Шрифт:
Глава 1
Она появилась из-за кустов бесшумно, словно охотящаяся кошка. Подтянутая брюнетка лет сорока, в отличной форме, но с несколько неприятным лицом, на котором будто оставила свой отпечаток порочность ее души. Эллен Сикорски, типичная «черная вдова», мошенница и убийца, получившая три пожизненных срока и два смертных приговора.
Самое неприятное, что у нее пистолет, а я оружием обзавестись не сумел, и она это сразу поняла.
– Так, так, так, кто тут у нас? – проворковала она голосом, не
– Да уж, меня не предупредили, что посадка будет настолько жесткой, - ответил я.
– Слушай, Эллен, убив меня, ты не получишь никаких очков вообще. Ты – опытная уголовница и вооруженный игрок с хоть каким-то рейтингом, а я – безоружный паренек с вывихнутой ногой. Рискуешь потерять даже тех немногих зрителей, что у тебя есть.
– О, так я все-таки хоть немного, да известна? – держа меня на мушке, она подошла ближе и забрала мой рюкзак, я остался сидеть у валуна неподвижно.
– Боюсь, что нет. Я просто знаю поименно и в лицо всех игроков, которые еще живы. Видишь ли, твой стиль – ошиваться по периферии и охотиться на новичков – позволил тебе выживать несколько месяцев, но ты не набрала ни рейтинга, ни популярности. Когда меня упекли за решетку, у тебя было всего шестнадцать очков. Прошло три месяца – сколько у тебя сейчас?
– Восемнадцать, - призналась она. – Только, видишь ли, в долговременной перспективе моя стратегия может дать какие-то плоды, когда основная масса игроков перебьет друг друга и у меня появятся шансы.
Я хмыкнул:
– А, то есть, про «корсаров» и «апачей» ты не в курсах, да?
– О чем ты?
– Две банды образовались в центральной части острова, и общая интенсивность игры слегка того… снизилась. Более того, игроки все время новые прибывают. Твои шансы остаться последней выжившей – нулевые.
– Эх-х, - вздохнула Сикорски, села на камень в полутора метрах от меня и подтянула к себе мой рюкзак. – Надо накопить очков на телевизор, чтобы быть в курсе событий… А как ты их накопишь, если за таких, как ты очков не дают?
– Вот и я о том же. Тебе совершенно необязательно меня убивать.
Она хихикнула:
– Оставлять тебя в живых – тоже довольно глупо. Ты же можешь ночью на меня напасть, к примеру… Впрочем, ты можешь попытаться убедить меня не убивать тебя, пока я посмотрю твои пожитки…
Кажется, происходящее ей определенно нравится. Я медленно, не совершая резких движений, достал из нагрудного кармана шоколадный батончик.
– Хочешь «сникерс»?
– Боюсь, маловато будет за твою жизнь, - снова улыбнулась она. – Впрочем, давай сюда. Пока я ем, у тебя есть время подумать.
– Ага. Только ты ешь помедленнее, смакуй. Возможно, это последний «сникерс» в твоей жизни.
Она содрала обертку и вонзила в шоколад зубы.
– Слушай, ты знаешь, что такое «рука мертвеца»? – спросил я.
– Две черные восьмерки и два черных туза, - ответила она, не прекращая жевать.
– Чего-чего? – удивился я. – Какие еще тузы?
– Именно эти карты держал в руках «гроза Дикого Запада» Билл Хикок, когда был застрелен. А ты что-то другое имел в виду?
Я кивнул:
– Да. На сленге военных «рука мертвеца» - это средство нанести ответный удар по противнику даже после своей смерти. Например, русская автоматическая система ответного ядерного удара – классическая «рука мертвеца».
– Не знала, - сказала Сикорски. – Но от «сникерса» осталась половина. Быстро заканчивается – аж плакать хочется…
– И не говори. Слушай, достань мою аптечку, пожалуйста. Тем есть кое-что очень полезное. В боковом кармашке рюкзака.
Не спуская с меня черного дула, она полезла в кармашек и вынула аптечку.
– Теперь открой. Видишь три разные ампулы с соскобленной маркировкой?
– Что это?
– «Волчий» наркотик. Все три – разные.
– Волчий – это как?
– Попавший в капкан волк отгрызает себе лапу. С этим наркотиком ты можешь отрезать себе руку и не почувствовать боли. В каждой ампуле безопасная доза, но любые две – стопроцентная смерть от передозировки…
– Я таким не балуюсь, но учту, - она отправила в рот последний кусочек батончика. – Ну что, придумал причину?
Я улыбнулся:
– Да, придумал. Видишь ли, «сникерс» в нагрудном карманчике – это и есть моя «рука мертвеца». Расчет на то, что убивший меня обязательно его найдет и съест… вместе с нейротоксином, который я ввел в него с помощью шприца.
С ее лица враз сошла улыбка.
– Блеф!
– На обертке ты можешь найти дырочку от иглы.
– Я ничего не чувствую, ты блефуешь.
– Ты и не должна. Это нейротоксин, который медленно убивает твой мозг, а в мозгу нет болевых рецепторов. Если тебе повезет – ты останешься калекой-идиоткой и даже не поймешь, что с тобой что-то не так.
– Ах ты ж мелкий ублюдок! Знаешь, я хотела убить тебя быстро, но теперь…
Я остался спокоен.
– Спасение есть. Один из препаратов является антидотом к нейротоксину. Но только один, понимаешь? Принять два нельзя. Ошибешься – конец. Кстати, для того-то я и соскоблил маркировку с ампул. Твои шансы – три к одному.
Она уперла в меня недобрый взгляд.
– Ты скажешь мне, какая ампула.
– Конечно. После того, как ты отдашь мне пистолет.
– Ты меня совсем идиоткой считаешь?
– Пока еще нет, но скоро ты ею станешь. У тебя нет выхода. Либо рискнуть и отдаться на мою милость либо рискнуть и принять наркотик наобум.
Над нами завис с негромким жужжанием дрон с видеокамерой, чтобы снять все крупным планом.
Я улыбнулся:
– Решайся. Если отдашь мне пистолет – я скажу верную ампулу. А потом, когда ты оклемаешься от дозы, дам возможность убедить меня сохранить тебе жизнь. Тик-так, тик-так. Через пару минут начнутся необратимые изменения в твоем мозгу.