Иешуа, сын человеческий
Шрифт:
Конечно, в самом Иерусалиме мало кто знает проповедника из галилейского Назарета, а что он Великий Посвященный никто даже не может предположить. По твердому убеждению иудеев галилеянин не может быть пророком. Пророков дает только Иудея. Зато в дни входа Иисуса в Иерусалим в городе будет много паломников из Галилеи, которые и зададут тон. А их непременно поддержит большинство народа из Иудеи, если загодя распространить слух, якобы тайный, что вот-вот в городе появится пророк из рода Давидова, рожденный в Вифлееме, где родился сам Давид, и пророк этот возьмет грехи человеческие на себя ради воцарения Царства Божьего на земле.
Расчет
Приставы договорились влиять на Иисуса общей волей, одновременно распуская слух в Иерусалиме, готовя ему достойную встречу.
Впрочем, воля Посвященных мало что изменила в действиях Иисуса и его замыслах. Он уже сам, помня благословение на горе Иеромона, определил вход в Иерусалим с таким расчетом, чтобы оказаться в нем в канун пасхальной недели, когда в городе соберется наибольшее число паломников. Он войдет в Храм и станет проповедовать, а если кто попытается помешать ему, он сам прогонит того из Храма.
Вскоре после того, как караван паломников отправился в Священный город, Иисус объявил ученикам своим:
— Ждет и нас дорога к Храму Соломона. Но в пути станем проповедовать и крестить. Понесем Живой Глагол Божий по городам Иудеи. Чтобы не сказали, что лишь в Галилее слышали люди мое пророчество.
Учеников своих он разделил. Одним, среди них Иаков и Иоанн Заведеевы и Симон с Андреем Ионины, велел идти берегом Иордана, чтобы крестили те его именем, с остальными же и с иными, сопровождавшими его, — намерился идти по Иерусалимской дороге. Встреча в Вифании. В доме Лазаря в самом начале весны. Или в доме Симона, которого он исцелил от проказы в Капернауме еще в самом начале своей пророческой деятельности и после чего стали стекаться к берегам Галилейского моря страждущие в надежде получить исцеление из земель всех колен Израилевых и даже из стран многобожников.
Несколько раз после этого Иисус останавливался у Симона, находя отменное гостеприимство.
Иисус не собирался ни проповедовать, ни пророчествовать в синагоге Вифании, чтобы не повторилось то, что произошло после воскресения Лазаря. Он в этом городе, от которого до Иерусалима рукой подать, будет готовиться ко входу в Храм Соломона, сбивая вокруг себя крепких мужчин, чтобы при необходимости они бы применили силу к тем, кто станет сопротивляться в Храме ему, Иисусу. Размещаться же уверовавшие в него и готовые стать стеной на защиту его будут не в Вифании, а в пещере Иеремии. Так он определил.
Во время вечерней трапезы и обычной беседы после нее Иисус рассказал ученикам своим о планах, призвав их всеми силами содействовать их исполнению. Это весьма ободрило апостолов. Наконец-то от слов равви переходит к делу, и если все сложится удачно, он вполне может объявить себя первосвященником, а затем и царем всего Израиля. Народ поддержит его, потомка Давида, ибо истосковался по свободе. Рим же, опасаясь великого восстания, признает Иисуса царем, и тогда они, апостолы, сядут по правую и левую руку его. Тогда исполнится обещанное им, когда он звал их с собой.
Как они ошибались! Иисус вовсе не думал о власти. Он давно и твердо считал любую власть злом. Храм Соломона ему был нужен лишь для того, чтобы Живой Глагол Божий услышали все колена Израилевы, и каждый, услышавший его, обрел бы в душе своей, в сердце своем Царство Божие. Вот тогда-то вера в Единого Творца, в Отца Небесного, вера любви и свободы, разрастаясь и укрепляясь, сметет все, что станет мешать вольности духа народного. Тогда не удержать Риму ни Израиля, ни иные подъяремные страны. Свобода восторжествует. Вольность духа обретет господство в истинном Царстве Божьем на земле. Ради этого он идет на последний шаг в своей жизни, готовый безропотно испить Жертвенную Чашу до дна.
Какое великое разочарование испытают ученики его, узнав обо всем этом в последние дни перед распятием учителя своего.
И только Мария Магдалина поняла женским чутьем своим, любящим сердцем своим истинные намерения Иисуса и попыталась отговорить его от рокового шага.
— Уйди в Эдессу. Я пойду за тобой.
— Нет. Я благословен Отцом моим Небесным дошагать по своей судьбе до самого конца.
Грустно вздохнула Магдалина и вновь упрямо поклялась себе:
«Ты будешь жить! Я не дам тебе умереть!»
Но в тот момент она, как и прежде, еще даже не представляла себе, каким путем этого добьется.
В Вифанию Иисус пришел раньше своих учеников, которых направил по Иордану. На сей раз серьезных конфликтов с фарисействующими в иудейских городах у него не происходило. Он проповедовал в синагогах, исцелял больных, не вызывая явной вражды со стороны тех, кто видел в нем реформатора законов Моисея и никак не желал никаких новшеств, ибо видел в них ущерб своему авторитету. Однако и уверовавших в него почти не прибавлялось, но не потому, что таких не было, а потому, что он сам, своей волей, отбивал желание идти с ним — он лишь выбирал крепких мужей, молодых годами, с которых брал слово быть ему послушными и преданными.
Но и их Иисус не звал с собой в Вифанию, а оставлял в пещере Иеремии, заверив их, что станет приходить к ним два-три раза в неделю, когда же пробьет час, он позовет их с собой. В пещере осталось несколько женщин, чтобы ухаживать за ними, а Иуда Искариот, хранитель казны, выделил им добрую сумму на расходы.
В таких условиях можно жить, тем более, питая надежду на значительный взлет в будущем: пророк ведь из рода Давидова, и этим все сказано!
Сам же Иисус, остановившись в доме Лазаря, даже не приближался к местной синагоге, а через день ходил в Иерусалим, чтобы побывать в Храме Соломона. Сопровождали его лишь слуги да Мария Магдалина. Иногда с сестрами Лазаря.
Маршрут его разнился. То он входил в Иерусалим через ворота Стефана в Новый город и через Предместье в Овечьи ворота, затем уже в Храм; то сразу шел в Храм через Золотые ворота, а дважды в неделю, как и обещал, заходил прежде в пещеру Иеремии, а уж оттуда, пообщавшись с мужами и учениками, шел через Дамасские и Рыбные ворота в Храм. В Храме он даже не пытался ни проповедовать, ни, тем более, пророчествовать. Прогуливался в портике Соломона и по его двум крытым галереям, заходил во двор женщин, когда с ним была Магдалина и сестры Лазаря; но чаще всего во двор рабов, беседовал с ними как равный с равными. В этом дворе он проводил много времени, ибо обычно женщины покидали его сразу же при входе в Новый город, и в Храм он приходил один. Для него же беседы с нищими и рабами имели великий смысл, ибо ради них он и проповедовал.