Игра для иллюзиониста

Решетов Евгений Валерьевич

Сон не шел ко мне, я почему-то не мог выбросить из головы проповедницу. Что в ней такого? Почему, глядя на звездное небо я вижу ее глаза? Она не блистает красотой как Лира, в ней нет той силы характера, которая привлекает меня в девушках. Я больше чем уверен, будь Лира на месте Джейн, она бы ни за что не стала служить королю Крудусу. Но почему-то вспоминая улыбку проповедницы, я чувствую растекающееся в груди тепло. Не ту щемящую страсть, которую я испытываю к Лире, а какой-то домашний уют и покой. Я не мог представить Джейн в своей

постели, но своей женой легко. Я не испытывал к ней сексуального влечения как к Лире, но мне было хорошо с ней. Никогда, никогда, я не мог подумать, что кто-то может подвинуть образ Лиры в моем сердце.

Глаза начали слипаться, веки потяжелели, наконец-то сон прервал мои душевные метания.

Мне снилось, что я иду по огромному залу, резные колонны поддерживали его свод, ветер гонял песок по мраморному полу. Не было слышно ни звука, только шелест песка. На мне была одета белоснежная тога и простые сандалии. Я остановился, посмотрел по сторонам и понял, что возле стен стоят тысячи статуй. Они все были разного размера, некоторые из них были разрушены, некоторые покрыты трещинами. Странное чувство посетило меня. Некоторые из них показались мне знакомыми. Эти лица. Я где-то их видел, но не могу вспомнить где. Внезапно, боль начала наполнять мою голову. Я упал на колени. Боль все больше захватывала меня. Вдруг, я проснулся. Мое тяжелое дыхание оглашало окрестность, пот струился по лбу. Я приподнялся на локтях. Какой странный сон, реалистичный и живой. Совсем я перестаю дружить с головой. Это так недалеко и до лунатизма. Я перевернулся на другой бок и попытался заснуть. Вскоре пережитые чувства отпустили меня, и я спокойно уснул.

Утро встретило меня ревом капитана:

– Подъем!

Протирая глаза, я встал на ноги. Рядом с недовольной рожей, стоял Герхард. Он с неприязнью смотрел на бодро потягивающегося Бернарда.

– Выспался что ли?
– спросил бывший преступник у артиллериста.

– Ага, - ответил тот.

– Человек, который говорит, что высыпается по утрам, способен на любую ложь, - проговорил Герхард, вскинув вверх указательный палец.

Я поднял с земли сумку, на которой ночью лежала моя голова, и обнаружил стоящую рядом Джейн. Она остервенело чесала руку.

– Что с тобой?
– спросил я у нее.

– Пустяки, комар укусил, - отмахнулась она.

Губы Герхарда начали расплываться в улыбке.

– Для тебя пустяки, а комар жизни лишился. Отравился бедняжка!
– проговорил он.
– Как же ваш слоган "Всем есть место в этом мире"?

– Он не распространяется на насекомых и хамоватых типов, - хмуро произнесла Джейн.

– Как всегда, двойные стандарты. О, этот жестокий мир!
– выкрикнул Герхард, театрально вскинув руки к небесам.

– Заканчиваем балаган. Выступаем, - скомандовал капитан.

Привычно шагая в конце отряда, я принялся вновь, глазеть по сторонам. Мне не часто приходилось покидать Лобен. Постепенно

ландшафт менялся. Низкие чахлые деревья, высушенная до состояния камня земля и солнечный зной, пришли на смену прохладе гор с ее чистым, свежим воздухом. Тело начало покрываться испариной, хотя солнцу до зенита было еще далеко. Я снял с пояса фляжку, встряхнул ее и отправил в рот немного воды. Божественный вкус влаги ненадолго придал мне сил.

Через пару часов мы вышли на дорогу. Она извилистой лентой убегала за горизонт. Когда-то каменная, а сейчас просто хорошо утоптанная, она давала нам понять, что столица недалеко. Мы с новыми силами двинулись вперед.

Герхард и капитан вновь завели разговор о перевороте. Я не особо прислушивался к нему. Ну, убьют они короля, хорошо, отомстят за моего отца. Райфран их убьет, тоже не плохо, дураков станет меньше. Неожиданно, я встрепенулся, услышав как капитан, понизив голос, говорит бывшему преступнику:

– Покушение, это идеальный вариант. Быстро убиваем короля, захватываем дворец и попробуй нас выковырять оттуда. Часть личного состава дирижаблей, которые сейчас находятся в Лобене, точно поддержит меня.

– Так тому и быть, - прошептал Герхард.

Они заговорщицки перемигнулись и замолчали. Я на всякий случай запомнил подслушанную информацию, хотя заговорщики ее особо и не скрывали. Они априори считали, что мы должны молчать и всеми возможными способами помогать им.

Чем дольше мы шли, тем злее палило солнце. Когда впереди замаячил зеленью небольшой лесок, я чуть не прослезился. Собравшись с последними силами, отряд преодолел последние сотни метров, отделяющие нас от благословенной тени.

– Фух, - выдохнул я, повалившись под ближайшее дерево.

– Дело говоришь, - поддержал меня Герхард, подкладывая сумку под голову и вытягивая ноги.

Люди в живописном беспорядке разлеглись под сенью деревьев. Капитан Дамели последним принял горизонтальное положение.

– Сейчас бы искупаться, - протянула Джейн мечтательно.

– Поблизости нет источников воды, - проговорил Бернард.
– Я пару раз ходил по этой дороге. Там впереди, если сделать небольшой крюк, таверна есть, всего пару часов ходьбы.

– Свинарник, а не таверна, - презрительно бросил бывший преступник.
– Там одна рвань собирается.

– Но, помыться-то там можно, - тихонько буркнул артиллерист.
– Да и еда подходит к концу.

– Жрать меньше надо!
– откликнулся Герхард, расслышав слова Бернарда.

Артиллерист молча вывернул сумку, горестно взглянул на одинокий желтый фрукт, выпавший из нее, и с мольбой взглянул на капитана.

– Полчаса отдыхаем, и дальше двигаемся в таверну, - скомандовал Дамели.

Бернард и Джейн довольно переглянулись. Я мысленно был с ними согласен. Фрукты мясо не заменят, да и тело, было настолько грязным, что хоть ножом счищай грязно-коричневую корку.