избежать виселицы, чтобы и далее промышлять разбоем и грабежом. Не спорю, возможно, с кем-то обошлись несправедливо, ибо много ещё несправедливости творится в этом мире. Однако это не дает пострадавшим права мстить за то, что с ними несправедливо обошлись, посредством такой же или ещё большей несправедливости. Вы считаете себя и свое ремесло достойными почестей? Но как можно почитать вас за то, что вы каждого попавшего к вам в лапы честного моряка, не желающего становиться ни мусульманином, ни пиратом, отправляете на галеры? Или ваши рейсы делятся добычей с гребцами-невольниками? Вы сокрушаетесь по поводу бедности простого человека - и в то же время отнимаете у его жены и детей единственного кормильца. Это, по-вашему, и есть достойное занятие?
– Коль вы заговорили о чести и достоинстве, то подумайте хорошенько: чем рискуют ваши пузатые толстосумы, загребая деньги, заработанные вашим трудом? Нет, это не они, а мы каждый день ставим на карту собственную жизнь. Выше этой ставки не бывает. Они же...
– Ну все, довольно этих разговоров!
– Карфангер прервал рейса на полуслове, убедившись, что спорить с ним бесполезно.
– Риск, на который мы идем всякий раз, выходя в море, велик и благодаря усилиям таких, как вы, не становится меньше. Теперь мне совершенно ясно, с кем приходится иметь дело. И хотя беспощадное истребление пиратской нечисти есть святой долг каждого честного моряка, я все же намереваюсь отправить вас и остатки вашей шайки обратно в Алжир, чтобы вы могли рассказать вашему бею, как один гамбургский "купец"...
– О, конечно, конечно! Ваше великодушие сбережет почтенным бюргерам города Гамбурга их драгоценные талеры, а не то я давно бы уже болтался на фока-рее вашего вонючего корыта.
Карфангер позвал боцмана и, когда тот явился, приказал:
– Уберите его с моих глаз. Посадите снова в трюм к остальным.
Боцман мигнул обоим матросам и те, не особо церемонясь, выдернули рейса из кресла, заломили ему руки за спину и скрутили их концом, который давно уже держали наготове. Когда они потащили алжирца к двери, он неожиданно уперся и воскликнул, обращаясь к Карфангеру:
– Еще два слова, капитан, всего два слова!
Карфангер, не оборачиваясь,
– Ну что там еще?
– недовольно проворчал Карфангер.
– Мне кажется, мы уже все выяснили.
– Знакомо ли вам имя Тимона Афинского?
– Тимон Афинский? Не знаю такого. А в чем дело?
– Я заметил у вас на столе том в четверть листа, принадлежащий перу мистера Шекспира. В одной из своих пьес он описывает жизнь некоего Тимона Афинского. При случае непременно прочтите, быть может, там вы найдете и другие причины превращения добрейшего из добрейших в ужасного человеконенавистника - причины, кажущиеся порой непостижимыми. Может быть, вы поймете их. Да-да, обязательно прочтите.
– Уильям Шекспир?
– Карфангер явно заинтересовался, но тут же спохватился и добавил уже другим тоном:
– Ладно, посмотрим. И если это все, то убирайтесь! Вон из моей каюты!
Помощники боцмана вытолкали рейса за дверь, и наступила тишина.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Оставшись в каюте один, Карфангер принялся обдумывать дальнейший ход своего предприятия. Если через два, самое позднее, через три дня не будет благоприятных известий о де Рюйтере, то волей-неволей придется грузить обратный фрахт и дополнительный провиант для сидящих в трюме алжирцев. Где-то в глубине души он уже начал сомневаться, правильно ли поступил, приказав повторно атаковать пиратский корабль, и без того уже потерявший маневренность, а затем ещё и поднять на борт барахтавшихся в океане пиратов. Теперь они превратились в балласт. Но, с другой стороны, ему очень хотелось максимально использовать свой успех.
Уже последние ящики штучного груза перекочевали из трюма "Мерсвина" на портовые шаланды, пришвартованные к гамбургскому кораблю. Боцман доложил, что можно начинать погрузку бочонков с вином; если все пойдет хорошо, наутро можно будет поднимать паруса и отплывать к родным берегам. Нахмурившись, Карфангер поддел носком сапога валявшийся на палубе обрывок троса - и тут заметил возвращающуюся шлюпку, в которой сидел Ян Янсен. Капитан поспешил к фалрепу.
– Что нового, штурман?
– от нетерпения Карфангер не мог дождаться, пока Янсен перелезет через фальшборт.
– Где адмирал?
– Шкипер с одного судна, которое недавно пришло из Неаполя, говорит, что между Сардинией и Балеарами встретил в море голландскую эскадру, шедшую курсом ост.
– Когда это было?
– Четыре дня назад. А другой шкипер, из Барселоны, утверждает, что пять дней тому назад видел голландские военные корабли между Ивисой и Аликанте. Но за один день пройти триста миль невозможно!
– Это верно. А что если де Рюйтер разделил свою эскадру? Возможно даже на три части?
– И Карфангер на несколько минут глубоко задумался.
– Из всего этого я могу заключить, - сказал он наконец, - что адмирал крейсирует между берегами Испании и Сардинией. Вопрос лишь в том, в какой из групп кораблей находится его флагман? До Картахены или Аликанте отсюда рукой подать, но до Сардинии и обратно... За это время мы дошли бы до Ла-Манша.
– А спустя ещё неделю - и до дома, - закончил его мысль штурман.
– Хорошо, подождем ещё два дня. Если до тех пор не будет лучших вестей, тогда - быстро грузиться и отдавать швартовы. Пора наконец возвращаться домой.