Игра богов. АВРИЕТ
Шрифт:
— Здесь должен быть способ открыть эти двери, но ты прав. Надо перекусить. На голодный желудок плохо думается. Вот, держи, — сказал подошедший ко мне дварф, доставая охапку пирожков из инвентаря и деля их поровну.
Вы получили 2 единицы пирожок с мясом
Наконец-то пропало слабое чувство голода. Доедая второй пирожок, я попросил у дварфа бурдюк с водой и, запив последний кусочек булочки, вернул обратно.
— А ещё есть?
— Нет. Это были последние. После праздника в таверне почти ничего не оставалось
— Это плохие новости, а что с воротами?
— Заперты намертво. К сожалению, про них мне ничего не известно. Я сам такие впервые вижу. В них чувствуется магия, а значит, способ их отворить точно существует.
— Может, нужен ключ? — спросил я, вспоминая фэнтези-сагу о хоббите.
— Я всё осмотрел, у этих ворот нет замочной скважины.
— А может, есть какие-нибудь надписи?
— Тоже пусто. Совсем ничего.
Мерцающий луч света фонаря рудокопа падал на массивные двери, открывая окутавшей вековой темноте наши бесполезные потуги в поисках отпирающего механизма. Я и Гроннигах тщательно осматривали врата, надавливая ладонями на разные участки, пытаясь найти хоть какой-нибудь способ их открыть.
— Ну что? — обратился ко мне дварф.
— Ничего, — разочарованно ответил я, — может, это не врата?
— Нет, это точно они, я чувствую!
После этих слов Гроннигах замахнулся мечом и ударил о каменную твердь ворот, высекая маленькую искорку, но на тех не осталось ни царапинки.
— Чувствую, — задумчиво повторил я за дварфом, — Гронн, ты говорил, что ощущаешь в них магию, верно? Может, с помощью неё можно открыть эти врата?
— Ну, попробуй, — отходя в сторону, ответил он.
Я мысленно направил своё заклинание на запертые двери и произнёс: «Шипы!» Появившаяся волна острых каменных пик поплыла в направлении врат и, ударившись о них, разлетелась в разные стороны, а через несколько секунд и вовсе разрушилась.
— Безрезультатно, — промямлил я, смотря на итог своего заклинания.
— Может, тут требуется рунная магия? — произнёс дварф с серьёзным видом.
— Ты хочешь увеличить ворота? — улыбнулся я.
— Не говори ерунды, Стас. Моя магия не безгранична и увеличивать могу объекты не больше себя самого. Я имею в виду, что, может, любая рунная магия способна запустить механизм открытия?
— Ну хорошо, давай, твоя очередь.
Дварф приложил обе ладони к двери и прокричал: «Имирдатау!». По всей конструкции прошла слабая рябь лунного свечения, а потом пропала. Мы замерли, прислушиваясь к тишине.
— Ты слышал? — шёпотом спросил покосившийся на меня дварф. — Будто что-то запустилось.
— Нет, — помотал я головой.
— Значит, показалось.
И тут под нашими ногами начали загораться серо-голубые линии, распространяясь по мраморной дорожке и огромным каменным вратам, постепенно освещая весь зал пещеры. Сам процесс напомнил мне сцену из фантастического фильма, где парень в поисках
Свечение линий было достаточно ярким, чтобы мы могли хорошо всё разглядеть, не используя фонарь рудокопа. Одна сияющая черта пересекала другую, а та следующую и, таким образом, тридцатиметровые врата украсились строгими узорами от скрещивающихся друг с другом, под прямым углом, светящихся нитей.
— Ну, ни хрена себе! — вырвалось у меня. — Гронн — это самое поразительное, что я видел в жизни.
— Я впечатлён не меньше, — пробурчал дварф, — пойдём, там появились какие-то надписи и ниша на двери.
Подойдя поближе, я смог разглядеть, то, о чём упомянул дварф. Треугольное углубление было небольшого размера. Диаметром двадцать пять сантиметров, если очертить воображаемую окружность, а глубина всего два сантиметра. Надписи были неразборчивы.
— Это дварфский язык? — спросил я у Гроннигаха.
— Не совсем. Это древнедварфский. К сожалению, я его почти не знаю. Единственное, что мне понятно — вот этот символ, — сказал он, тыча пальцем в маленькое изображение горящего шара или камешка, — так раньше обозначалась небесная руда. Необычайно редкий минерал.
— Гронн, а зачем строить такие большие врата? — оторвавшись от непонятной писанины и оглядывая массивные врата, поинтересовался я. — Древние дварфы были такими высокими?
— Нет, — рассмеялся тот, — внутри нас всегда живёт любовь к большим сооружениям или изделиям. Тот сундук до сих пор у меня из головы не выходит, обязательно его заберу.
«Любовь ко всему большому? Ну-ну. Сдаётся мне, если бы в этом мире не было никого ниже дварфов, то эти двери были метров под сто», — подумал я.
После пяти минут изучения ниши с рисунками Гроннигах достал лист и похожую на карандаш, палочку. Затем приложил свои пальцы к треугольнику, что-то прошептал и начал всё записывать и зарисовывать. Через четверть часа он повернулся ко мне.
— Скорее всего, тут сказано, как изготовить отпирающее устройство. Без него эти врата не открыть. Все надписи я перенёс на бумагу. Здесь мы больше ничего не добьёмся, Стас. Предлагаю вернуться в Бреоксу и там всё обсудить.
— Я только за, — обрадовался я, вспоминая жареную утку и мягкую кровать.
И мы двинулись к выходу из пещеры. Гроннигах стал более молчаливым, чем обычно. По всей видимости, он обдумывал все сегодняшние события и находки. Проходя мимо зала ядовитой королевы, меня не покидало чувство, что мы что-то упустили.
— Ты что встал? — спросил меня дварф.
— Гронн, у меня странное чувство, что мы здесь что-то забыли.
— Ничего мы не забыли, Стас. Руду я всю собрал. Добычу с Арахны поделили, коконы ты обчистил. Тут только трупы паучихи и её не родившихся детёнышей. Так что идём.