Игла Стёжки-Дорожки

Тарьянова Яна

Стукнулись, заплелись и расплелись освобожденные от тканевого плена башмачки. В лицо дунул горячий и очень влажный ветер. Еще пара шагов и они пошли по тропке между огромными папоротниками. Огромными и цветущими.

— Манит папоротный цвет, угольками рдея, заберешь его себе, ежели сумеешь, — пробормотал Димитос, оглядываясь по сторонам. — Рви, сколько в рюкзак лезет. Значит, проблема в том, чтобы вынести. Или?..

Ответом стал шум и треск. К ним приближался кто-то огромный и быстрый. В то, что их хочет поприветствовать добродушный комитет по торжественной встрече, Димитос не поверил.

Он не успел забрать Маруша со спины единорога — тот помчался куда-то вглубь папоротного леса, оставляя след из смятых кустов. Два шага вслед за единорогом, взгляд на появившуюся над листьями голову на длинной шее.

«О, боги! — подумал Димитос, бросая рюкзак, хожень и стремительно раздеваясь. — Ящер? Дракон? Нет, не дракон, дикая тварь какая-то…»

Голос человека-снайпера он услышал, когда превратился и встал на лапы.

«Дым? — спросил человек. — Дым, ты где? Слушай, я попал в парк Юрского периода и мне тут не нравится».

Глава 3. Димитос. Лестница Богов

Превращаясь — без боли в трансформирующихся костях и мышцах, спасибо волхоягоднику — двуногий и лев признались друг другу, что эту битву им не выиграть. Димитос не имел понятия, о каком таком парке говорил человек-снайпер, но гигантский ящер, жаждущий крови, ему тоже не понравился.

Вторжение в мысли и обращение сбили с толку, и Димитос, и лев потеряли драгоценные минуты. Проворная тварь этим воспользовалась и, стоптав папоротники, наклонилась, чтобы сомкнуть зубастую пасть на его туловище. Лев в последний момент ускользнул от хищных челюстей, помчался, куда глаза глядят, попытался вскарабкаться на увитое лианами дерево и снова услышал голос:

«Лев? Дым? Дым, это ты?»

«Я! — пробиваясь через рык разъяренного зверя, прокричал Димитос. — Я! На меня кто-то охотится!»

«Не мельтеши! — велел человек. — Сейчас».

Ящер уже обнаружил льва на дереве и помчался к нему, потряхивая когтистыми передними лапами — маленькими по сравнению с гигантскими задними, на которых он шустро передвигался. Хвост сметал папоротники, оставляя просеку в цветущем лесу. Лев соскользнул с дерева, метнулся в кусты и притормозил, услышав далекий выстрел. Особенно, когда увидел последствия — ни от чего другого голова ящера разлететься на куски не могла. Не бомба же у него в черепе была заложена.

«Ах, красава! — проговорил Дима и обдал его волной знакомого счастья. — От свезло так свезло! Не винтовка — чудо. Никому не отдам, не продам. Ни за какие деньги. Дым! Прислушайся, тут другие тварюки есть? Мне, вроде, никого не видно. Только птеродактиль какой-то летает».

«Ты где?» — спросил Димитос.

«На вышке. Дед Чур мне куриного бога на булавке дал, я просил, чтобы он меня к заставе вывел. А он привел к заброшенной вышке».

«Ты выстрелил в ящера?»

«Да. Наконец-то опробовал новую винтовку».

«Спасибо. Ты нас спас».

«Свои люди, сочтемся».

Чувствовалось, что Дмитрий улыбается.

«Я сына поищу, — спохватился Димитос. — Маруша унес единорог».

Беготня среди папоротников была недолгой. Единорог вышел из зарослей, недоверчиво всхрапывая, косясь на труп ящера. Маруш сидел на его спине и трясся. Лев успокоил львенка ворчанием —

«не бойся, опасность миновала» — и взял его зубами за холку, чтобы отнести к рюкзаку и черепашке Чура. Единорог поплелся за ними.

«Превращаться или не превращаться?» — задумался Димитос.

Лев не мог собрать и уложить в рюкзак разбросанные вещи. И толку особого от звериной формы не было — ящера не одолеть, льва раздражали звуки папоротного леса и незнакомы влажно-пряные запахи. А еще лев не мог сказать человеку-снайперу спасибо словами. Мысленной благодарности Димитосу казалось мало.

«Я сейчас подойду, — пообещал Дима. — Стой, где стоишь. Я направление засек… а ну, кому сказал! Маугли! Вот стервец! Дым, я скоро приду, жди».

Димитос решил подождать на лапах — Маруш рядом со львом быстро успокоился, начал гоняться за бабочками, порхавшими среди папоротников. Единорог долго и придирчиво обнюхивал листья, выбрал куст с молодыми побегами и приступил к трапезе. Лев растянулся на вытоптанной ящером полянке, погрелся на солнышке и поднял голову, когда из чащи появился терзай — холеный, нагловатый, покровительственно относящийся к своему человеку. Дмитрий догнал терзая минут через десять. Лев встал, встретился с ним взглядом и взвыл от боли — показалось, что какой-то изощренный палач влил ему в голову ведерко расплавленного свинца. Зверь покатился по траве, меняя форму. Человек осел на землю, держась за виски, глотая мучительный стон.

Димитос пришел в себя в зарослях. Осторожно коснулся пальцами лба, ощупал затылок. В голове была пустота и звенящая тишина. Оказывается, Дима всегда занимал там место — даже когда он о нем не помнил, даже когда они годами не разговаривали. А сейчас — после встречи взглядами в реальности — мысленная связь исчезла навсегда. Невидимого собеседника не стало, и Димитос почувствовал себя обокраденным. Как же так?

— Ох, — простонали с поляны. — Ну, абзац… Дым, ты живой?

— Ага, — отозвался Димитос. — Вроде живой.

Некоторое время они общались междометиями, выражавшими крайнее недовольство ситуацией. Димитос дополз до вещей и кое-как оделся. Дима снял со спины винтовку, сел, обнимая колени, долго и задумчиво смотрел на единорога, на терзая и Маруша, обнюхавшихся и устроивших возню. Спросил не то, что ожидалось.

— Дым, ты мне как-то говорил, что ты мелкий. В смысле, лев. Ты серьезно говорил?

— Да, — кивнул Димитос. — Не то, чтобы совсем мелкий, но не крупный. И грива у меня не очень пышная, короткая.

— Ни дай Бог, — с чувством сказал Дима. — Такая туша волосатая… какие же у вас там тогда крупные?

Вопрос явно был риторическим, поэтому Димитос воспользовался случаем и поинтересовался, что такое парк Юрского периода.

— Динозавры же! — удивился Дима. — Ты что, кино не… ах, да. В общем, кино про динозавров. Я их сразу узнал. Тираннозавра застрелил. За тобой тираннозавр гнался. Если бы не мосинка…

Они сходили, посмотрели на труп — за время созерцания Димитос расспросил Дмитрия о динозаврах и поблагодарил словами — после чего дружно решили поискать дорогу в какое-нибудь более гостеприимное место. Единорог с ними согласился и даже опустился на колени, позволяя терзаю и Марушу влезть к нему на спину.