Идущий к небу. Клык
Шрифт:
— Просто они самые младшие и их тела гораздо лучше воспринимают любые изменения, — каждый вечер бурчал старейшина Йорго, которому стойки давались сложнее всего.
И если верить его словам, то и у Дейи не должно возникать особых проблем. Только девчонка пока плелась в самом хвосте. Она была лучше лишь Йорго и кладовщика Стрикола с его помощником. Но эти трое были самыми старшими из отобранных Грегори и Дрейком.
Я же, чтобы не расстраивать Дейю, на общих занятиях показывал, что так же не достиг особых успехов в освоении стоек. Моя поза
Правда, на следующий день я едва поднялся со своего лежака. Всё тело болело так, словно упал со второго приюта. И при этом несколько раз ударился о Клык, пока падал. Сперва даже не понял, что происходит, когда встал и от столь незначительного и уже привычного действия у меня начали дрожать ноги. Затем я поднял руку и тут же опустил её, со свистом втянув в себя воздух.
Тело превратилось в сплошной комок боли. Мышцы отказывались толком работать. А чувствовал я себя так, словно совсем не отдыхал.
— Хоть твоё тело и способно быстро адаптироваться к любым изменениям, но даже ему потребуется время, чтобы справиться с той силой, что начала вливаться в него, благодаря базовым стойкам. Ты разочаровал нас, Ян. Потребовалось больше пяти тысяч вдохов и два десятка ударов, чтобы ты смог освоить первую стойку, — раздался голос учителя Грегори, который заставил меня вздрогнуть.
Тело тут же прострелило резкой болью. Я попытался ответить, но вместо привычного голоса раздался едва различимый хрип. Правда, этого вполне хватило старику, чтобы понять меня. Словно я попал под ноги стада топтунов, когда они спасались бегством от хищника.
— После сегодняшней тренировки тебе станет легче, — усмехнулся учитель отчего я застонал. — Правда, при условии, что сможешь правильно повторить стойку и продержаться в ней минимум тысячу вдохов.
На этот раз старик уже не хмыкал, а рассмеялся в голос. Я же готов был швырнуть в него глиняную чашку, что стояла в дальнем углу дома. Но достать её сейчас я не мог, что злило меня ещё больше.
— Я не пойду. Я не могу.
На этот раз мне удалось произнести эти слова достаточно громко и отчётливо.
— В таком случае можешь больше не приходить на тренировки и вернуться к собиранию семян скальника. Если не можешь, а тем более, не хочешь, то тебе никогда не встать на путь возвышения. Этот путь лишь для тех, кто идёт к своей цели, несмотря ни на что. Невзирая на боль, страх, обиды. Всё это может встать на пути возвышения непреодолимой преградой. Поэтому ты и не сможешь стать идущим. Решил сдаться, когда ещё даже не начались трудности. Ты уже второй раз разочаровал нас, Ян. Сегодня ты остаёшься дома, чтобы прийти в норму, а завтра возвращайся к ползанью по скале.
После этих слов учитель Грегори ушёл. Я слышал, как хрустят под его ногами высохшие листья, принесённые ветром к нашему дому.
Слова учителя поразили меня. Даже не помню, чтобы хоть раз я так сильно на кого-нибудь злился. Даже Лиро не мог вызвать у меня таких чувств, что я испытывал сейчас. И злился я на себя. Учитель Грегори прав во всём.
Я всегда с открытым ртом слушал рассказы об идущих. О том, какие подвиги они совершают и с какими трудностями встречаются на своём пути. Но несмотря на все трудности, продолжают свой путь. Не сдаются, не пытаются оправдываться, а просто продолжают идти вперёд. Стремятся к звёздам, даже если знают, что следующий шаг станет для них последним.
А я решил сдаться, даже и не начав этого пути. Лишь оттого, что ломит всё тело.
И я ещё обещал Дейе, что стану самым сильным и вытащу её из западни Безмятежного…
Сам же не могу даже вытащить себя из дома, чтобы отправиться на тренировку. Злость на самого себя заставила меня сделать первый шаг. За ним второй и третий. С огромным трудом я вышел из дома и первым делом опустил голову в бочку с водой.
Прохлада прояснила мысли и прибавила сил. Пусть моё тело и отказывается двигаться, но я всё равно пойду на тренировку. Я не отступлюсь!
Пусть я и не смог до сих пор зажечь ни одной звезды, это не означает, что нужно сдаваться. У меня уже получилось создать обращение. Получилось выпустить внутреннюю энергию, которой и вовсе не должно быть.
Сделав несколько глотков, я выпрямился, чувствуя, как прохладная вода стекает по волосам, забирается под одежду и приносит облегчение, измученным мышцам. А теперь на тренировку. За опоздание учитель обещал десять ударов своей веточкой.
Но сперва я направился к исполину. Необходимо проверить, как там императорский скальник. Это не займёт много времени.
Глава 8
В ночь после памятного собрания я так и не появился дома. Не пришёл спать, а спрятался и дождавшись, когда поляна опустеет, вернулся, чтобы вновь забраться на исполина. Сделать это при свете звёзд было очень сложно. К тому же на одной руке у меня по-прежнему висело императорское семя.
Я старался не причинить ему вреда.
Малыш уже давно перестал тянуть из меня кровь и, похоже, что заснул. Но даже во сне не выпустил мою руку. Шипы и зубы всё так же впивались в неё.
Под деревом я нашёл упавшую корзину и свой резак. В темноте кое-как собрал разлетевшиеся семена скальника. Теперь оставалось лишь залезть на идерево как можно выше, чтобы спрятать там малыша. Таскаться с ним на руке постоянно я не мог. Чудо, что никто не заметил его сегодня.
Не знаю отчего, но я не хотел никому рассказывать о своей находке. О том, что императорское семя питалось моей кровью. Да и вообще, я не хотел показывать его другим. Потому что оно мне понравилось. Даже несмотря на то, что произошло.