Иерусалим
Шрифт:
После этого Ингмар вышел на порог и, смеясь, крикнул им:
— Не хотите ли вернуться?
Он не имел ничего против того, чтобы подраться. Ему хотелось истратить накопившиеся в нем силы.
Братья, по-видимому, были готовы напасть и на него, но в это время один из них крикнул, что кто-то идет по тропинке через ольховник и им лучше удалиться.
Они были в бешенстве, что Хелльгум ускользнул от них, и, прежде чем скрыться, один из них быстро прыгнул на Ингмара и ударил его ножом в спину.
— Вот тебе за то, что
Ингмар упал на землю, а крестьянин злобно рассмеялся и бросился бежать.
Несколько минут спустя Карин была уже в избушке. На пороге сидел Ингмар, а в избе она нашла Хелльгума, который уже поднялся и стоял, прислонившись к стене. В руках у него был топор, а лицо все было залито кровью.
Карин не видела беглецов и думала, что это Ингмар напал на Хелльгума и ранил его. Она так испугалась, что у нее подкосились ноги.
«Нет, не может быть! — подумала она. — Из нашего рода никто не был убийцей!»
И вдруг она вспомнила историю своей матери.
«Так вот это откуда», — пробормотала она и, быстро пройдя мимо Ингмара, поспешила к Хелльгуму.
— Нет-нет, помоги сначала Ингмару! — крикнул тот.
— Прежде надо позаботиться о жертве, а потом уж и об убийце, — сказала Карин.
— Сначала помоги Ингмару! — кричал Хелльгум. Он был в страшном возбуждении и размахивал топором. — Ведь это он разогнал убийц и спас мне жизнь!
Когда Карин поняла, наконец, в чем дело и обернулась к Ингмару, тот уже встал и вышел из избы. Карин увидела, как он, шатаясь, идет по двору и бросилась за ним:
— Ингмар! Ингмар! — звала она.
Ингмар даже не обернулся. Карин нагнала его и схватила за руку.
— Постой, Ингмар, — сказала она, — дай мне перевязать твою рану.
Ингмар вырвался у нее из рук и пошел дальше. Он шел, спотыкаясь, словно слепой, не разбирая дороги. Кровь из раны текла под одеждой и наполняла его башмаки, так что при каждом шаге она выливалась из башмака и оставляла за ним кровавый след.
Заламывая руки, бежала за ним Карин.
— Остановись, Ингмар, остановись! Куда ты идешь? Остановись, Ингмар!
Ингмар направлялся к лесу, где ни один человек не мог бы ему встретиться и оказать помощь.
Карин не могла оторвать глаз от его башмаков, полных крови. Следы его становились все более кровавыми.
«Вот он идет в лес, чтобы лечь там и истечь кровью, — думала Карин. — Благослови тебя Бог, Ингмар, за то, что ты помог Хелльгуму, — нежно заговорила она. — На это надо было много силы и мужества».
Ингмар шел дальше. Тогда Карин обогнала его и заступила ему дорогу. Он свернул в сторону, не поднимая на нее глаз, и только пробормотал:
— Иди и помоги Хелльгуму!
— Слушай, что я тебе скажу, Ингмар. Мы с Хальвором были очень огорчены тем, как обошлись с тобой сегодня утром. И я шла к Хелльгуму затем, чтобы сказать, что мельницу мы в любом случае оставим за тобой.
—
Он шел дальше, часто спотыкался, но не останавливался. Карин бежала за ним, стараясь удержать.
— Прости меня, что я хоть минуту могла думать, что ты напал на Хелльгума. Трудно было предположить что-нибудь другое.
— Да, тебе ничего не стоит счесть своего брата убийцей, — сказал Ингмар, не оборачиваясь.
Он продолжал идти дальше: смятая его ногами трава выпрямлялась и с нее капала кровь.
Когда Ингмар произнес имя Хелльгума, Карин впервые стало ясно, как сильно он его ненавидит. И в то же время она поняла, как велик был поступок Ингмара.
— Все сегодня же узнают, что ты совершил, Ингмар, и все будут хвалить тебя за это, — сказала Карин. — Неужели ты хочешь умереть, когда все будут тобой гордиться?!
В ответ она услыхала саркастический смех. Ингмар повернул к ней свое бледное, искаженное лицо.
— Уйдешь ты, наконец? Я ведь знаю, кому ты хотела помочь первому!
Он шел, все больше шатаясь, и на земле за ним тянулся непрерывный кровавый след.
Карин не могла вынести этого. Огромная любовь, которую она питала некогда к Ингмару, вспыхнула с новой силой при виде этой крови. Теперь она гордилась Ингмаром и видела в нем достойного отпрыска старинного рода.
— Ингмар, — сказала Карин, — я не думаю, чтобы ты имел право перед Богом и людьми так играть своей жизнью. И вот еще что я тебе скажу: если я могу сделать что-нибудь, что вернуло бы тебе охоту жить, только скажи.
Ингмар остановился, обхватил ствол дерева, чтобы не упасть, и с иронией, сказал:
— Может быть, ты отошлешь Хелльгума в Америку?
Карин взглянула на лужу крови около левой ноги Ингмара.
Она старалась привести в порядок свои мысли, чтобы ясно понять, чего требует ее брат. Значит, она должна покинуть дивный райский сад, в котором провела всю зиму, и снова начать жить в горестном мире греха?
Ингмар повернулся к ней лицом; лицо его было желто, как воск, а кожа на висках и около носа обтянулась, как у покойника. Нижняя губа выдалась вперед сильнее обыкновенного, и линия рта выступила резче. Нечего было и думать, что он откажется от своего требования.
— Не думаю, чтобы мы с Хелльгумом могли ужиться в одном приходе, — сказал Ингмар. — Вижу, что уступить придется мне.
— Нет, — быстро произнесла Карин, — если ты позволишь мне позаботиться о твоем здоровье и жизни, то я постараюсь, чтобы Хелльгум уехал.
«Господь пошлет нам помощь и защиту, — думала Карин, — и я не вижу другого выхода, кроме как исполнить требование Ингмара».
Рану Ингмара перевязали, и уложили его в постель. Рана была неопасна, но ему надо было несколько дней полежать спокойно. Он лежал в комнате наверху, и Карин сидела возле него.