Ифтах и его дочь

Фейхтвангер Лион

Главы семейств, бородачи, задумались. Они пожаловали к Ифтаху и сказали:

— Мы беспокоимся, что ты хочешь оставить нас. Укроти свое гордое сердце и не покидай нас, дорогой Ифтах, сын Гилеада. Потерпи, дай нам немного времени, и будешь сидеть у ворот и вершить суд в Маханаиме.

— Не по своей воле я оставляю вас. Меня выгоняют сыновья Зилпы. Если кто и добьется, что я буду вершить суд в Маханаиме, возлюбленные мои отцы и друзья, так это только я сам.

Он долго испытывал тех, кто намеревался вместе с ним отправиться в пустыню. Никого не уговаривал. Наоборот, предостерегал. Объяснял, как тяжела и опасна жизнь в пустынных краях. А в результате брал лишь тех, кого считал здоровыми и надежными, тех, кто был ему симпатичен.

Старый Тола, верный слуга, настаивал, чтобы и его тоже взяли с собой.

— Ты не выдержишь, отец мой, — предостерегал его Ифтах. — Останься и грей свое тело у огня. Я заставлю старейшин в Маханаиме поклясться, что тебе никто не сделает ничего дурного.

— Нехорошо, сын мой и господин, — досадовал обиженный и несчастный Тола. — Ты не уважаешь старость. Знаю, я нетвердо стою на ногах, но моя третья нога — мой жизненный опыт.

Ифтах не мог позволить, чтобы сыновья Зилпы выместили гнев на старике, и, в конце концов, обещал взять его с собой.

Теперь предстояло выбрать направление. Быть может, лучше пойти на север, где много труднодоступных гор? А, может на запад, где раскинулась такая сухая пустыня, что ею пренебрегали кочевые племена?..

Когда Ифтаху было десять лет, некий Рейбен — молодой, веселый человек, всеобщий любимец — убил в ссоре кого-то. Убитый был противным парнем, первым затеял конфликт и долго, упорно пытался разозлить Рейбена…

По законам рода, мишпат требовал выдачи Рейбена клану убитого, чтобы умертвить его, забросать камнями. И даже судья Гилеад не мог ничего изменить.

Ночью Рейбен бежал. Как выяснилось позже, в страну Тоб. Гилеад считал, что он выбрал хорошее убежище. В стране Тоб он был в безопасности. С тех пор мечты о свободе и независимости Ифтах связывал со страной Тоб.

Однако прежде чем принять окончательное решение, он посоветовался с Паром и другими мужчинами. Страна Тоб располагалась в краях, где земли рода Менаше имели неясную границу с королевствами Башан и Зоба. Это была дикая страна. Из-за жестоких зим она пользовалась дурной славой. Ни один князь рода не претендовал на нее, никто не хотел быть в ней судьей. В стране Тоб царила свобода. Для Ифтаха и его единомышленников это был желанный мир.

И вот они договорились, что выбирают именно эту суровую страну. Те, кто оставался в Маханаиме, забеспокоились — их близких ожидает немало неведомого и плохого. Те, кто добровольно принял решение следовать за Ифтахом, почувствовали неприятное жжение в груди. Они стремились к новому, и только теперь увидели — как хороша страна Гилеад.

Почти все поднялись в Бамат-Эла, к горе Теребинты, к богу, который жил в ней, властелину округи, чтобы отдать ему последний долг. Они чувствовали себя виноватыми перед богом, который нашел себе пристанище в изъеденном червями дереве. Чувствовали себя дезертирами и молили, чтобы он простил их. Одновременно, обращаясь к божку на горе, они знали, что грешат перед Господом, от помощи которого теперь будет зависеть гораздо большее, нежели раньше. И они принесли ему жертвы.

Ифтах ощущал то же, что и его люди. Но как бы ни было ясно, что все начинается снова, старая жизнь для него не кончилась. Гнев против мачехи и братьев будет жечь его грудь даже в пустыне. Придет день, когда он заставит их до дна осушить сосуд горького смирения. У него eщё есть дела в Гилеаде. Он вернется. Он не порвет связь между ним и людьми Маханаима. Они не сделали ему ничего плохого — уважали его, были дружны с ним, и должны впредь оставаться его друзьями.

Он организовал празднество, трапезу, в которой должен был принять участие Господь — Бог Союза и Братства. В Его честь зарезали годовалого теленка и расчленили его на куски. Главы семей и предводители семерок, на которые Ифтах разделил свой отряд, прошли между кусками и поклялись: пусть их самих изрежут на куски, как зверей, если они нарушат верность друг другу.

Праздник удался на славу. Едва ли в окрестностях Маханаима устраивали когда-нибудь праздник, свадьбу, поминки, стрижку овец, на которых ели бы и пили так, как на этом великом празднике союза и прощания с «бродягами». Четыре мешка лучшей муки — четыре обычных нормы — использовали для выпечки пирожных. Кроме годовалого теленка, зарезали откормленного быка и несчетное количество баранов и овец. Каждый из отъезжающих с Ифтахом получил кусок филейного мяса и жирный кусок баранины, а также два кувшина вина.

На следующий день после этой трапезы, на рассвете, Ифтах покинул город Маханаим. По настоянию старого Толы на городских воротах вырезали надпись и закрасили eё красной краской. Мало кто мог eё прочитать, но все знали eё значение: «Благословен будь твой отъезд, благословенно и возвращение».

Таким трогательным пожеланием провожал его Маханаим, и Ифтах отправился в пустыню. Он и Ктура скакали на светлокожих ослицах. Его бородка выступала вперед, волосы Ктуры развевались на легком ветру. Яала сидела на более старом, хорошо дрессированном скакуне.

Семерки были хорошо вооружены. Процессию заключало два стада, двенадцать до предела навьюченных ослов везли добро отъезжающих. Нет, это было действительно не бегство человека, выброшенного со своего места, это был отъезд вождя, которому предстояло выполнить важную миссию.

Глава вторая

I

Страна Тоб со своими густыми дубовыми лесами, горными вершинами, ущельями и бурными потоками, вселила в души Ифтаха и членов его отряда уверенность. Конечно, это была суровая страна. Зимой она вообще становилась ужасной. Умерли три женщины и двое мужчин. Люди Ифтаха потеряли большую часть скота.

Некоторые из отряда Ифтаха тайком бежали в страны с мягким климатом. Но большинство с каким-то ожесточением, без жалоб, переносило мороз, голод, лишения. Женщины и дети оправдали его надежды. Они смело карабкались по скользким от дождя камням, продирались через мокрый, частый кустарник. Они не боялись диких зверей и пустыни. Однажды, когда Ктура отправилась на поиски потерявшегося ягненка, на нeё напал волк. После этого две недели она страдала от страшной боли. Знающая толк в медицине Кассия ухаживала за ней, смазывала царапины бальзамом из Гилеада, соком сильных трав, смешанным с маслом, перевязывала раны. Все же на плечах и бедрах остались глубокие шрамы. Ктура сохранила кровь, которую она пролила для жертвы. Позже, осматривая шрамы, она испытывала чувство гордости и считала, что боги надежно защищают ее.