Игра чувств
Шрифт:
— Думаете, я смог бы попросить вашей руки, после такого?
— Но, если вам нужны мои деньги…
— Чьи угодно деньги, но только не ваши, — яростно возразил граф. — Я был нечестен с вами, но уж настолько низко не опущусь.
— Разве вы были нечестны? — немного задумчиво спросила Клиона.
— Я ни в коем случае не должен был вас целовать, но ничего не мог с собой поделать. Вы были бальзамом для моей души. Я забыл, что такие женщины существуют… если вообще когда-то знал.
Он подошел ближе.
— Вы понимаете, кто я? Человек, который бросил вас,
— Но… теперь вы мне все объяснили…
— Хитрые слова, чтобы ввести вас в заблуждение. Не доверяйте им. Не доверяйте мне. — Голос Чарльза становился все резче, по мере того как он осыпал себя издевками. — Я всегда знал, как влюблять в себя женщин. Это неприятная истина, которую вам следует учитывать. В вашем случае я решил, что напускная искренность — это лучший способ развеять ваши подозрения.
Глаза Клионы казались огромными на бледном лице.
— Это действительно правда?
— Нет, конечно же, нет! — крикнул граф. — Но как вы можете отличить? Это могло бы быть правдой, не так ли? Я знаю вас, понимаете? Я знаю, что вы искренни и правдивы, что душа ваша так же прекрасна, как и ваше тело, и, чтобы завоевать вас, нужно убедить вас, что я такой же. Любой мужчина с головой на плечах пришел бы к вам, как я сейчас, зная, что вы поверите ему в ответ на откровенность. Но человек, который плохо о себе отзывается, иногда говорит правду.
— Только не вы, — тут же сказала Клиона. — Вы говорите, что знаете меня, но я знаю вас.Вы не способны на бесчестные поступки. Если вы скажете, что любите меня, я вам поверю.
— Именно поэтому я не могу этого сказать, — с горечью ответил Чарльз. — Как можем мы пожениться? Вы помните слова венчания? «Все земные блага свои тебе вручаю».
— Прекрасные слова.
— Да, слова прекрасные, но как я могу сказать их вам,Клиона? Какие земные блага я вручу вам? Свои долги? Свой разрушающийся дом? Свои стены с пустующими местами, которые занимали проданные теперь картины? Своего кузена, который будет растрачивать ваше состояние, когда покончит с моим? Преподнести вам егов качестве свадебного подарка?
— Если вы меня любите, — нерешительно произнесла Клиона, — все остальное не будет иметь для меня значения.
— Долго ли вы сможете верить, что я люблю вас, что я женился на вас по любви?
— Я буду верить тому, что вы скажете.
Чарльз молча смотрел на нее, измученный, но решительный.
— О, я не могу этого вынести, — вскричала Клиона. — Вы разобьете мне сердце!
— Клиона, прошу, послушайте…
— Нет, слушать следует вам. Без меня вам придется найти другую богатую наследницу. И что вы сделаете тогда? Будете лгать и играть в любовь, которой не испытываете? Или скажете ей в лицо, что вас интересуют только
— Я не говорил, что люблю вас.
— Но вы любите. Я знаю,что любите. — Ее голос дрогнул от боли. — И если вы покинете меня сейчас, то обречете на других — толпу охотников за приданым, которые не будут со мной откровенны, как вы. Вы бросите меня на растерзание лжецам и обманщикам.
— Вы сумеете распознать их, — нежно сказал граф, — как умели раньше. И, в конце концов, найдете лучшего мужчину и будете рады, что я вас отпустил.
У Клионы осталась еще одна карта в рукаве. То была опасная карта, и девушка раскрыла ее, с вызовом глядя на Чарльза.
— А что, если вам не удастся найти другую достаточно богатую женщину?
Чарльз начал вскипать.
— Я так понимаю, вы предлагаете ухватиться за ваше состояние на случай, если ничего лучшего не подвернется? Другими словами, вы считаете меня негодяем?
— Нет, если бы вы были негодяем — или даже просто практичным человеком — мне не пришлосьбы этого предлагать.
— По-вашему, «просто практичный человек» — это человек, лишенный самоуважения? Я не могу вести себя так, как вам кажется нужным. Я не могу тянуть к себе все без разбора, тем более с вами. Вы слишком много для меня значите. Вы достойны лучшего.
— Чарльз, не разбрасывайтесь тем, что у нас могло бы быть вместе, из-за какого-то ошибочного понимания гордости. Остановитесь и подумайте ради нас обоих, что вы делаете.
Его лицо было подобно камню.
— Я не могу перестать быть тем, кем являюсь. Если бы мог…
Клиона вздохнула.
— Если бы могли, я бы не любила вас так сильно.
— Сейчас я уйду, — сказал Чарльз. — Но помните о моем предупреждении. Держитесь подальше от Джона.
Эти слова, казалось, нажали спусковой крючок гнева Клионы. Она резко отшатнулась от графа.
— Вы не имеете права говорить мне это, — гордо произнесла она. — Вы только что оборвали всякую связь между нами. Отлично! Теперь я свободна от вас, равно как и вы свободны от меня. Я буду делать, что пожелаю, и видеться с кем хочу.
— Клиона, будьте благоразумны. Он дурной человек.
— Быть может, я считаю иначе. Вам больше нет нужды беспокоиться о моих делах. Всего хорошего, лорд Хартли.
— Клиона!
— Всего хорошего.
У Чарльза не оставалось иного выбора, кроме как коротко кивнуть и удалиться. Он не оглядывался, а потому не видел, что она подбежала к окну и глядела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом.
Приближался день Мерритонских скачек, и Чарльз должен был все силы отдать созданию видимости того, что все ожидали: предстать перед людьми гордым владельцем двух скаковых лошадей, обеспокоенным, чтобы животные подошли к старту в наилучшей форме, а в остальном — беззаботным человеком.