Иеро не забыт
Шрифт:
Молодой герцог и не пытался возражать:
– В нас просто говорит горячая южная кровь. Боюсь, что вы, холодные северяне, никогда не сумеете этого понять… – Впереди показались главные ворота дворца, рядом с которыми маячили крохотные фигурки охранников. – Значит, Синий. Странный народец из пустынь Смерти… Ну что ж, прекрасный выбор. Говорят, они обязаны синим цветом кожи зловещему сиянию мертвых песков. А еще ходят слухи, что Синие могут чувствовать присутствие невидимой Смерти и заблаговременно обходят те места, где она еще царит.
Иеро отсалютовал стражникам и перевел Клуца с легкой рыси
Иеро тепло попрощался с Амибалом и тут же забыл о нем. Пока метс шагал к своим покоям, в голове билась мысль, которую он только что отчетливо осознал. Значит, ментальные тренировки считаются теперь пустой тратой времени… Да, процесс гниения в этой стране зашел уже достаточно далеко! И сколько еще усилий понадобится приложить, чтобы наверстать упущенное, вновь преодолеть людскую подозрительность… особенно если учесть, что мастера Нечистого тоже не будут сидеть сложа руки. Погруженный в тяжкие раздумья, священник молча прошел в свою опочивальню, и стражник в коридоре, заметив выражение его лица, даже не осмелился отдать салют.
– Наконец-то, – Лучар приветствовала его с порога. – Я почувствовала твое приближение: облако мрачных мыслей летело впереди, пока ты поднимался по лестнице. Так что же на этот раз расстроило непобедимого воителя из великой северной державы?
– Ужасная трясина темных вражьих помыслов засосала меня. – Иеро непроизвольно улыбнулся, когда она встала на цыпочки, чтобы поцеловать его. – Но на этом мои огорчения не кончаются, потому что дурость и тупоголовость твоих… – Тут маленькая ладошка закрыла его рот.
– Знаю, знаю, не нужно даже напоминать. Жрецы непроходимо глупы и не способны смотреть в лицо фактам, духовное и физическое разложение высшего сословия достигло небывалых размеров, все заняты только собой, и, конечно, никто не замечает, как вольготно чувствует себя в стране Нечистый. Все, или я что-то забыла?
– Нет, моя радость, ты ничего не забыла, но я как-то не собирался докучать тебе подобными разговорами в карнавальную ночь. Кстати, это твое праздничное платье? – На его лице появилось выражение безмерного восхищения полупрозрачным, тонким одеянием, под которым, похоже, ничего не было.
– Болван! Это ночная рубашка! И как меня только угораздило связаться с этаким неотесанным дикарем, который не в состоянии отличить жалкую тряпку от бального платья!
– Ну что ж, когда мы впервые повстречались, на тебе не было даже тряпки, – примирительно заметил Иеро. – Однако я сказал Клуцу: «Клуц, дружище, неужели ты думаешь, что ей нужна одежда?» Можешь сама у него спросить, если не веришь.
Он упал в огромное мягкое кресло, и Лучар тут же уселась к нему на колени и ласково обняла за шею.
– Что-то беспокоит тебя, милый? – спросила она после минутной паузы.
– Ничего конкретного. – Иеро выбрался из кресла и, подойдя к узкому оконцу, устремил взгляд на город внизу. Оглушительный многоголосый шум улиц просачивался в башню далеким невнятным бормотанием. – Просто я увидел сегодня голову одного из ваших речных чудовищ. Охранник сказал мне, что за последние годы мерзкие твари расплодились. Вполне возможно, за всем этим тоже стоит Нечистый – колдуны и не такое могут… Но больше всего меня беспокоит предчувствие, что прямо здесь, под нашим носом, зреет какой-то ужасный заговор. Даже невинные шутки юного Амибала порой кажутся мне подозрительными. И наконец, самое худшее, – несмотря на все свое умение, я никак не могу разобраться в том, что же должно произойти.
– А по-моему, все эти страхи – реакция на незнакомое окружение. Тебя изматывают королевские приемы, необходимость носить какие-то, как ты считаешь, глупые наряды, все время быть на виду. Нервы, нервы и еще раз нервы. Хотя знаешь, – она покачала головой, – твои подозрения насчет Амибала могут оказаться вполне обоснованными. Он, конечно, порядочное дерьмо, и многие об этом знают, но не стоит забывать, что его титул лишь чуть пониже моего, и отец возлагает особые надежды на молодого герцога. Спасибо хоть, он не уродился совсем в свою мамочку; его папаша – кузен Каримбал – был просто немного глуповат, но Фуала – ох!
– А что же было не в порядке с Фуалой? – вяло поинтересовался Иеро, не отводя глаз от запруженных народом городских улиц. – Насколько я понимаю, она мертва… так же, как и ее муж.
– Совершенно верно, – сухо ответила принцесса. – Один из многочисленных любовников зарезал ее прямо в постели. Его потом привязали между двумя взбесившимися хопперами, и те разорвали беднягу пополам. Надо сказать, ее смерть принесла отцу только облегчение. Она вообще-то редко появлялась при дворе, но я хорошо ее помню, и это совсем не удивительно, – видит Бог, никогда не встречала столь ослепительно красивой женщины. Только вот было в ней что-то дьявольское… Фуала постоянно пропадала где-то в южных лесах. Она отправлялась туда в одиночестве, и нередко брала с собою Амибала – на неделю и больше. Возможно, я сгущаю краски, и это была просто грязная шлюха, но ни я, ни отец никогда не доверяли ей. Отец всегда считал, что у этой женщины какие-то неумеренные политические амбиции – она вертела своим мужем как хотела, а он – дурак! – шел на все, что угодно, истязал рабов… сплошное изуверство! Нет, я не могу сказать о ней ничего хорошего. И Амибалу, конечно, тоже повезло, что она умерла… если она действительно умерла.
– Но ведь ты только что сказала, что ее зарезали. Как же понять твое последнее замечание?
Лучар ненадолго умолкла, и Иеро вдруг осознал, что она смущена.
– Ты знаешь, – она повернулась в кресле, чтобы увидеть его глаза, – многие люди считали ее ведьмой, а с ведьмой так не покончишь. Хотя… хотя, конечно, она мертва… просто она всегда пугала меня. От нее проистекала настолько сильная эманация зла, что даже сейчас от одних только мыслей о ней мне становится не но себе. Каримбал умер через месяц после ее смерти. Говорят, от какой-то редкой болезни…