Игра без правил
Шрифт:
– Значит, смотрите все внимательно! Вот тут, в углу экрана, моими стараниями у вас появилась кнопка, которая выключает отправку координат. Если вы ее нажмете – планшет перестанет посылать на сервер свои GPS-координаты, и в результате вы просто пропадаете из поля зрения Корпорации и исполнительной службы. То же самое раньше можно было сделать, засунув ПЦП под железный котелок или разрядив его, но тогда и вы теряли почти все возможности. Теперь же вы пропадаете с «радаров», но все еще можете пользоваться некоторыми перками, не завязанными на координаты, картой и так далее. Стоит вам нажать кнопку – и обнаружить вас можно только камерой или дроном. Камер нет – вы невидимки. Бесплатный «суперантирадар», защищающий также и от «пеленга».
– А нас за это не дисквалифицируют? – последовал вопрос из
– Теоретически – могут, потому что это дает вам огромное преимущество перед другими игроками. Как раз по этой причине пользоваться кнопкой без приказа или крайней необходимости строго запрещено и нарушение будет караться расстрелом. Строго говоря, одно использование еще не опасно, потому что сбои в системе вполне могут быть, не пойман – не вор. Но если это начнут использовать все подряд – Корпорация поймет, что я ее взломал и обошел. Эта кнопка – один из наших козырей против Корпорации, но только в том случае, если она упрется и попытается от нас избавиться. Тогда уже пойдет игра без правил. А если будет делать, что велено – нам не понадобится принимать жесткие меры.
На следующий день три контейнера упали неподалеку от нас. Пока все радовались победе и наворачивали новую жратву, я тихо хомячил консервы из старых запасов: не бывает слишком большой осторожности. Я-то понимаю, что Корпорация сама не прикасается к тому, что нам падает на парашютах, и знаю еще штук десять причин, по которой Корпорация не попытается нас отравить, но… Конечно, я сразу убедил Блекджека, что надо вначале накормить новой едой пленных, взятых во время зачистки – просто на всякий случай. Никто не умер, к счастью.
У меня с Блекджеком состоялся еще один разговор насчет Боливара.
– Понимаешь, Профессор, я вот попытался просто на всякий случай потолковать с нашим наркобарончиком… Интересный получился итог. Он мне не очень вежливо сказал, чтобы я завязывал с самодеятельностью и делал, что ты велишь. А когда я мягко намекнул, что безопасность его сына зависит все-таки больше от меня, чем от тебя… Знаешь, что он мне ответил?
– Одно из двух. Либо то, что я гений, а ты просто вояка, хоть и суперский, и твое дело выполнять то, что придумал мозг, находящийся за пределами твоего понимания, либо то, что твою семью он нашел, а мою – не смог. Угадал?
– Угадал. Второе. Причем настолько точно, что я уже сомневаюсь – а точно ли ты угадывал? У меня появилось немного дикое впечатление, что ты тут изначально по сговору с Боливаром и все это – заранее спланированная операция по спасению его сына.
Я хмыкнул:
– А это твое впечатление отчего дикое? Уж не оттого ли, что последовательность событий опровергает твою гипотезу?
– Эм-м… Не совсем понял про последовательность событий.
– Первое. Будь я изначально в сговоре с Боливаром – он прислал бы мне телефон задолго до того, как мы победили «апачей». Я бы с самого первого часа на Острове имел бы пистолет и так далее. Второе. Будь все это спланировано с участием Боливара – ты бы тоже получил телефон еще до моего появления, с приказом во всем подчиняться мне, или твои жена и сын умрут. Логично, да?
– Логично.
– Ну и вот еще что. Я доказал, что я гениальный хакер?
– Доказал.
– Ты сомневаешься, что я – Зеродис?
– Да нет.
– А отсюда следует, что я не могу быть участником операции по целенаправленному спасению сына Боливара. Сам все понял или пояснить?
– Поясни.
– Во-первых, суперхакеру нахрен не уперлось рисковать головой ради презренного преступника. Во-вторых, нанять Зеродиса невозможно никаким способом ни для кого в мире, причем не по каким-то принципиальным причинам, а по банально технической невозможности.
– Почему?
Я улыбнулся:
– Ну представь себе, что ты любой могущественный человек, президент там или наркобарон. Ты хотел бы нанять Зеродиса за квинтиллион денег и большую сдобную булку, но у тебя нет его телефона. Понимаешь, ты не можешь нанять того, кого не можешь найти, потому что как иначе ты сделаешь ему предложение? Варианты с билбордами на Бродвее не рассматриваем. Так как? А никак. Чтобы нанять меня, меня нужно вначале найти. А если бы это было возможно – меня бы уже нашли другие, и я не был бы тогда суперхакером. Логично, да?
