Игорь Колыванский
Шрифт:
– Не переживай. Встретимся в Удаче.
Глава 3
Поднялся знатный шум. Город тут же облетела новость о нападении. За усиливающимся напряжением я наблюдаю из коридора на четвёртом этаже Канцелярии. В силу огромного числа одарённых, ополчение Петергофа скорее напоминает армию, но я понимаю, как будет теперь зудеть голова у Геннадия Ортеговича. Попробует чей-нибудь знатный сынок сгинуть в когтях химеры, как начнутся жалобы и стоны. Словно бы и не ради освоения воинского ремесла сынок прибыл в Петергоф.
О проблемах взаимоотношений между сословиями я думать не должен – хватает насущных забот. Откуда взялась химера? Была ли она одна или там целый диверсионный отряд? Чего ещё ожидать от кажущегося мирным города? Где вообще предел тому, что может произойти?
Искать ответы на эти вопросы я уполномочен. Причём самой Гердой, чую, что её статус выше даже императорского. Во всяком случае для меня, как уроженца Севера. Мы всегда ставим Природу выше человеческой власти.
Пока генерал-майор проводит совещание, меня продолжают одолевать думы. С одной стороны радостные – получилось применить в бою удивительную магию тёмного бога, с другой – начинаю переживать насчёт своего гимназического будущего. Очень бы не хотелось попасть на войну раньше срока. Того хуже, если Император начнёт её со свеями, и как мне тогда быть? На Родине мне нет места понятно, но убивать своих?..
От таких мыслей стало тяжело на душе. А ведь может случится всё, что угодно. Коварные англы могут подстроить всё так, что два родных мне народа снова начнут убивать друг друга. Как же больно от одной мысли об этом.
Я должен приложить все усилия, чтобы не допустить этого. Объединённому Северу и Руси следует быть в союзе, и я обязан добиться того, чтобы моё мнение учитывалось в общем подсчёте.
На уроках географии удалось узнать насколько велика Русь, и вот уже с разных сторон она коснулась и азиатских стран, и южных государств, и не перестаёт сражаться за свои интересы на западе. То ли потому, что отец так учил, то ли просто тянет на государственный уровень мышления, но я пытаюсь выстраивать политику собственного развития и поведения с общеимперской. Нам нельзя быть слабыми, за каждый шажок назад, хищные соседи откусят как за два.
– Поручик Колыванский, зайдите, – позвал адъютант Геннадия Ортеговича.
Я бодро прошагал к двери, пропустил несколько выходящих людей и вошёл.
– Добрый день, Ваше Превосходительство.
– О, Игорь! – осветилось усталое лицо военного. – Поди сюда, дай хоть руку пожму. Молодец!
Он крепко сжал кисть.
– Отличная работа, сынок. Вот сразу понял, что ты из настоящих.
– Благодарю, господин генерал-майор.
– Брось, – поморщился он, – наедине обращайся по имени отчеству.
– Так точно, Геннадий Ортегович.
Генерал хлопнул себя по бокам и пригласил рукой присесть.
Кабинет для приёма посетителей и совещаний строг в роскоши, но по обивке кресел и стульев, по толщине столешницы и в целом обстановке понятно, кто по ту сторону стола.
– Значит, напала неведомая тварь, – начал перечислять пожилой глава гимназии, – убила четверых, один из которых военный.
– Как четверых? – опешил я. – Двое же было.
– Доложили, что-о…– генерал глянул в бумагу, – один стражник, один взрослый
– А-а…– огорчённо отозвался я. – Значит в том доме.
– Рассказывай, – кивнул он, – как бой складывался?
Ясное дело, что всего поведать я не могу, хотя местами очень хочется. Например, что могу и умею искать скрытое, что возможности шире многих его верных ребят и хорошо бы меня официально подключить к расследованию случившегося.
Но увы, снова буду один, словно тайный герой. Не то чтобы хочется славы, просто тяжело тащить всё на себе, а бойцы Ортеговича, уверен, ничего не найдут. Раз до сих пор только с последствиями боролись, то и сейчас мне самому придётся. Досадно ещё от того, что некоторая часть меня рада этому, мол, целее будут. Да, конечно, я всё берегу их жизни и переживаю, как если бы были мои братья, но ведь смешно сказать – к мастерским пошёл за экипажем, в рамках планов устроить себе отдых. И снова вляпался в неприятности.
Рассказ-доклад кончился, генерал кивнул поджав губы и говорит:
– Да, сынок, ты снова совершил великий поступок. Надо бы к награде, но уж прости, так часто не положено. Поди спрашивать начнут, а что там у вас, только Колыванский службу несёт, – сделал он едкий голос, – а остальные что? Жалованье-то получают.
– Как будто если помрут и перестанут, будет хорошо, – проворчал я, помянув про себя мага, чью силу вобрал.
– Да, *мат*! – прорычал генерал. – Крысы тыловые! Вечно гибнут лучшие, а самые подлые и хитрые остаются. Ух, *мат*, я бы их в колыбелях давил! Вот этими руками!
Он выдернул ящик, достал бутылку рома, в сердцах грохнув ей о стол. Добавил две рюмки.
– Помянем!
Я взял свою и вспомнил всех дорогих мне людей чью смерть застал. От отца до крепыша из ивановской банды. Обжигающий алкоголь обдал рот и прокатился по пищеводу в желудок. Я вытерпел первые моменты, потом с чувством выдохнул и занюхал рукавом.
– Вот так, сынок, вот так, – проговорил генерал и я ощутил всю боль за этими словами. – Ну, официально ладно, а так проси, что пожелаешь, постараюсь помочь. Я не Император, конечно, но кое-что могу. Хотя и он скован.
– Спасибо, Геннадий Ортегович, – чуточку более эмоционально, чем хотел, сказал я. Алкоголь уже попал в голову. – Пока нету просьб. Хотя-а-а…
– Говори, Игорь, – сурово глянул он.
Переживая, как бы не сболтнуть лишнего, я растворил алкоголь в крови и обдумал слова трезво.
– Понимаете, если подумать – во все разы когда приходилось сталкиваться с противником, мне не хватало или поддержки или права скомандовать страже отход. Сегодня, когда двое ребят бросилось в бой, я чуть волосы от отчаянья не рвал, но у них приказ, а я кто, чтобы отдать другой?
Начальник над стражей покивал, соглашаясь, а я решил дополнить слова соображениями:
– Спасла бы форма, но и тут может быть роковое стечение обстоятельств – попадётся в отряде званием выше служивый и что? Как ему приказ отдавать? В обычное время мне привилегии ни к чему – закон есть закон. А когда такое, как сегодня, то хочется контролировать ситуацию.
– Понимаю. Дело говоришь.
– Геннадий Ортегович, знаю, что не заслужил ещё такого доверия, но просто людей жаль. Гибнут же.