Игла

Клемент Хол

Выбрав один из пустых складов – он в него не зашел, а только оглядел от двери, – Боб начал складывать у входа пятигаллоновые канистры. Даже Охотник удивился, как много он брал зараз, но звук упавшей канистры показал ему, что она пуста. Когда пирамида из канистр была выше его роста, Боб перешел к другому складу и очень осторожно занялся другими канистрами. Эти не были пустыми, в них содержался керосин. Две таких канистры Боб положил у основания своей пирамиды, охотник неожиданно связал его действия со спичками.

– Ты собираешься разжечь костер? – спросил он. – А зачем пустые?

– Костер

будет, – ответил Боб. – Просто я не хочу сравнять всю эту часть острова.

– Но зачем? Огонь не повредит нашему другу, не повредив одновременно твоему отцу.

– Я знаю. Но если он решит, что папа в опасности, он захочет выйти, а я буду стоять рядом с еще одной канистрой и спичками.

– Прекрасно.

Трудно было не заметить сарказма.

– А как же ты поставишь отца в такую ситуацию?

– Увидишь.

Голос Боба звучал угрюмо. Охотник начал серьезно тревожиться. Подумав, Боб добавил еще одну канистру к своему костру, на этот раз со смазочным маслом, потом взял канистру с керосином, полуотвернул крышку и встал на дороге так, чтобы видеть между складами док. Он продолжал смотреть туда, лишь изредка с беспокойством оглядываясь на новый резервуар. Если оттуда кто-нибудь придет и увидит, что он делает, ему придется трудно.

Он не заметил времени, когда уехал отец, и не знал, долго ли будет разгораться костер, поэтому он не знал, сколько придется ждать, и не осмеливался отойти.

Охотник больше ни о чем не спрашивал.

Впрочем, Боб и не собирался отвечать.

Ему не нравилось, что приходится так действовать по отношению к чужаку, к которому он привязался, но его начала беспокоить мысль об убийстве разумного существа. Теперь, когда это стало неизбежно, он хотел быть уверен, что действует против того, против кого нужно. Для своего возраста Роберт Киннэйрд обладал очень здравым рассудком.

Наконец, к его беспокойному облегчению, от дока показался «джип». Когда он свернул на дорогу, мальчик медленно встал и пошел к груде, продолжая следить за машиной. Когда машина скрылась за ближайшими складами, Боб сделал последние несколько шагов и достал из кармана спички. Он тут же начал тщательно подготовленное объяснение.

– Вовсе не трудно, Охотник, заманить сюда отца. Видишь ли, я буду в складе.

Закончив говорить он достал спички.

Он ожидал, что утратит контроль над своими конечностями. Несомненно, если Охотник не тот, за кого себя выдает, Боб не сможет зажечь спичку. Он сознательно не зашел в склад, так что не были видны окна в задней стене. Он знал, что они существуют, но гость об этом не должен был знать. Он рассчитал время так, чтобы не дать детективу подумать. Либо он полностью доверяет мальчику – а преступник этого не станет делать – либо немедленно парализует его.

Конечно, в схеме были недостатки, Боб даже сознавал некоторые из них. Но в целом план был весьма перспективен.

Он беспрепятственно зажег спичку, наклонился и коснулся огнем лужицы керосина.

Спичка погасла.

Дрожа от напряжения – «джип» мог в любое мгновение показаться из-за поворота – он зажег еще одну, на этот раз поднеся огонь к тому месту, где

жидкость впиталась в землю, оставив токую пленку, а не лужицу. Вспыхнуло пламя, и через мгновение вся груда запылала.

Боб прыгнул в склад, прежде чем огонь мог ему помешать, и стоял, следя, за дорогой.

Впервые заговорил Охотник.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Если не сможешь дышать, я буду изгонять дым из твоих легких.

Зрение Хозяина он не тронул. Боб был доволен.

Он услышал «джип» раньше, чем увидел его.

Мистер Киннэйрд, очевидно, увидел дым и нажал на газ. Маленькая машина завыла.

В машине не было оборудования для борьбы с огнем, и Боб понял, что отец направляется вверх по холму за помощью, но это легко было исправить.

– Папа!

Больше он ничего не сказал. Отец и так заключит, что сын в опасности, а лгать он не собирался. Он был уверен, что голос сына, доносящийся из огненного ада, заставит мистера Киннэйрда остановить машину и выйти. Он недооценил быстроту реакции и решимости отца. Кое-кто еще тоже.

При звуках голоса Боба из пылавшего сарая водитель снял ногу с газа и резко повернул руль влево. Боб и Охотник сразу поняли его намерения: он собирался подъехать к самому огню, получив на мгновение защиту от жара, и тут же отъехать, как только сын прыгнет внутрь. План простой и хороший. Если бы он подействовал, Бобу и его ангелу-хранителю пришлось бы изобретать новый – и объяснения заодно.

К счастью, с их точки зрения, в ситуацию вмешался новый фактор. Скрытый гость мистера Киннэйрда понял его план так же быстро, как два другие наблюдателя. Он не хотел приближаться к груде пылавших контейнеров, которые ежесекундно грозили взорваться.

Они находились в двадцати ярдах от огня, и мужчина и симбионт чувствовали жар. Последний никак не мог заставить своего хозяина свернуть и поехать в другом направлении. Не мог он и остановить машину, но не понял этого. Во всяком случае, он начал действовать.

Мистер Киннэйрд снял одну руку с руля и провел по глазам. Это красноречивее слов сказало наблюдателям, что произошло. Но глаза ему были не нужны, он мысленно видел сына, охваченного огнем, и «джип» не остановился и не свернул.

Симбионт мгновенно понял, что слепоты недостаточно, и в десяти ярдах от сарая мистер Киннэйрд упал на руль.

К несчастью для его гостя, «джип» продолжал двигаться. Слегка свернув влево, он ударился в гофрированную стену в нескольких ярдах от двери.

То, что его нога соскользнула с педали в момент паралича, спасло мистера Киннэйрда от перелома шеи.

События происходили слишком быстро для Боба.

Он думал, что отец будет на ногах и дальше от огня.

Боб собирался использовать канистру с маслом, чтобы контролировать распространение пламени. Беглец должен поверить, что его хозяин в опасности. Но теперь он не мог выполнить свой план, так как не мог подойти к двери и увидеть «джип», не говоря уже о том, чтобы поддерживать огонь. Как раз в этот момент взорвалась одна из полных канистр. Поскольку у Боба хватило ума не использовать бензин, канистра просто раскололась, и оттуда хлынул жидкий огонь.