Игла
Шрифт:
Боб медленно кивнул, усваивая это.
Наконец он спросил:
– Какие следы вероятнее всего на месте приземления? Что мы будем делать, если ничего не найдем?
– Не знаю.
Охотник не указал, на какой вопрос он ответил, и Боб устал ждать дальнейших объяснений. Его беспокоило, что даже он видел, насколько малообещающе их положение. Некоторое время он напряженно размышлял, все еще надеясь, что гость скажет о наличии какой-нибудь вспомогательной техники. Неожиданно у него появилась идея.
– Охотник, я кое о чем подумал. Помнишь, ты смог подобраться ко мне, только когда я уснул на пляже?
Гость
– Разве то же самое не относится и к твоему приятелю? Он не может никого поймать, будучи виден. Ты сам сказал, что требуется несколько минут, чтобы пробраться внутрь. Даже если этот тип не заботится о здоровье своего Хозяина, он все равно не захочет, чтобы его увидели. Значит, круг наших поисков сузится, если я узнаю, кто спал вблизи воды за последние несколько месяцев. На берегу нет домов. До Норма Хэя ближе всего. И мало кто устраивает такие пикники, как мы в тот день. Ну, как?
– Возможно, ты прав. Стоит попробовать. Но помни, что со временем он может добраться до любой части острова, а все люди спят. Впрочем, он может этого и не знать. Во всяком случае, любой спавший на берегу подозрителен.
Изменение в работе двигателей прервало задумчивое молчание, последовавшее за этой ремаркой.
Боб вернулся на палубу и увидел, что танкер разворачивается, направляясь в западный проход через риф. Пробежав по мосткам, он оказался на носу, с которого хорошо видны были риф и лагуна.
Риф, по мнению Охотника, не слишком располагал к поискам. Несомненно, человек не мог здесь находиться, что же касается преступника, то хоть он и мог здесь спрятаться, жизнь его не была бы приятной. Длинные ряды барьеров едва выдавались над поверхность воды, они были заметны в основном из-за бурунов. Некоторые части были выше, на них задержалась почва, основание для скудной растительности. В одном или двух местах даже росли кокосовые пальмы. По мере того, как танкер углублялся в проход, Охотник осознавал, что поиски в рифе будут нелегкими. Человек мог пройти по рифу не более десяти-двадцати метров, так как рифы все время разрывались. С другой стороны, плавать на лодке здесь было очень опасно: непрерывные буруны, прорываясь в разрывы рифа, вызывали непредсказуемые течения и водовороты и грозили сокрушить об острые скалы любую лодку.
Даже танкер, с его большим размером, с достаточным запасом глубины, все же осторожно держался середины прохода.
Охотник заметил, что в лагуне они оставались внутри пространства, отмеченного буями. Он вспомнил, что говорил Боб о глубине лагуны. По обе стороны от них, разбросанные на площади в несколько квадратных миль между рифом и самим островом, виднелись прямоугольные бетонные сооружения. Охотник решил, что это и есть резервуары для культур. Длиной они были в двести-триста футов, но над поверхностью воды поднимались не более чем на пять-шесть футов. Ближайший был слишком далеко, чтобы Охотник мог рассмотреть подробности, но он все же заметил, что крыша состоит из застекленных рам, небольшие квадратные надстройки в различных местах были соединены мостиками друг с другом и с миниатюрной пристанью.
Перед ними находилось большее сооружение, отличавшееся в деталях. По мере приближения его назначение стало ясно.
Подобно резервуарам, оно было прямоугольной формы, но гораздо больше поднималось над водой, почти до уровня капитанского
Там были насосы, запасные цистерны и другие надстройки, назначения которых Охотник не понял. Со стороны приближавшегося танкера виднелись толстые причальные канаты и еще более толстые шланги.
Вокруг них суетились двадцать-тридцать человек. Несомненно, это был док, который упоминал Боб, в нем находилась нефть, главный продукт производства острова. Отсюда нефть перекачивалась в танкер.
Оба наблюдателя через глаза Боба с интересом следили, как танкер подошел к доку и остановился у кранцев. На борт протянулись канаты, за ними шланги.
Через удивительно короткое время заработали насосы, перекачивая восьмидневную продукцию острова в танкер.
Потребовался оклик с мостика, чтобы отвлечь их от созерцания.
– Боб, помочь тебе перенести вещи на берег? – окликнул мальчика Терол.
– Спасибо, – отозвался Боб. – Я сейчас.
Он последний раз оглянулся и увидел нечто, заставившее его радостно засмеяться. Он побежал на корму. Из-за дока была видна дорога, соединявшая его с островом. По этой дороге быстро двигался «джип». Боб знал, кто сидит за рулем.
Багаж был перенесен на палубу дока в рекордное время, но «джип» выскочил из-за угла и остановился у шлангов на несколько минут раньше, чем появился Боб с последними вещами. Он побежал навстречу мужчине, вышедшему из машины. Охотник смотрел на него с интересом и симпатией.
Он уже был достаточно знаком с человеческими лицами, чтобы подметить сходство между отцом и сыном. Бобу еще предстояло вырасти на шесть-семь дюймов, но у него были те же темные волосы и голубые глаза, тот же прямой нос и широкий улыбчивый рот, тот же подбородок.
Боб выражал свою радость горячо, что характерно для его возраста. Отец, обрадованный не меньше сына, сохранял нервозность, чего не заметил мальчик, но заметил и понял Охотник. Чужак понял, что ему предстоит убедить мистера Киннэйрда, что с его сыном все в порядке, иначе свобода действий мальчика будет сильно ограничена. Впрочем, он отложил мысль об этом на более позднее время и с интересом вслушивался в разговор. Боб забросал отца вопросами, которые грозили включить все население острова. Сначала Охотник почувствовал тревогу, что его хозяин начал расследование так рано, но вскоре понял, что мальчик и не думал о расследовании. Он просто старался заполнить пятимесячное отсутствие. Детектив успокоился и внимательно слушал ответы мистера Киннэйрда в надежде извлечь полезную информацию, и он был достаточно похож на человека, чтобы почувствовать разочарование, когда мужчина прервал поток вопросов смехом.
– Боб, малыш, я не знаю, что случилось со всеми с твоего отъезда, тебе придется спросить самому. Мне нужно побыть здесь, пока не кончат погрузку. Лучше отведи домой «джип» с твоим багажом. Я думаю, мать выдержит тебя немного, если у тебя найдется время. Во всяком случае, твои друзья еще в школе. Минутку…
Он порылся в инструментальном ящике, достал подержанный кронциркуль из груды корнеров, стамесок и гаечных ключей.
– Ну, конечно! Я ведь тоже буду ходить в школу. Я совсем забыл, что приехал не на каникулы.