Игра без правил
Шрифт:
– Благодарю вас, – сказал Юрий, но его собеседник уже юркнул в какой-то кабинет.
Французов немного удивленно пожал плечами и подошел к двери, на которую указал ему джинсовый незнакомец. Все-таки для бандитского гнезда порядки здесь были странноватые: неизвестно как проникшего в святая святых незнакомца никто не хватал, не задерживал, не бил по голове кастетом и не спрашивал, кто он такой и что ему нужно. Больше всего это напоминало офис преуспевающей фирмы, занимающейся вполне легальным бизнесом. Сюда нормально вписывался даже вооруженный охранник у служебного входа: в конце концов, в заведении, объединившем под одной крышей ресторан, спортивный зал и ночной клуб со спортивным тотализатором, должны были водиться немалые деньги, и надо
Помещение, в котором он оказался, мало напоминало кабинет начальника, точно так же как человек, находившийся здесь, совершенно не походил на крупного воротилу подпольного бизнеса. То есть, крупным-то он, несомненно, был, но только в смысле линейных размеров, которые невольно наводили на мысль о трехстворчатом шкафе. "Да что же они тут все такие огромные?" – с некоторой тоской подумал Юрий, чувствуя, как заныл расшибленный о проволочную сетку кулак.
Комната, в которую он вошел, была скорее всего приемной. Главная деталь интерьера – дверь в кабинет начальника, массивная, темного дерева, на которой благородно поблескивала полированная латунь ручки. В углу, у забранного горизонтальными жалюзи окна, помаргивал экраном компьютер, возле которого и сидел, развлекаясь охотой на виртуальных монстров, трехстворчатый амбал.
Услышав тихий стук прикрытой Юрием двери, он поднял голову и вопросительно уставился на вошедшего.
– Привет, – сказал Юрий, прямиком направляясь к дверям кабинета. – Я на минутку.
Амбал молча, с неожиданной при таких внушительных размерах грацией, стремительно выметнулся из-за компьютера и бросился Французову наперерез. У Гены Бородина сегодня выдался неудачный день – увертливые монстры раз за разом мочили его виртуального стрелка, и не привыкший терпеть поражения бывший омоновец изрядно завелся за три часа непрерывного сражения с хитроумной машиной. Поэтому наглая выходка неизвестно откуда взявшегося мужика в потертой одежонке переполнила чашу его терпения, и Гена бросился к незнакомцу, собираясь если не дать ему по сопатке, то хотя бы взять за шиворот и хорошенько потрясти. А уж после этого, приведя его таким образом в надлежащий порядок, можно было бы поинтересоваться, что ему так срочно понадобилось в кабинете Старика, где, между прочим, стоял сейф со вчерашней выручкой.
Визитер, однако, тоже оказался парнем нервным.
Легко увернувшись от прущего на него, как локомотив, Гены, он пропустил охранника мимо себя, развернул его, несильно придержав за локоть, и нанес короткий, но очень чувствительный удар в солнечное сплетение.
Гена был достаточно крепким мужчиной, чтобы выдержать удар лошадиного копыта, но за первым ударом последовал второй, еще более сильный, и охранника согнуло-таки пополам. Он подумал, что надо бы как-то исхитриться и вдохнуть немного воздуха, но тут кулак незнакомца рванулся вперед, как поршень, и с нечеловеческой силой вошел в соприкосновение с подбородком Гены Бородина. Ноги огромного охранника потеряли контакт с паркетным полом, он неожиданно для себя поднялся в воздух, с треском врезался спиной в дверь приемной, тяжело плюхнулся на пол в коридоре и, воткнувшись головой в противоположную стену, потерял сознание. Его лицо недаром показалось Игорю Тереничеву удивленным: он и был несказанно удивлен приключившейся с ним неприятностью.
Французов, морщась, потер ушибленный кулак, аккуратно повернул ручку двери директорского кабинета и с грохотом ударил в дверь ногой. Дверь распахнулась настежь, сильно ударившись о стену.
Кабинет больше напоминал владения председателя какого-нибудь спортивного
Седой благообразный старец резко обернулся на звук грохнувшей о стену двери, слегка привстал, но тут же снова опустился в кресло и молча вперил в вошедшего холодный пристальный взгляд. Лет ему было хорошо под шестьдесят, но глаза из-под кустистых бровей смотрели остро, по-молодому, а ширина уже обвисших под тяжестью прожитых лет плеч вызывала невольное уважение. Юрий представил, как выглядели эти плечи лет пятнадцать – двадцать назад, и едва удержался от того, чтобы закатить глаза: всех обитателей этого здания, похоже, отливали в одной форме, хоть и в разное время.
Публика, присутствовавшая на давно ставшем достоянием истории матче, разразилась приветственными воплями, которые едва не перекрыли возбужденную скороговорку комментатора. Сидевший за столом старик, не оборачиваясь, нажал кнопку на пульте дистанционного управления, и экран телевизора погас. Стало тихо. Еще пару секунд Ставров и Французов оценивающе разглядывали друг друга. Юрий отметил, что костюмчик на громоздкой фигуре хозяина старомодный, чтобы не сказать старенький, а галстук вообще не лезет ни в какие ворота. Старик первым прервал молчание, задав вполне резонный в сложившейся ситуации вопрос:
– В чем, черт побери, дело? – немного раздраженно поинтересовался он.
"Какие они туг все вспыльчивые, – подумал Юрий. – Большие и вспыльчивые. Прямо как фугасные авиабомбы." Ответить хозяину кабинета он не успел: сзади его вдруг схватили за шиворот, с силой, ввинчивая, уперли .в затылок что-то холодное и твердое, и запыхавшийся голос немного испуганно каркнул:
– Не двигайся, козел! Вышибу мозги!
У старика за столом сделались круглыми глаза.
Похоже, он удивился гораздо сильнее Французова.
"Вот это уже разговор, – подумал Юрий, – это уже по делу."
– Аккуратнее, дурак, – сказал он тому, что был сзади, медленно поднимая руки. – Все обои забрызгаешь.
– Заботливый, – слегка дрожащим не то от возбуждения, не то от страха голосом сказал Тереничев и, не убирая пистолета, свободной рукой принялся неумело охлопывать карманы капитана.
Юрий очень надеялся, что приставленный к его затылку пистолет окажется тем самым "вальтером", который он разрядил несколько минут назад. Впрочем, это вполне мог оказаться и какой-нибудь другой пистолет, поскольку шансов на то, что вырубленный им охранник с первого этажа уже выспался и снова готов принять участие в танцах, было маловато. Поэтому капитан решил не рисковать и, резко развернувшись, перехватил руку с пистолетом и припечатал прикрепленного к этой руке субъекта затылком к дверному косяку.
Субъект оказался сговорчивым и безропотно сполз по косяку на пол, приняв сидячее положение и оставив пистолет в руке у Французова. Глаза его медленно закатились под лоб и тихо закрылись.
– Отдыхай, дружок, – сказал Юрий Игорю Тереничеву, но тот его не услышал.
Французов посмотрел на пистолет. Это все-таки оказался тот самый "вальтер" или просто очень похожий.
Немного оттянув затвор, он заглянул в патронник и убедился в том, что оружие разряжено. Впрочем, хозяину кабинета знать об этом было не обязательно.