Иеремиевы огни
Шрифт:
— Я просто сочувствую, Бельфегор. Прости за неуместные вопросы. Мне всего лишь показалось слегка подозрительным её появление, раз уж она и знать тебя не хотела всё то время, что ты помогал Адамасу, но, если ты ей доверяешь, что я буду говорить.
— Лучше говори. Вдруг однажды голову совсем потеряю. Через сколько тебя ждать?
— Два часа. Я пунктуальный, ты знаешь.
Распрощавшись с телохранителем, неожиданно поведшим себя как друг, всё ещё пребывающий в некотором ошеломлении Бельфегор шагнул в дом и сразу уловил запахи явно только-только привезённого ужина. В окно он увидел, что Иму уже объясняется с Унуром — когда только успел вынырнуть из сада? — значит, трапезничать
Миа, как ни странно, оказалась на кухне, а не в столовой или вообще на втором этаже, в своей комнате, и, переступив порог, Бельфегор так и не смог сделать следующего шага. Картина, в рамках которой на помпезной огромной кухне, с глянцевым мрамором на полу, дорогим столом и шкафами из не менее редких пород дерева, у навороченной плиты крутилась хрупкая фигурка хорони в домашней одежде: белом топе и красных шортах, — смотрелась настолько сногсшибательно, что нужно было хотя бы раз нормально вдохнуть, чтобы продолжить адекватно воспринимать реальность. Причём, судя по всему, Миа и вправду что-то готовила, а не разогревала уже заявляющий о себе по всему дому ужин.
— О, — она обернулась, подпрыгнула от неожиданности, но виду не подала, — а вот и ты. Если собрался садиться за стол, хоть руки, что ли, помой. Чёрт знает, что у вас там в Управлении с санитарной обстановкой.
— Если ты о щупальцах зла, я довольно успешно от них отбивался, — машинально парировал Бельфегор и приподнял одну бровь. — А ты что, готовишь?
— А не похоже? — Миа убавила огонь и отошла сполоснуть тарелку.
— Зачем?
— В смысле, зачем? Ты сам предположил, что я могу любить готовить в свободное время. Времени у меня и правда завались, вот, решила его потратить с пользой.
— А я тут при чём?
— А ты не голодный? По тебе не скажешь.
Бельфегор пару раз глубоко вдохнул, собирая по душе остатки самообладания. Она определённо издевается — не может быть, чтобы не понимала, что его на самом деле интересует!
— Я спрашиваю, — медленно начал он, — на меня ты зачем готовила? Или просто великодушно делишься завтрашней своей порцией?
— Стрёмно пробовать, да? — Миа хихикнула. — Особенно если вспомнить, как хорошо я у тебя училась. Да ты не переживай, рисовую кашу с мясом, она же у нормальных поваров — плов, я готовлю уже минимум в десятый раз, не отравишься! Так ты присоединишься ко мне или уже ужинал всё-таки в Управлении?
— Ты не ответила.
— Да рассчитывала я на тебя, рассчитывала! Слушай, ты тут меня за свой счёт содержишь — я не буду спорить, ещё в лагере уяснила, что без толку. Но многовато чести за пару часов сидения в компе! Делать всё равно нечего, почему бы и ужин тебе не сделать? Не ресторан, конечно, ну, не понравится, не буду больше, — Миа подмигнула, начиная доставать тарелки — она управлялась на кухне так, словно жила тут год, — и Бельфегор, медленно кивнув, молча ушёл мыть руки.
Наверное, пора было уже перестать удивляться. Переодевшись в домашнее, Бельфегор с некоторой опаской спустился обратно в кухню и сел за стол, на который Миа уже выставила и две порции риса, и миску с салатом, и даже хлеб — причём трёх видов, похоже, Иму не смог с достаточной компетентностью проконсультировать её, чем Бельфегор привык питаться. Как в полусне хорон отправил в рот вилку каши и только распробовав вскинул глаза на Миа: она наблюдала за ним с весёлой усмешкой.
