Иерусалимский покер
Шрифт:
Был теплый декабрьский день 1927 года. Нубар выпрямился на стуле. Он решил разобрать бумаги на рабочем столе. Его внимание привлекла брошюра, переплетенная в бледно-сиреневый велюр, удобно помешавшаяся в кармане пальто и при этом остававшаяся незамеченной.
Это уж точно не великий доктор. Он вытащил брошюру из стопки документов, в которой она пряталась.
Неофициальный путеводитель странствующего болгарина по сиротским приютам для мальчиков на Балканах. С иллюстрациями, подробными схемами пожарных выходов и множеством разнообразных маршрутов. Анонимно, 1924.
Нубар улыбнулся и запихнул брошюру в ящик стола. Он никак не мог понять, почему один из агентов РБУ счел необходимым послать ему этот сомнительный путеводитель в качестве дополнительного материала к разведывательному отчету. Нубар прочитал отчет и не нашел никакой связи с брошюрой, вышедшей из-под пера странствующего болгарина. Ошибся ли агент или это хитрый выпад в адрес Нубара? Ладно, схемы пожарных выходов можно будет изучить и вечером, пока он будет проводить эксперименты со ртутью. Сейчас на повестке дня более насущная проблема.
Уже в третий раз за это утро Нубар перечитывал загадочный документ, прибывший сразу после завтрака, – приложение к ежемесячному отчету о деятельности управления в болгарском порту Варна, отслеживавшего всю деятельность организации в черноморском регионе.
Приложение будто бы являло собой стенограмму разговора, который произошел между одним из агентов Нубара в Болгарии и информатором из преступного мира с Брача, острова в Адриатическом море. Агент поехал на остров, чтобы разузнать, верен ли слух, переданный конфиденциальным источником в Варне.
По слухам, безработный хорватский крестьянин с острова Крк в Адриатическом море украл у одного туриста изрядно потрепанный манускрипт и скрылся на Браче. Похищенный манускрипт якобы не что иное, как «Три главы о французской болезни» Парацельса, труд, созданный магистром в 1529 году и изданный в Нюрнберге в 1530-м.
Информатор из преступного мира говорил, что основное времяпрепровождение хорватского крестьянина – напиваться сливовицей до скотского состояния. Но, несмотря на то что сливовица изрядно затуманила его мозги, он все равно упрямо требовал три тысячи болгарских левов – иначе не разрешит агенту взглянуть на манускрипт.
Агент добавлял, что информатор из преступного мира, хотя и был пьян не меньше крестьянина – и, кстати, хлестал ту же сливовицу, – проявлял столь же ослиное упрямство и требовал три тысячи болгарских левов – иначе не покажет место, где на Браче прячется крестьянин, и агент не сможет лично с ним побеседовать.
В заключение агент рекомендовал выплатить обе суммы, и его начальник в Варне не возражал. У Нубара просили, как обычно, разрешения приступить к действиям.
Как обычно?
Нубар фыркнул. Что может быть обычного в старинной рукописи, если, возможно, это подлинный Бомбаст? Вообще-то чем дольше Нубар обдумывал отчет, тем больше подозрений закрадывалось в его душу.
Почему, например, эта информация с Адриатики не поступила через белградское управление? Управление в Варне должно следить за черноморским бассейном – так зачем они затевают операцию на другом краю Балкан?
А кстати, хорошо ли агент владеет стенографией? Он болгарин? Хорошо ли он говорит по-хорватски?
На первый взгляд всяких несоответствий и противоречий тут немало.
Зачем, например, нужен информатор из преступного мира на крохотном острове Брач? Что он там вообще делает?
Почему крестьянин, украв манускрипт, бежит с острова Крк на Брач? Что это его вдруг заинтересовали написанные по-латыни труды шестнадцатого века о французской болезни? Откуда пьяному хорватскому крестьянину знать, что такое французская болезнь? Или крестьянин сам болен и болезнь уже в той стадии, когда наступает помрачение рассудка?
А вот турист, он-то зачем повез с собой на каникулы на крохотный островок Крк такой ценный документ?
Или, если взяться с другого конца, откуда конфиденциальному источнику в Болгарии знать о слухах, которыми полнится Брач? И как мог безработный хорватский крестьянин, во-первых, позволить себе роскошь бродить по острову Крк, а во-вторых, напиваться допьяна импортной сливовицей? В-третьих, оставался непроясненным тот факт, что сливовица, которой пьяны были, кажется, все без исключения в этой истории, оказалась болгарской.
Далее, почему все в этой истории просят расплатиться болгарскими левами, хотя оба островка принадлежат Югославии? Чем их не устроили добрые югославские динары?
Нубар выпрямился на стуле, держа наготове карандаш и отчетливо осознавая свою роль в истории. Великий доктор скрыл свои исследования завесой тайны, чтобы недостойные устрашились трудностей, но Нубар намеревался стать достойным гения, и его так просто не проведешь. Можно ли доверять хоть кому-то на острове Крк? Чего на самом деле добиваются его люди на Черном море, прося разрешения «действовать» на Адриатике?
Крк-Брач.Вкратце, где правда?
Нубар записал множество вопросов, на которые нужно было получить ответ, прежде чем финансировать операцию Крк-Брач. Суммировав их, он почувствовал себя гораздо лучше. Он встал из-за стола и подошел к окну – вдохнуть свежего воздуха.
Вдалеке простиралась Адриатика. Нубар посмотрел вниз, на долины, где крестьяне обрабатывали земли Валленштейнов. В нескольких сотнях футов внизу рабочие очищали ров замка, чтобы заново наполнить его водой – прошло чуть больше века после того, как его дед исчез в святой земле и замок пришел в запустение.