– Логично. Слушай, Профессор, как ты оцениваешь шансы, что Корпорация примет наши условия и нам больше не придется ей противостоять?
Я вздохнул.
– Ладно, раз ты спросил – не будем откладывать этот разговор на будущее. Корпорация совершенно точно не примет наши условия, потому что даже возобновление шоу через два месяца не вернет ситуацию в русло. И тут дело даже не в Корпорации – мы нанесли по Соединенным Штатам Америки удар, примерно в пятьсот раз сильнее, чем все твои теракты, вместе взятые, и со дня на день нас попытаются уничтожить – тебя и меня. Зови Макса и Ильзу, будем держать совет.
Глава 35
Мы собрались в «штабном» зале пещеры, отпустив охрану.
– Так что там насчет нашего удара по США? – сказал Блекджек.
– Какого еще удара? – насторожился Макс.
– Профессор сейчас расскажет, а то я и сам не понял.
Я уселся на ящик и забросил ногу на ногу.
– Начну немного издали, с физиологии, чтоб вы понимали, в чем тут соль. Сколько тестостерона выделяет атлет на олимпиаде или боксер на ринге?
– Хм… Много?
– Правильно. Так вот. Зритель мужского пола, просто наблюдающий за поединком боксеров, или за штангистом, выделяет столько же тестостерона. На практическом уровне это означает, что в момент наблюдения за альфа-самцом типа боксера зритель, каким бы никчемным он ни был, ощущает себя таким же крутым. Второе… Вот вам просто статистика: когда в Японии в тысяча девятьсот семьдесят втором полностью сняли запрет на любую порнографию, включая детскую, процент девочек до тринадцати лет, подвергшихся изнасилованию, начал снижаться и к девяносто пятому снизился более чем вдвое. Но после того, как в две тысячи четырнадцатом детское порно снова запретили – число изнасилований опять поползло вверх. Дело в том, что человек, наблюдающий видео с действием, которое ему нравится – будь то спорт, обычная порнография или постановочное «типа изнасилование» – чувствует примерно то же самое, как если бы он сам делал то, что видит на видео. Для многих педофилов в Японии это было отдушиной, через которую они «спускали пар», и это помогало им держать себя в рамках. Отдушину перекрыли – вышло, как вышло. А теперь, когда вы это знаете, легко провести параллель с Игрой. Шесть лет людей приучали смотреть на убийства и изнасилования. Шесть лет эти люди сидели на адреналине и тестостероне, который получали благодаря телеэкрану. И это, с одной стороны, было хорошо, потому что за шесть лет с момента начала Игры преступность по всему миру начала снижаться, верней, только там, где трансляции разрешены. Не то чтоб сильно, потому что кто промышлял обносом оставленных без присмотра машин ради хлеба насущного – продолжает этим заниматься. Но уровень преступлений, связанных с насилием, включая бытовое, снизился. Был и побочный эффект, поначалу незначительный: те, которые ранее не были склонны к агрессии и преступлениям, тоже сели на гормонную иглу. А теперь мы перекрыли им подачу адреналина и тестостерона и бог его знает, чего еще, я не спец по таким вещам. Просто статистика: за вчерашний день в США совершено на четыре процента больше преступлений, связанных с насилием, чем ранее. Это мне сказал Боливар. Цифра будет расти. Я не имею точных данных о том, что Игра была запланирована с таким вот прицелом – но это вполне вероятно. Плебсу к хлебу дали зрелища – и шесть лет власти радовались сниженному уровню гражданской активности. Теперь мы отняли у народа зрелища и источник гормонов, к которым они уже привыкли – и последствия не заставят себя долго ждать. Они уже на горизонте, эти последствия.
– Охренеть, - протянул Макс, - так, значит, вот в чем была твоя настоящая цель, Профессор… Ты изначально планировал нанести этот удар по США...
Я покачал головой.
– Нет. Это не цель, это инструмент. Понимаешь, беда США, и не только США, не в том, что Игра прекратится. Беда в том, что есть люди, которые хотят такое смотреть. Быть человеком – звучит не так уж и гордо, к сожалению, и тут ничего не поделать. Ну а моя идея была в том, чтобы подстегнуть правительство к попытке разрулить ситуацию и прислать на Остров отряд спецназа… на вертолете.