Игра без козырей

Воронин Андрей Николаевич

– Здесь не наливают, – тихо произнес охранник абсолютно нейтральным голосом.

– Это что, – изумился мужик в бейсболке, – это нам не наливают? Мы тебе не нравимся? Мы граждане России, и деньги у нас такие же, как у тебя, – и он продемонстрировал охраннику ком мятых денег.

– Я сказал, у нас не наливают.

– Мы с собой возьмем столько, сколько захотим, на сколько денег хватит, правда, Витек?

Витек кивнул, но, на всякий случай, спустился на одну ступеньку.

– Пошли, Сашка, мне он не нравится. Сашка наливался кровью. Он аккуратно запихал деньги в карман, затем двумя руками повернул бейсболку

и, как рыцарь опускал забрало, натянул козырек пониже, пригнулся и изготовился защитить свои права, сжав кулаки.

– Мужик, ты че? Я не понял… Ты кого на хрен посылаешь? Думаешь, галстук надел – и тебе все можно? Да мы с Витьком в Афгане таких, как ты – душманов…

Охранник терпеливо слушал, ожидая, пока у Сашки кончится дыхание. Но Сашка оказался человеком уникальным, он с одинаковым успехом говорил на вдохе и на выдохе, лишь глаза его выпучивались. И вскоре его лицо из-за выпученных глаз уже напоминало морду шестисотого «Мерседеса». Железные зубы, вставленные через один, поблескивали, как решетка радиатора.

– Вали отсюда, – тихо сказал охранник, – и желательно ровно, крыльцо-то высокое.

– Так это не магазин?

Охранник, не говоря ни слова, расстегнул пиджак и медленно отвел полу в сторону, продемонстрировав кобуру черного пистолета.

– Ты сразу так и сказал бы, что ты голову дуришь! – глаза у Сашки вернулись в прежнее положение, он развернул бейсболку козырьком назад. – Земляк, – уже миролюбиво поинтересовался он у охранника, – магазин здесь где? Ты ж мужик, нас понимаешь, нам водки, не драки хочется.

– Через два дома налево, – снизошел охранник до пьянчуг и, убедившись, что те благополучно перешли улицу, вернулся за зеркальные двери.

«Хорошо работают, аккуратно», – подумал Сиверов, посмотрев сценку у «Подъезда № 2».

Не дожидаясь, пока телекамеры развернутся в его сторону, Сиверов вернулся к машине. «Фотографировать сейчас не стоит, да и незачем. У меня еще мало информации, есть лишь впечатления. А впечатления бывают обманчивые. Охрана у них работает очень профессионально, охранники здесь опытные, свою работу выполняют безупречно. Ведь не стал разбираться, уладил конфликт почти бесшумно. И мужики остались довольны, и он свою работу выполнил, не подпустил чужих к двери. Судя по машинам на стоянке, в офисе находится человек двадцать, а помещение здесь человек на сто, если, конечно, в середине нет огромного зала с фонтанами. На сегодня экскурсия к офису фирмы „Новиков и К“ закончена, наведаемся на производственные объекты, может, там мне повезет больше. Как правило, управление завода всегда выглядит лучше и богаче, чем само производство. Много раз я убеждался, что фасад фирмы может быть роскошным, внушительным, но истинное впечатление о ней можно составить лишь тогда, когда побываешь в цехах, увидишь продукцию, которую они предлагают покупателям. Продукцию мне не показали, посмотрим хотя бы, где она хранится».

Склады размещались на окраине города, рядом со старой котельной, труба которой уже начала разрушаться. На громоотводе трубы развевался выцветший и потрепанный ветром красный флаг. «Молодогвардейцы здесь живут, что ли? – изумился Сиверов, вспомнив советскую классику. – И не страшно же кому-то было карабкаться по ржавым скобам, рисковать, чтобы повесить красную тряпку! Только коммунисты на такое способны, нормальный человек на трубу не полезет.

Я бы мог понять, напиши этот смельчак на верху трубы имя своей возлюбленной метровыми буквами, от этого хоть польза какая-то была бы, может, девушка полюбит. А кому польза от красного флага?»

Глеб притормозил возле двух стариков, разглядывавших красный флаг. У одного на груди были орденские планки, а у другого на пиджаке виднелись две дырочки. «От пропитых орденов», – сообразил Глеб. Он выбрался из машины, захватил с собой пачку сигарет, зажигалку и приблизился к старикам.

– Красиво развевается, – произнес он.

– Еще бы! – сказал старик в очках на резинке и, приложив ладонь козырьком к глазам, продолжал любоваться знаменем. – Если бы я знал, кто водрузил стяг, я бы ему сто граммов налил со своей скромной пенсии.

– Я бы тоже, – сказал Сиверов.

Старики посмотрели на него уже по-другому, не так, как прежде, они почувствовали в Сиверове что-то родственное, свое.

– Молодец парень! – сказал дед в очках на резинке. – Нам праздник сотворил, и вообще молодец! – старик с дырочками на пиджаке хлопнул себя по груди. – А нынешние-то мерзавцы залезть боятся. Они все трусы, они за деньги американцам родину продали.

– Правильно, Петрович, толкуешь, продали все за зеленые бумажки. Пойдем выпьем?

– Рано еще, – сказал Петрович. – Вот еще постоим, полюбуемся, как четыре стукнет, так и двинем.

Глеб уже заприметил склады:

– Товарищи, послушайте, а что это вон там, за бункером, блестящее?

– Коммерсанты, мать их в душу! Нет чтобы котельную восстановить, чтобы тепло в домах было, чтобы свет везде горел, так они вон что строят! Как будто это людям надо. На том месте детский стадион был. Ну, курили там дети в тайне от родителей, мы выпивали, однажды труп нашли, изнасиловали девчонку, задушил ее маньяк.

– Хорошее место.

– Так что, это им мешало? – вставил глуховатый старик и погладил орденские планки.

Затем он запустил руку в карман, как запускают руку, когда хотят выхватить пистолет. Но старик извлек не оружие, а красную книжку – удостоверение ветерана Великой Отечественной войны. Удостоверение было в целлофановом мешочке, мутном и потертом. Он принялся гонять им ветер перед носом Сиверова.

– Мы с Петровичем под этим флагом подвиги совершали, кровь проливали, а они все, ублюдки, вместе с Горбачевым и Ельциным страну развалили, разворовали, настроили лишь бы чего. Детям негде в футбол поиграть, поэтому они к наркотикам и потянулись. Разве мы с Петровичем знали, что такое наркотик? Ну выпьем по сто граммов за победу или за еще какой праздник-Правду я говорю, Петрович?

– Так точно! – выкрикнул Петрович. Сиверову уже стало не по себе:

– Так что это за безобразие такое возвели коммерсанты на детском стадионе?

– Писали вначале в префектуру, потом мэру написали, потом – президенту. Моя жена, царство ей небесное, подписи собирала, вся ветеранская организация нашего района подписалась, двести восемьдесят девять подписей. Они сказали…

– Кто – они? – спросил Сиверов.

– Коммерсанты эти, – с омерзением произнес старик. – Обещали лампочки везде вкрутить, район благоустроить, качели сделать, песка в песочницы насыпать. Им даже песка жалко, построили склад-холодильник, – сказал Петрович. А вы, товарищ, не журналист случайно?