Игра чёрными
Шрифт:
– Но помните: полная конспирация! Если он заподозрит вашу измену или заметит диктофон, нам с вами крупно не поздоровится.
Понимающе кивнув, Карл встал с кресла. На ходу просматривая бумаги, Айро вышел из кабинета, дав какое-то указание Юберу.
Зайдя к себе, Карл несколько минут посидел в кресле, обдумывая, что написать Крассу, чтобы он согласился на встречу. Шутка ли, использовать народные волнения и гибель людей для достижения своих планов? Это действительно грязная игра. Он должен за всё ответить!
Конечно,
Долгие годы власть всерьёз реагировала на сетевые пустышки и приучила людей быть ленивыми. А те в свою очередь поверили, что пара щелчков по ссылкам является панацеей от всего на свете. Но когда-то это должно было закончиться. Странно, что сдвиг в сознании граждан так точно совпал с последними событиями. Удивителен даже не сам этот факт, а то, столько людей сразу вышло на улицы. Трудно поверить, что Фьюри организовал это один.
Послание Крассу улетело, и потянулось ожидание ответа. Он никогда раньше не заставлял себя ждать, почему же сейчас медлит? Может, сидит на совещании?
Карл ходил из угла в угол, пытаясь успокоить нервы. Работы было хоть отбавляй, но он просто не мог заставить себя что-либо делать. Куда подевались спокойные деньки? Вот же кашу заварил Сайтон, прикрываясь маской Красса! Но ничего, скоро всей этой неразберихе придёт конец. Зло должно быть наказано, и оно будет наказано!
Экран моргнул, и на нём появилась пиктограмма входящего сообщения. Карл чуть ли не бегом бросился к монитору, открывая заветную страницу.
«Встреча завтра утром в 6.00 в условном месте», – гласило послание. Карл выпрямился и вытянул руки вверх в победном жесте. Он плюхнулся в кресло и сделал на нём несколько оборотов: «Ваша песенка спета, господин Сайтон Красс. Кошка с мышкой поменялись местами».
***
– Лёха! Не спишь?
Алексей обернулся. Из люка высунулась лысая голова Данила.
– Почему без фуражки? Ты куда её дел, дурик?
– Да вот она, – недовольно пробурчал Данил, вынимая откуда-то фуражку и надевая на голову. – Жарко в ней, вот и снял.
– Сержант поймает, будешь знать.
– Ладно тебе ворчать. Я там внизу уже чуть со скуки не помер, сколько ещё осталось?
– Полтора часа, – ответил Алексей, посмотрев на часы.
Данил издал горестный вздох и поднялся по лестнице. Он подошёл к Алексею и облокотился руками о маленький подоконник. В смотровой вышке было темно. Луна клонилась к горизонту, а восток едва заметно светлел, окрашиваясь розовым.
– Ну, что там видно-то? –
Алексей поднял к глазам бинокль и стал медленно водить им из стороны в сторону.
– Ничего особого, – ответил он. – Всё спокойно.
– А чего ты тогда тут торчишь? Здесь даже скучнее, чем внизу. Там хоть походить можно.
– Есть такая штука, Даня, называется приказ. Слыхал?
– Ох, – вздохнул Данил, – не понимаю я таких приказов. Нафига всю ночь стоять на посту, когда есть видеокамеры? По всему периметру же натыканы! Вчера, вон, Петруха нам ролик с них показывал, где два зайца гоняют друг за другом по полю. Мы ржали всем взводом.
– Я не видел.
– Лёх, пошли вниз, а? В подкидного сыграем.
– Иди один, я тут останусь.
Данил шумно выдохнул и шагнул к люку.
– Погоди, – остановил его Алексей. – Глянь-ка.
Он указал рукой направление и протянул сослуживцу бинокль. Данил поднёс его к глазам и долго смотрел вдаль.
– Что вообще можно увидеть через эти стекляшки? – раздражённо спросил он. – Ты прям как из каменного века, ещё бы телескоп приволок! Есть же камеры…
Данил сунул бинокль Алексею и одел большие, закрывающие пол лица визио-очки. Несколько минут он молчал, дистанционно шевеля камерами и переключая их в разные диапазоны излучения. Алексей ждал, наблюдая, как всё плотнее сжимаются губы у Данила. Наконец, тот снял очки и несколько раз моргнул, привыкая к темноте смотровой.
– Хрень какая-то, – пробормотал он. – Ничего не видно.
– В том-то и дело. Ты помнишь, что находится в той стороне?
– Рынок, склады какие-то, домики…
– Это всё фигня. Там всегда горело три фонаря, а сейчас их нет.
– Может, перегорели?
– Все три одновременно? Ладно, допустим. Но есть ещё кое-что.
Алексей выкрутил на максимум ручку громкости направленного микрофона. Из динамика раздавались едва слышимые хрусты и шорохи. Данил взял наушник, прижал его к уху и замолчал, насупив брови.
– Лёх, я не знаю, что это. Трава шуршит, наверное.
– Ты лучше скажи, где лай собак? Там живёт старик Ляо, у него ж две псины. Помнишь, как они на нас кинулись, когда мы в патруле были?
– Ага. Бестолковые, как и сам Ляо. Знаешь, что мне эти хрусты напоминают? Как будто колесо по щебёнке едет.
Алексей ничего не ответил, вновь приставив бинокль к глазам. На несколько минут повисла напряжённая тишина. Один солдат вглядывался в необычно тёмный горизонт, а второй слушал ночные шорохи.