Идущий в тени. Книга 2

Амврелий Марк

Пока ещё было время, офицеры объясняли задачу солдатам, провели тренировки в построении. Возможно, кто-то сказал бы, да зачем тренировки? За один вечер ничему не научить.

Именно так, вот только никого учить не приходилось, солдаты были опытными, знали своё дело прекрасно, и поэтому не было никаких лишних вопросов, их просто знакомили со стратегией завтрашнего боя.

Пока солдаты тренировались, мы с шаманом уединились около крепостной стены. Там мне пришлось раздеться и лечь на подстилку из свежескошенной травы, видеть нас никто не мог, об этом позаботился шаман, закрывший нас летающими полотнами ткани.

Когда я разделся, шамана крайне

заинтересовала моя татуировка, рассматривал он её со всех сторон, пока, наконец, не хмыкнул, и не отошёл к костру, что-то бормоча себе под нос. У костра он стал быстро собирать травы, выложенные ранее, при этом выкладывал другие. Как только он подготовился, то стал проговаривать какие-то мантры, слов которых, как я не старался, разобрать не получалось. Простояв так над костром с час, он начал мерно раскачиваться, впадая в какое-то состояние медитации, покачавшись так с пол часа, он резко вскинул руку в направлении костра, вбрасывая в него травы, перетёртые в пыль. Костёр вспыхнул, несколько раз поменял цвет и закрутился в огненную воронку. Шаман споро взял глиняную мисочку, исчерченную непонятными узорами, поставил прямо на огонь, который поддерживал её вершиной огненного вихря и стал класть туда разные травки, грибы, какие-то порошки, после чего начал смешивать и растирать это с помощью длинной деревянной ложки, от его нажатий огонь немного пружинил, но держал чашу. Как только всё содержимое перемешалось в однородный порошок, он снял с пояса флягу и налил в порошок, помешав ещё какое-то время и пробубнив одному ему ведомые слова, он направился ко мне и стал разрисовывать мазью тело, выводя странный, непонятный, но красивый рисунок. Когда ему надо было рисовать на спине, меня подняло в воздух и перевернуло, сознание стало туманиться, и я будто выпал из этого мира.

Очнулся спустя несколько часов, я всё так же висел в воздухе, правда теперь вертикально, а шаман ходил с бубном вокруг меня и костра, делая восьмёрку, каждый удар его морщинистой, но крепкой руки по бубну отдавался в голове, сердце билось в такт его шагам и взметающемуся огню. Закончил он только спустя час, символы, выведенные на моём теле стали бледнеть, словно впитывались, при этом они светились мягким изумрудным светом. Когда последний символ погас, вспыхнул и потух костёр, меня отпустило на землю, а перед глазами повисло уведомление:

«Раскрыто одно из свойств татуировки чёрных скорпионов — отрицание духов. Раз в сутки, на протяжении часа, вы по собственному желанию становитесь полностью иммунны к манипуляциям духов с вами»

От такого нежданчика я даже рот открыл, я-то думал, что придётся голозадым, обмазанным в травах бегать, да уворачиватся от тупых железяк гоблинов, а оказалось вон как. В прочем, меня такой результат ритуала вполне устраивал, хотелось, конечно, проверить что к чему, только откат будет дольше, чем начало запланированной атаки.

Остаток ночи и утро я проспал, к бою хотелось быть подготовленным, физически. В эту ночь перед боем отдыхали все — солдаты, офицеры, немногие оставшиеся снабженцы. Не спали только немногие караульные, да шаман, который готовился к новому ритуалу, призывая духов.

День прошёл в томительном ожидании, нападать мы должны были вечером, после того как гоблины разобьют лагерь. В этот момент мы достигнем максимального преимущества — противник устанет, будет разрознен и при этом успеет расслабиться, в таком состоянии тяжело дать отпор.

Вышли мы в пять часов вечера, сумрак только начал сгущаться, нам нужно было преодолеть расстояние в пару километров до леса, там уже подождать темноты и выйти в степь. Как только тьма вошла в свои права, войска выдвинулись на позицию, а я отправился прямо в лагерь, у которого был уже через полчаса.

Стоя перед чертой, обозначающей границу лагеря, несколько колебался. С одной стороны — если сейчас активировать способность татуировки, то будет меньше времени на шаманов, с другой — если вдруг в владениях этого противного духа у меня не врубится скил, то будут проблемы. Немного пометавшись, решил всё-таки включить способность заранее. Стоило активировать способность, как глаза скорпиона из алых, превратились в изумрудно-зелёные, о том, что есть защита уведомила и системка

«Активирована способность Отрицание духов, Вы полностью иммунны к воздействию духов на вас. Время действия 59:46»

Таймер мигал обратным отсчётом времени, так что, не теряя больше времени, стартанул в центр лагеря.

К шатрам я вылетел через пять минут, пропахав в пыле бороздку пытаясь остановится, огляделся. Сейчас я сюда попал без каких-либо проблем, если раньше, после пересечения границы месторасположения шаманов я вылетел из инвиза, то сейчас подобных проблем не было. Шатры гоблинских шаманов, как и в предыдущий раз, стояли кругом, в центре круга горел костёр, на котором один из слуг жарил мясо. Троллей видно не было, видимо в погоне за мной они вышли из-под защиты духа и сгорели в армагеддоне.

Стараясь не поднимать шума, проникаю в одну из палаток, там шаман принимал ванну в окружении гоблинских девиц. Жалости у меня к ним не было, независимо от их пола и возраста, такие вещи, которые сделали они — не прощают. Делаю глубокий вздох, краем сознания отмечая дикую вонь, однако сейчас это не важно, нужна вентиляция лёгких, так я смогу выдать максимальную скорость. Рывок, заканчивающийся выпадами в уязвимые части, два для шамана, скорость такая, что вода под остриём клинка уплотняется, а на обратном движении идёт за клинком, цепляясь за воздушные потоки и повторяя его хищные очертания. Наношу ещё три удара — по одному на каждую гоблинскую шлюху. Ярость начинает заполнять сознание, однако придерживаю её разумом — не сейчас, не время. Моя задача убрать решающий фактор у гоблинов, время для мести будет позже.

Мысли проносятся на грани сознания, а тело тем временем ловит трупы, не давая им шуметь раньше времени, и обращается в слух — не заметили. Тихий переход в другой шатёр, здесь шаман спит — два выверенных удара и прикрываю тело тряпьём, мало ли что. Следующая палатка — сидят двое, играют в игру вроде костей, правила и ход игры изучать не стал, на гоблинское наследие мне насрать, занимаю удобную позу и выждав момент всаживаю клинки в подбородки протыкая мозг, нехрен во время игры вскакивать.

Пять минут, минус четыре тела, осталось ещё столько же. Выйдя из палатки, вижу краем глаза, как в шатёр с бывшим спящим гоблином заходит его собрат шаман. Боясь преждевременной паники ныряю за ним, и не зря, покрыть тело я покрыл, вот только кровавые пятна проступили сквозь ткань и понять, что тут произошло труда не составит. Гоблин в неверии сделал шаг вперёд и что-то произнёс на своём тарабарском, видимо имя покойного. Не дожидаясь, пока шаман сделает что-нибудь ещё, всаживаю скрытый клинок в нижнюю челюсть, не давая ему открыть рот, валю на кровать рядом с первым и наношу несколько ударов по шейным артериям и в сердце, всё-таки урон со скрытых клинков не такой большой как с катан, а достать я их просто на просто не успевал. Осталось трое.