Игорь
Шрифт:
— Слава невесте князя Игоря! Слава Ольге!
В эти дни в Киеве находился древлянский князь Мал. Давний противник Киева. Узнав, что князь Олег и князь Игорь собрали огромное войско, он лично приехал посмотреть, правду ли говорит молва о могуществе Киевских князей. По стечению обстоятельств Мал попал на свадьбу Игоря, и решил остаться на это торжество. Древлянский князь был поражён, увидев огромную армию, собранную Киевскими князьями, и не смог удержаться, чтобы ещё и не полюбопытствовать, какую же невесту себе выбрал Игорь. Увидев Ольгу в торжественном наряде, Мал был сражён её девичьей красотой.
— Куда ты, князь Мал? — спросил воевода. — Не надо так открыто выказывать свой интерес к невесте. Как бы князь Игорь не осерчал. Мы и так здесь не очень желанные гости.
Мал остановился, помотал головой, как будто отгоняя от себя чары внезапно его охватившее, и восторженно сказал:
— Да, Игорь имеет вкус, ничего не скажешь. И где он только смог найти такую красавицу? Среди наших девушек я таких не видел.
Древлянский воевода непонимающе сдвинул плечами и проговорил:
— А по мне, так ничего особенного в ней нет. Уж больно она тощая. То ли дело наши женщины, все при теле, есть за что подержаться. А у этой даже талия такая, что, кажется, сейчас переломится пополам.
Мал снисходительно посмотрел на своего воеводу и с иронией заметил:
— Ну, это, конечно, кому что нравится. Только мне кажется, что женщина не должна размерами и формами своего тела напоминать корову.
Ольга так и не смогла отыскать в толпе князя Игоря и, повернувшись к Радмиле, спросила:
— А где мой жених? Почему я его не вижу?
— Да ты что, девочка, порядка не знаешь? — поразилась Радмила. — Жених должен ждать свою невесту возле храма.
— А почему возле храма? — не понимала Ольга. — Мне что самой туда идти? Я же не знаю, где он расположен. Я только вчера приехала в Киев.
— Это не беда, что не знаешь, где находится храм Перуна, — успокоила её Радмила. — Ты же не одна туда пойдёшь. Я буду сопровождать тебя. А идти ты должна сама в храм потому, что никто не имеет права принуждать девушку силой идти под венец. Может, ты ещё по дороге передумаешь выходить замуж. Это твой выбор. А, если ты придёшь в храм сама, значит, ты по доброй воле хочешь выйти замуж за своего избранника. Такой у нас обычай. А у вас, что по-другому?
— Не знаю, — растерянно ответила Ольга. — Я ведь первый раз замуж выхожу.
Радмила от души засмеялась такому наивному и вместе с тем правдивому ответу девушки.
— Ну, ладно, нам пора идти, — сказала Радмила. — Уже полдень. А обряд венчания надо завершить до захода солнца.
Ольга с Радмилой спустились с крыльца и двинулись к выходу со двора. К ним подошёл воевода Свенельд и, взяв Радмилу за рукав, сделал ей знак, чтобы она немного отошла в сторону. Радмила нехотя выполнила его просьбу. А невеста с гостями продолжала идти к храму Перуна, который располагался на самом высоком холме Киева. Когда Радмила приблизилась к Свенельду, то спросила недовольным голосом:
— Ну, что тебе ещё от меня надо, воевода. Ты можешь хотя бы в такой день оставить меня в покое.
— Я хочу знать, зачем ты всё время крутишься возле невесты князя Игоря? — строго поинтересовался Свенельд.
— Как это зачем? — искренне удивилась Радмила. — Девушка в Киеве одна. У неё здесь нет ни матери, ни сестры, кто же должен был её научить, что нужно делать невесте во время свадебного обряда. Да и платье надо было ей сшить. Не голой же ей быть на собственной свадьбе.
— Знаю я, чему ты можешь её научить, — саркастически заметил Свенельд. — Смотри, Радмила, не вздумай портить девушку своими учениями.
— Ты, воевода, когда говоришь, хоть немного думай, — злобно ответила Радмила. — Она ещё совсем девочка. Я к ней, как к собственной дочери отношусь. А у тебя только одно на уме. Все вы мужчины такие. Только и можете, что обижать беззащитных женщин. Да и потом, князь Игорь сам попросил, чтобы я ей помогала и опекала её.
— Князь Игорь сам попросил тебя об этом? — удивился Свенельд.
— Мой муж воевода Звенислав передал мне его просьбу, — уточнила Радмила. — Что же мне надо было, отказать князю Игорю?
Воевода Свенельд даже несколько растерялся и уже более мягким тоном сказал:
— Ну, ты это, не обижайся на меня. Может, я чего лишнего сболтнул, ты уж прости старого воина. Мы на этих войнах совсем огрубели. Ладно, помогай Ольге освоиться в Киеве, но чтобы всё было по чести. Учти, я тебя предупредил.
Радмила иронично усмехнулась и заторопилась, чтобы догнать процессию, сопровождавшую невесту. Когда Радмила подошла к Ольге, девушка спросила её:
— Кто это был, и чего он от тебя хотел?
— Это воевода Свенельд, — сухо ответила Радмила.
— А почему он тебя отозвал? — продолжала выспрашивать Ольга. — Он, что тобой интересуется?
— Это человек интересуется в Киеве всем и всеми, — серьёзно пояснила Радмила. — Должность у него такая, всем и всеми интересоваться.
— Я тебя не поняла, — проговорила Ольга. — Что ты имеешь ввиду?
— Да, ладно, забудь о нём, — посоветовала Радмила. — Тебе сейчас о другом думать надо. Вон там, на холме видишь высокое строение? Это и есть храм Перуна. Сейчас начнётся самое главное событие в твоей жизни. Ты как себя чувствуешь? Не передумала?
Ольга, молча отрицательно покачала головой.
47. Необычная свадьба
Храм Перуна в Киеве был построен из брёвен в форме шестиугольника. Высота здания вместе с крышей составляла около пятнадцати метров. Располагался храм на самом высоком месте в городе, носящем название Холм Четырёх. В Киеве ходила легенда, что в давние времена на этом холме собрались три брата Кий, Хорив, Щек и их сестра Лыбидь. И будто задумали они воздвигнуть на этом месте город. А назвали они его в честь своего старшего брата — Киев. В последствии на этом месте горожане построили храм Перуна — главного славянского Бога. Внутри храма располагался трёхметровый идол. По своему виду он был похож на мужчину с окладистой бородой, доходящей ему до пояса, и сложенными на животе руками. Посреди храма находился плоский камень огромных размеров с отверстием в середине. На нём приносили в жертву Перуну животных и складывали дары Богу, все, кто посещал храм. Камень был чёрного цвета. То ли от природы своей, он был таков, то ли от запекшийся на нём жертвенной крови, неизвестно.