Иеремиевы огни
Шрифт:
— Ноль из двух, — ухмыльнулась Миа, осторожно отходя от Иму на шаг — и опять оказываясь рядом с ним. — Ещё варианты будут? И кстати, мы можем поговорить без твоих охранно-караульных псов?
— Мне любопытно, а о телохранителях отца ты так же отзываешься? Или, если псу больше сорока, уже страшновато?
Миа одарила Бельфегора снисходительным взглядом, и он, без усилий выдержав его, кивнул Иму на видный отсюда выход из дома. Пока за хаеном не хлопнула входная дверь, он изучал даже нешелохнувшуюся девушку — она была в бело-синей полосатой водолазке-безрукавке, плиссированной чёрной юбке и босоножках, даже
— Так что ты тут делаешь? Обзавелась новыми претензиями?
— О да, — хмыкнула Миа. — Например, по поводу несчастной «королевы красоты», которую ты отшил. Бедная девочка! Разрушил все её надежды на красивую жизнь рядом с самим сыном самого Мессии-Дьявола! Что ж ты за зверь-то?
— Ты и это знаешь? Адамас тебе вслух, что ли, моё сообщение зачитывал?
— Хуже. Я его сама читала. И отвечала. А ты и не заметил. Адамас, к слову, не в курсе, что я к тебе нагрянула — и, между прочим, собираюсь надолго тут зависнуть, — но ты можешь, конечно, ему рассказать. Я не обижусь.
С этим феноменальным признанием Миа прошла к дивану и села, закидывая ногу на ногу. Недолго помучившись, что бы уточнить первым, Бельфегор тоже решил присесть — только в кресло. Он собрался с мыслями.
— Значит, диверсия, ясно. Ты пришла промыть мне мозги на тему, что угнетённые должны оставаться на свободе? Скажу сразу: не трать…
— Ты сегодня поразительно недогадливый! — Миа рассмеялась. — Наоборот. Я пришла предложить свою помощь в водворении этого угнетённого на его законное место.
— Да ладно?!
— Я думаю, ты заметил, мы с братом во многих мнениях не сходимся… И этот случай не исключение. Я понимаю его благородные юношеские порывы, но Дилана нельзя никуда отпускать. Во многом потому, что если Брутус и достанется твоему отцу в качество объекта для исследования, то только в виде хорошо помятого трупа. А я бы тоже хотела, чтобы в мире было побольше таких совершенных солдат, какими они с этим маньяком после новой инъекции стали!
Бельфегор молча смотрел на свою визави, не веря не то что собственным ушам — вообще всему существу, доступными ему средствами познающему сейчас окружающую действительность. Однако от Миа исходил такой огонь убеждённости, что его невозможно было игнорировать.
— Я, конечно, всё понимаю, — медленно проговорил Бельфегор, не отрывая от неё глаз, — но ты ведь никогда не хотела иметь со мной дела. Почему — это вопрос десятый, но теперь ты мало того, что предлагаешь свою помощь, так ещё и, кажется, собралась у меня жить?! А если я приставать начну? Памятуя ту твою очаровательную маленькую ложь…
Миа сморщила нос и пренебрежительно отмахнулась.
— Забей. Боись я тебя по-настоящему, ни за что носа сюда бы не сунула. А почему я раньше тебе не доверяла, как ты уже сказал, вопрос десятый. Разве тебе не пригодится ещё один человек в команде? А жить я тут хочу, чтобы не мелькать в вашем Управлении и постоянными хождениями туда-сюда не засветить случайно твой дом перед кем не надо. Ты ведь осознаёшь, что вы находитесь в куда большей опасности, чем мы?
— Я вообще много чего осознаю, — ухмыльнулся Бельфегор. — Например, что ты готова на что угодно, лишь бы сделать по-своему. На каком основании я должен подпускать тебя к такому серьёзному расследованию? А если ты на их
— Мне понятны твои подозрения, — Миа важно кивнула. — И вот чем я их опровергну. Адамас мне всё рассказал в подробностях, как только вернулся. Ну, новых имён и номера машины, конечно, не сообщал, но, например, я знаю, что охранница Дилана, которая вместе с ними теперь, — примерно его роста дымчатоволосая сильвисса с мальчишеской стрижкой, лет тридцати. Куда они поедут, решено не было, но мой брат предложил им порты в колонии и Тезорский район, где можно выбрать себе мирную сельскую жизнь. Ко всему прочему, они не будут связываться, пока не подъедут к какому-нибудь порту — если, конечно, вообще поедут именно туда. Но, если выберут порт, ГШР на совсем уж верхах пообещал снять ваше эмдэшное оцепление — коли оно будет, опять же. Ну, что? Я сдала тебе собственного брата с потрохами! Ты всё ещё мне не доверяешь?
— Неужели ты и правда способна вот так бессовестно пойти против Адамаса? — покачал головой Бельфегор, и ему опять адресовали снисходительный взгляд.
— Ты идеалист — держите четверо. Адамас же пошёл против тебя, и не думаю, что его так уж мучит совесть. А ты выступил против своего драгоценного, мёдом и благовониями намазанного отца — раз уж дал Адамасу координаты этой несчастной лаборатории. Влёт причём. Чем я хуже-то? Каждый борется за свои убеждения, разве нет?
Несколько секунд Бельфегор взвешивал все «за» и «против», потом, решившись, поинтересовался:
— То есть ты готова сидеть здесь весь день одна, а потом думать вместе со мной до ночи, как я вернусь? Никому лучше не знать о твоей… помощи. Десмонд, например, точно меня неправильно поймёт.
— Опять шпионит? Конечно, готова. Найду чем заняться, а потом одолжу тебе свою свежую голову. Так по рукам? Выделишь мне комнату? Тогда я за вещами, в прихожей оставила!
— Давай помогу, — тяжело вздохнул Бельфегор и поднялся первым. Сегодня был просто невероятный день, и он чувствовал, что голова его вот-вот расколется пополам.
Когда сумка Миа была поставлена в гостевой комнате на втором этаже, а сама хорони наконец избавилась от босоножек, Бельфегор собрался было уходить к себе, чтобы переговорить с охраной и после заняться подбором нового программиста, но Миа явно не хотела отпускать его так просто.
— Так что там была за история с «королевой красоты»? — как будто между прочим спросила она, сидя на накрытой пледом кровати и болтая обнажёнными ногами. Бельфегор пожал плечами.
— Отец отрядил мне программистку, которая выглядела так, словно только что пришла с показа мод. И определённо имела на меня виды. Не знаю, сам он додумался или это она решила не упускать, как ты сказала, шанса на красивую жизнь…
— И чем же она тебе так не понравилась?
— Знаешь, сколько таких, как она, вокруг меня в студенческие годы крутилось? Да хоть три тысячи раз талантливые и именитые. Если мой отец женился по расчёту, это не значит, что я хочу так же. И уж тем более не хочу быть с девушкой, которая собой торгует, как на рынке.
— То есть ты остался без программистки. Будешь кандидата на пост уже без отца подбирать?
— А то как же. Прямо сейчас и займусь. А ты отдыхай, сегодня особо думать не над чем, мы только начали искать.