Игра Богов
Шрифт:
Я хотел было честно ответить, что она «вышла с балкона в открытое море и обещала вернуться, чтобы отвесить мне тумаков», но решил, что и без того подорванной психике парня нужен перерыв. К тому же я мигом вспомнил свою Настю, и железный острый ежик проснулся в моей груди.
– Эта Селеста, – продолжал Андреа, внимательно сверля меня своими наивными глазами-сапфирами, – это она забрала тебя из ресторана. Сама! Просто схватила на руки и унесла.
– Да, она может, – кивнул я, краснея и чувствуя, как в моей груди появился второй колючий ежик, нужно было срочно перевести тему, – твоя Лиана… она будто уснула. Яд с шипов розы попал прямо в кровь, но его было так мало. Она просто не могла умереть!
Андреа закрыл глаза, его лицо снова исказила боль. Я отвернулся, чтобы его не видеть.
– Поцелуй ее! – слова сорвались с моих губ быстрее, чем нужно.
– Куда? – парень подпрыгнул от неожиданности. – Точнее, что?
– В губы, наверное, – предложил я, видя, как под светлыми кудрями зарделись его уши, – так в сказках всегда будят спящих красавиц. Давай, а то я сам поцелую!
– Что? – обалдел новоиспеченный Ромео, уставившись на меня с подозрением, – Отвернись!
– Хорошо, – кивнул я, закатив глаза в потолок, и отвернулся.
Мой взгляд упал на разбитое окно, проклятый маленький пистолет и, наконец, на роскошную черную розу. Гордый цветок не только не вял без воды, но и становился все больше и прекраснее. В сумраке его бархатные лепестки, казалось, светились призрачно-фиолетовым светом. Я, позабыв про поцелуй для спящей красавицы, подошел и склонился над мистическим цветком. Что-то тут было явно не так. Роза провалялась столько времени без воды! Неужели это просто чудо генной инженерии?
Я легонько коснулся черных, как сажа, лепестков: они оказались мягкие и шёлковые на ощупь. Крепкий, твёрдый бутон, прочный стебель, живые листья. Вода, и правда, будто совсем не была нужна. Не знаю, зачем я это сделал, из глупости или любопытства, но пара моих пальцев крепко схватила нежный лепесток и резко его выдернула. В то же мгновение с губ спящей девушки сорвался тихий стон, я резко обернулся и бросился к кровати.
– Лиана! – Андре склонился над любимой, стоя возле кровати на коленях. – Это я! Ты слышишь? Лиана?
Девушка была по-прежнему неподвижна, ее милое лицо, словно у прекрасной фарфоровой куклы, не подавало никаких признаков жизни. Лишь только уголки алых губ едва заметно поднялись вверх, будто в слабой улыбке. Но даже этого оказалось достаточно для Андрэ.
– Она жива! Понимаешь? Жива! – закричал парень, не помня себя от счастья.
– Я же говорил, что девчонки любят, когда их целуют, – кивнул я, – особенно без спроса! Может, еще?
– Отвернись! – нахмурился Андреа, снова густо краснея, как вдруг его округлившиеся от удивления глаза остановились на моих руках. – Что это? Ты порезался?
Я взглянул на свои ладони и ужаснулся: они все, вместе с пальцами, были перемазаны в чем-то красном и липком. Но это точно была не моя кровь, так как я совсем не чувствовал боли.
– Стой! Это… не я, – недоумевающе ответил я, присел на корточки и поднял с пола черный бархатный лепесток, небрежно брошенный мною, – это… он!
Действительно, тот, словно живой, кровоточил в местах, где был порван и измят.
– Но как?! – воскликнул Андрэ, ничего не понимая. – Что происходит? Кто ты?
Я не ответил, резко развернувшись к тумбочке, где я последний раз видел черную розу. Странные мысли бродили в моей голове, разум совершенно отказывался верить в происходящее. Я вспомнил, как оторвал лепесток от роскошного цветка, и в этот же миг с губ Лианы сорвался стон. Но… это практически невозможно!
– Где она? Где этот проклятый цветок? – кричал Андреа; действительно, сейчас на тумбочке было пусто. Только за разбитым окном мелькнула широкая тень от быстрых крыльев, а на белый подоконник упало маленькое воронье перышко, черное, как сажа.
– Он забрал ее, – догадался я, все еще не веря ни одному своему слову, – трехглазый ворон забрал черную розу. Цветок и Лиана как-то связаны. Когда я оторвал лепесток, из него пошла кровь, словно из чего-то живого, и в тот момент девушка будто вздохнула и…
– Что? Какой ворон? – переспросил Андреа, хмурясь и мотая своей белобрысой головой. – Что за бред? А если эта птица сломает розу? Мы должны поймать его!
– Ворон не тронет проклятый цветок, – уверенно сказал я, в моей голове все встало на свои места, – если он сломает розу, то Лиана оживет!
– Ты… и правда демон? – уставился на меня Андрэ, хлопая длинными светлыми ресницами. – Откуда ты все это знаешь?
Рано или поздно, какой бы долгой и запутанной не была история, всегда наступает такой момент, когда герою приходится показать спину, или, другими словами, раскрыть все карты. Я вздохнул и быстро снял свой дорогой, но уже порядочно потрепанный пиджак. Сзади мелькнула рваная прореха от ножа. Не говоря ни слова, я скинул и рубашку и, задрав руки вверх, медленно обернулся спиной к Андреа. Реакция последовала мгновенно.
– О, Мадонна! – закричал парень, я чувствовал, как его холодные тонкие пальцы бегают по моей коже в том самом месте, куда он совсем недавно ткнул ножом. – Тут нет никакой раны! И ни следа крови! Ничего нет! Ты – демон!
– Если у меня нет крыльев, то это не значит, что я не могу быть ангелом, – закатил я глаза, разворачиваясь и надевая рубашку, в этот момент я пытался, как можно сильнее, подражать Селесте, – а знаешь, что бывает с теми смертными, кто поднимает руку на ангелов?
– О, прости, прости, – залепетал Андреа, к моему ужасу падая на колени, – я не знал, и… Это всего лишь вендетта! Ты убил мою Лиану, и я должен забрать твою жизнь!
– Да, но моя жизнь не вернет твою девушку! – ответил я, поднимая парня с колен, но тут же решил, что пусть лучше меня боятся, чем любят. – Еще раз ты пропорешь мою спину ножом или наставишь пушку мне в нос, и твоя Лиана выйдет за другого!
– Что? Никогда! – закричал Андреа; судя по взгляду, он был готов скинуть меня с балкона.
– А ты будешь играть на своей скрипке в Тартаре у Ареса! – закончил я.
– Где? – растерянно спросил музыкант, хлопая глазами. – В Тартаре вроде главный Аид.