Игра 14.0
Шрифт:
— Хотелось бы мне, чтобы вы оказались правы.
Бастиан не стал присоединяться к остальным участникам игры, выполнявшим задание, — он был слишком счастлив, что не надо ничего делать, не надо выполнять никаких обязательств. Он даже почти забыл, зачем вообще игроки куда-то пошли. Кажется, искать какого-то врага или чужака. Этого типа они найдут и сами, без Бастиана.
Сытый и счастливый, он лежал на траве, посматривая то на Айрис, пощипывавшую струны арфы, то на облаченную во всё черное Доро — та неслышно обходила поляну по краю, бормоча заклинания.
Вскоре из леса вернулся первый из отправившихся на поиски врага игроков — Штайнхен. Он громогласно объявил, что, к своему стыду, не нашел ни одного из разбойников, разоривших деревню, зато теперь может предаваться своему призванию — быть трактирщиком и что-нибудь приготовить. Сложив хворост в окруженном камнями кругу-кострище, он достал из поясной сумки камень, небольшой лоскут ткани и изогнутый железный прут, затем обмотал лоскутом камень и ударил им о прут. Без очков Бастиан не смог подробно разглядеть, как именно следует высекать пламя, но уже через считанные минуты Штайнхен вовсю хлопотал у костра: раздувал огонь, запылавший среди хвороста, подкладывал дрова потолще, а затем, взяв котел, отправился за водой к ручью.
Бастиан еще раздумывал, не предложить ли Штайнхену помощь в приготовлении обеда, как вдруг царившую в лагере тишину взорвали голоса и треск ломаемого валежника. Впрочем, весь этот шум легко перекрывал визгливый голос Ральфа:
— Где врачеватель? У нас раненый!
На этот раз Бастиан особо не торопился, заранее готовясь к какому бы то ни было количеству искусственной крови.
Георг, Ларс и Ральф, поддерживая, вели Натана, который, похоже, пустил в дело все свои актерские способности, изо всех сил стараясь изобразить страдальческую гримасу.
— Он нашел одного из негодяев, на чьей совести наша деревня, — объявил Ральф, — и победил его, но был ранен в руку. Удар меча, рука рассечена до кости.
— О да! — подтвердил Бастиан, осматривая совершенно невредимую руку Натана. — Я очищу рану и перевяжу ее. Скоро он снова будет здоров.
Бастиан промыл предплечье водой из фляги и забинтовал полоской холста. Поблагодарив его, Натан поплелся к костру, возле которого уже растянулись в траве Сандра и Лисбет. В честь победы, одержанной Натаном, организаторы подарили их отряду небольшой бочонок пива, и теперь с ним, не скрывая радости, возился Штайнхен.
Бастиан снова подвесил фляжку к поясу и с довольным видом замурлыкал под нос какую-то мелодию. Какой же простой может быть жизнь!
В котле уже вовсю кипело что-то среднее между супом и кашей, когда в лагерь вернулся второй отряд поисковиков, состоявший из Альмы, Арно и Родерика. Песик прямой наводкой устремился к котлу Штайнхена, остановился перед ним и начал активно обнюхивать.
Они не встретили в лесу никаких чужаков, доложила Альма, но кое-что нашли. Девушка с гордостью, смешанной с растерянностью, продемонстрировала остальным игрокам очередной кусок коры с надписью, похожий на то, что они все обнаружили по пути к лугу. На этот раз сокол был вырезан четче: он простирал
Под невнятное бормотание кора переходила из рук в руки.
— «Всё, что внутри, сочтено»? — Ларс ухмыльнулся и кивнул Штайнхену. — Если только имелся в виду бочонок пива!
— Ну уж однозначно не стряпня в вашем котле, дорогой Куно, — с отвращением пробурчал Ральф. — Пахнет так, словно ее однажды уже съели.
В охватившей всех суете никто не заметил, что их почтил появлением неожиданный гость — Мона, белокурая девушка из команды организаторов, облаченная в одежду простой крестьянки.
— Я Ханна, — пояснила она, — живу тут недалеко. Я хотела предостеречь вас. — Она подобрала юбки и, принюхавшись к содержимому котла, обратилась к Штайнхену: — Вы знаменитый Куно фом Фасс, не правда ли?
Штайнхен изобразил поклон.
— Так оно и есть, моя дорогая. Могу ли я пригласить вас разделить с нами трапезу?
Мона так поспешно покачала головой, что все разразились смехом.
— Вы чересчур любезны, но я не вправе принимать это приглашение — запасы ваши наверняка и так скудны. Лучше послушайте, что я хочу вам поведать. — Она понизила голос. — Ходят слухи, что негодяи, которые сровняли с землей вашу деревню, спутались со злым духом. — С расширенными от ужаса глазами Мона огляделась по сторонам. — Мы подслушали разговоры двоих из них. Они сболтнули, что спрятали в здешнем лесу четыре дьявольских камня: один к северу от деревни, другой — к западу, третий — к югу, а четвертый — к востоку. Вам надо найти их, иначе я не поручусь за вашу жизнь. Отыщите красные камни, прозрачные, как стекло. Когда они окажутся у вас в руках, бросьте их в озеро — там они уже никому не смогут навредить.
Что-то тихо пророкотало вдали, словно помянутый злой дух рассердился на Мону за ее предостережение. На самом деле, видимо, просто приближалась гроза — на взгляд Бастиана, она вряд ли была намного лучше духа.
Доро, до сих пор прятавшаяся в тени деревьев на опушке леса, встала и возвела глаза к небесам.
— Начинается, — тихо заметила она.
— …Теплый летний ливень, — закончил Штайнхен. — Впрочем, в этом нет ничего удивительного.
Краешком глаза Бастиан заметил, что Айрис собрала вещи в сумку и понесла ее в сторону леса.
— Итак, мы ищем дьявольские камни. Это мишура, которая блестит серебром? — спросила Альма.
На лице Моны явно читалось удивление.
— Какая мишура?
— Та самая, о которой идет речь в шпрухе: [26] «Пусть мишура блестит серебром — всё, что внутри, сочтено».
Она протянула Моне кусок коры. Та внимательно осмотрела его, вертя в руках.
— Не понимаю, о чем вы.
— Это что, не ваша надпись?
Мона энергично покачала головой.
26
Шпрух — вид средневековой немецкой поэзии, стихотворное изречение, обычно с назидательным смыслом.