Игра чувств
Шрифт:
Арнфилды встречались с Джоном раньше и знали, как он обычно себя ведет, но даже их смягчило обаяние, которое, как было известно Чарльзу, могло легко ввести в заблуждение, стоило только Джону захотеть.
— Приятно снова видеть вас, — сказал он им. — Сэр Кентон, я помню о возможности покататься на одной из ваших лошадей, которую вы любезно предоставили мне несколько месяцев назад. В моей памяти это останется одним из самых приятных моментов.
— Ах, вы говорите о Сейбре, — воскликнул
— Вы очень любезны.
Чарльз заметил, что Клиона смотрит на Джона, слегка нахмурив прелестный лобик, и понял, что дольше тянуть нельзя.
— Леди Клиона, — официальным тоном произнес он, — мой кузен, Джон Бекстер. Джон, леди Клиона Локсли.
— Ваш преданный слуга, сударыня.
— Сэр, — пробормотала она.
— Я велю, чтобы твои вещи перенесли к тебе в комнату, Джон, — отрывисто сказал Чарльз.
— Очень мило с твоей стороны, кузен, — сказал Джон. — Леди Клиона.
Он поклонился.
Клиона ответила коротким реверансом и направилась к двери с дядей и тетей. Всем остальным это послужило сигналом для прощания.
— Ты был очень плохим мальчиком, — сказала Джону графиня, как только они остались одни. — Пойдем ко мне в комнату. Мне нужно с тобой серьезно поговорить.
— Да, бабушка, — смиренно ответил Джон.
— Что ты задумал, Джон? — угрюмо спросил Фредди. — Меня не обманешь всеми этими кроткими ужимками.
— Я и не ожидал, что ты мне поверишь, Фредди, — сказал Джон.
— Думаешь, тебе все сойдет с рук?
— Конечно же, ему ничего с рук не сойдет, — сказала графиня. — Он вел себя очень скверно, и я скажу ему об этом.
С этими словами она отправилась наверх вместе с леди Хестер и Джоном.
— А много ли с этого толку? — рассерженно воскликнул Фредди.
— Тише, Фредди, — сказал Чарльз. — Меня, как и тебя, мучают подозрения, но давай подождем и посмотрим, что будет. Бабушке это приятно.
— А как насчет тебя? Как ты можешь принять его, после того как он наставлял на тебя револьвер?
(Накануне Чарльз с сухой иронией поведал Фредди эту историю.)
— А как я мог его прогнать? Он все равно мой двоюродный брат. Кроме того, у него явно что-то на уме и мне будет спокойнее, когда я узнаю что.
Джона он увидел только через пару часов.
За это время кузен успел посетить дам и покорно выслушать лекцию графини, время от времени прерываемую репликами леди Хестер. После чего плотно поужинал, уничтожив половину содержимого графина с бренди.
Остальное Джон понес в библиотеку, где, как и ожидал, нашел Чарльза и Фредди. Фредди, развалившись в кресле, неодобрительно на него поглядывал. Чарльз, с ногами улегшийся на диван, увидел графин и протянул свой стакан.
Джон наполнил его, потом бокал Фредди и сел.
— Нехорошо с моей стороны было вот так являться, не правда ли? — спросил он. — Незваный, бесцеремонно приехал, когда у тебя были гости. Но, видишь ли, я опасался, что, если предварительно написать письмо, ты откажешься меня принять. Нет, нет, я ни в коем случае тебя не виню. В прошлый раз, когда мы встречались, я вел себя отвратительно.
— Верно, — без особых эмоций отозвался Чарльз.
— Я бы в такой ситуации повернул револьвер на тебя и пристрелил, как собаку, — откровенно заявил Фредди.
— В таком случае я могу лишь благодарить судьбу, что мне хватило здравого смысла держаться от тебя подальше, — с сухой иронией заметил Джон. — Какой ты вспыльчивый парень!
— Это явспыльчивый? — с отвращением воскликнул Фредди. — Не я наставлял на Чарльза оружие.
— Перестань так волноваться, Фредди, — устало сказал Чарльз. — Я уже жалею, что рассказал тебе об этом. Это был всего лишь пугач, и Джон бы не выстрелил.
— Он бы выстрелил, — сказал Фредди.
— Да, полагаю, я бы выстрелил, — задумчиво произнес Джон. — Я был сам не свой, понимаешь, сам не свой от гнева. Теперь, по прошествии времени, когда я успокоился, я так рад, что не сделал этого.
— Спасибо, — иронично сказал Чарльз.
— Ты оказал мне добрую услугу, Чарльз, заставив принимать ответственность за собственные действия. В прошлом ты слишком легко мне уступал. На этот раз отказался и правильно сделал. Нужно было так поступить раньше.
— Я поступал так раньше, — заметил Чарльз. — Но подобной реакции это никогда не вызывало. Меня поносили, пока я не сдавался.
— Потому что я знал, что ты готовсдаться. Однако на этот раз меня вернули на вольные хлеба, и это оказалось чрезвычайно полезным для меня.
— Ради всего святого! — с отвращением буркнул Фредди.
— Нет, пусть говорит, Фредди, — сказал Чарльз, усмехаясь. — Это, по меньшей мере, забавно. Берегись, Джон. Я тебя всю жизнь знаю, не забыл? И знаю, как хорошо ты играешь роль, которая тебе выгодна.
— Могу припомнить несколько случаев, когда она была выгодна и тебе, — сказал Джон, тоже улыбаясь. — Когда мы в детстве попадали в передрягу, кто умел выпросить у взрослых прощение?
— Ты, — сказал Чарльз, небрежно махнув рукой. — Ты всегда умел быть сладкоречивым. Я никогда этого не отрицал. Но ведь ты и втягивал нас в эту самую передрягу!