— Приятного аппетита! Ну как? Есть можно?
— Спасибо, тебе тоже, — деревянно отозвался Бельфегор —
— Нет, обед мы заказывали, было несколько лень. К тому же мне звонил Адамас и так плевался ядом, что все продукты бы протухли, — Миа хмыкнула. — Очень обиделся, что не смог уболтать тебя меня выгнать. Что ж, спасибо за доверие.
— Пока можешь не благодарить, я всё ещё проверяю тебя. С трудом верится, что ты презрела все свои мысли насчёт меня и пришла помогать.
— Ну так дело-то какое важное, не согласен? Брутус Силу себе вернул, надо же хоть кого-то ему противопоставить. Дилан, даже если очухается, не очень на эту роль подходит — по нему видно, что он не боец, — а вот посадить альмегу в кого-нибудь из вашей гвардии… Сдуется супостат, однозначно!
— То есть тут не только абстрактное общее благо, но и личные претензии к Брутусу? — усмехнулся Бельфегор. — Чего ты ему не простила? Всех покушений на твою семью или какое-то конкретное?
— А тебе не кажется, что он сам по себе очень опасный, кто бы им там ни руководил? — Миа, как раз накладывающая себе салат, взглянула на хорона неожиданно серьёзно. — Кто там над ним — вопрос временный, Азата он уже пытался убить, значит, снова попробует. И главаря «Атра фламмы», скорее всего, сместит, как только удачная карта выпадет. Он же ни перед чем не остановится, и эта его Сила — ещё один козырь. Надо хоть что-то иметь против. Меня как-то, знаешь, устраивает тот мир, который есть сейчас. До лагеря Посланников я не очень об этом задумывалась, но братец, как всегда, поднял все нервы, и пришлось срочно определяться, что я по чьему поводу думаю.
— Я так толком и не понял, зачем ты туда поехала, — Бельфегор решительно перевёл тему: обсуждать пресловутого Брутуса у него желания не было, а узнать о Миа побольше хотелось очень. — Адамаса вроде как отослали туда в наказание, чтобы остепенился, с ровесниками пообщался, в конце концов…
— Завидки взяли, — рассмеялась Миа. — Я же давно с отцом на эту тему борюсь. Мне всегда казалось, что я куда больше подхожу на роль его ученицы. Особенно я в этом уверилась, когда после своего злосчастного неудавшегося побега братец закусил удила. Вот что бы не оставить его в покое и обратить на меня своё величественное внимание? Но папа, конечно, упёрся, и, наверное, правильно, так как в итоге всё же заполучил верного солдата. Меня он всегда хотел отправить по стопам мамы. Даже не знаю, откуда этот шовинизм…
— Возможно, он просто решил, что не воспитает из девочки того, что сможет воспитать из мальчика. Насколько я понял, девочки у вас птицы редкие, не попрёшь же против традиций…
— Ну да, конечно, а ещё у него мало времени и всё такое! А мне вот всю жизнь хотелось быть такой, как он. Даже когда была эта охота и за мной следили все кому не лень — паника даже из-за царапины, — я всё равно не боялась. Не на ту напали! Так что лагерь был формой протеста. Потому что моё тайное поступление в Академию ГШР отца ни фига не впечатлило.
Бельфегор, увлёкшийся для вида салатом, следил за Миа краем глаза и не мог избавиться от ощущения, что хорони чего-то ему недоговаривает — или и вовсе откровенно врёт. Конкретно в определении истинных причин сосредоточения Рэкса на сыне в обход дочери и в отношении охоты. Но это были её тайны и совершенно не его дело.
— А как он отнёсся к тому, что ты переехала сюда? Или родителей вы с Адамасом в известность не ставили? — полюбопытствовал он. Миа пренебрежительно фыркнула.
— А ты отцу обо всех своих намерениях рассказываешь? Кажется, о том, что Адамасу известен адрес лаборатории, ты сообщил уже постфактум! Кстати, удивительно, не ожидала от тебя такого.