Игра для иллюзиониста

Решетов Евгений Валерьевич

Тихонько засмеявшись, я произнес:

– Хитро. А химера, как ты узнал, что она из другого мира?

– В головах людей, какие только мысли не скрываются.

– Ладно. А почему Кравус? Стоя за дверью моего номера в гостинице, ты передал мне имя Кравуса.

– Он должен был тебе кое-что рассказать.

– Что?

– Позже узнаешь. Опережая очередной вопрос, отвечу. Я никому никогда не раскрывал своей истинной сущности мага сентенти. Люди мягко, скажем, недолюбливают нас. Ты первый кому я раскрылся. А оберегал я тебя давно. И тогда в гостинице,

я видел, как ты поднимался в номер с Сюзали. Твои иллюзии не проведут меня, я достаточно хорошо знаю твой мозг, то, как ты думаешь, как воспринимаешь реальность. Даже сидя в темнице Эмилии мне было легко отправить тебе координаты "Барсука".

– Так все-таки это был "Барсук", - прошептал я себе под нос и громко добавил: - Что ты забыл в гостинице на площади Света?

– Это чистой воды случайность. Ты же уже, наверное, понял, что я работаю на Райфрана, так вот, в одном из номеров гостиницы жил проблемный человек, мне нужно было вызнать его секреты.

– Значит, тогда в таверне ты ломал комедию? Ты сразу узнал меня! А еще снайпером пугал, гад! А ты ведь проговорился. Мысли, мысли...

– Только когда я напиваюсь до скотского состояния или балуюсь травкой, я перестаю слышать людские мысли. Ты даже не представляешь насколько тяжело так жить.

– Да уж. А как работает твоя магия?

– Скоро увидишь, - ухмыльнулся сентенти.

Удовлетворившись ответами, я отстал от него. Наш путь продолжился. Хью уверенно шел по саду, словно уже не раз бывал здесь. Мы подошли к задней стене дворца. Дверь для прислуги была открыта.

– Они уже здесь, - прокомментировал скупщик краденного.

Осторожно прошмыгнув в кухню, мы почти на цыпочках покрались дальше. Широкая спина Хью маячила перед самым моим носом, не давая разглядеть, что твориться в полутемном коридоре. Шаг за шагом, словно неряшливые тени, оставляющие потеки грязи на ковре, мы двигались в направлении известном только Хью.

Пот выступил на моих ладонях, я чувствовал недосказанность и противоречивость ситуации. Я второй раз спасаю человека, которого хочу убить. Бред. Для себя я придумал такой термин как "отложенная смерть". Он умрет, но не сейчас. В принципе, под такое описание подходит и естественная смерть от старости. Сколько раз мне еще придётся спасать Райфрана, перед тем, как я сам смогу убить его, отомстив за отца? Философский вопрос, не требующий сиюминутного ответа.

Хью профессионально двигался впереди. Он как будто обтекал встречаемые по пути препятствия, будь-то колонна или двухметровая амфора, его движения были плавными и отточенными, он явно не запускал свое физическое состояние и надеялся не только на свою магию. Я почувствовал некоторое удовлетворение от того, что у меня такой друг. Маги подобные ему большая редкость. Они могут оказаться кем угодно. В народе даже ходит такая поговорка. Думай как сентенти, то есть, думай по-другому. Возможно, я один из немногих людей кто в лицо знает представителя этой ветви магии. Эх, лишь бы Игра не забрала его, или Дэмерон не прибил, во время наших разборок.

Прогнав непрошенные мрачные мысли, я яростно засопел,

пытаясь догнать ушедшего вперед Хью. В сердце кольнуло. Сказывается напряжение последних дней. Мне бы сейчас хорошенечко выспаться и поесть, а не короля спасать. Двигаясь по дворцу, мы не встречали на своем пути ни одного живого человека. Где все? Мелькала мысль у меня в голове. Я не преминул озвучить ее вслух.

– Заговорщики хорошо подготовились, - ответил мне сентенти, устало усмехнувшись.
– Всех перетянули на свою сторону.

Неожиданно, он резко остановился. Я ткнулся ему мордой в затылок. Хью посторонился, открывая мне вид на два трупа, лежащие возле дверей тронного зала. Картина была очень знакомой.

– Если спасем короля, охрану ему нужно менять на таких вот парней, - произнес я шепотом, указывая пальцем на трупы.
– Герои.

– Где же их взять?
– бросил сентенти.

Я промолчал, а Хью продолжил говорить, как будто разговаривая сам с собой:

– Он слишком долго медлил, надеясь на этого лжеца.

– Какого лжеца?

Скупщик краденного сначала раздражённо отмахнулся рукой, затем посмотрел на меня, сузил глаза и произнес:

– Не будь таким как твой отец.

– Причем здесь мой покойный отец?

– Скоро узнаешь. Готовь свою магию. Сейчас будет битва.

Я вызвал Секиру, поцеловал кольцо силы, вспомнил светлый лик Лиры и твердо посмотрел на Хью. Тот все понял и толкнул дверь.

Король, возле трона, стоял на коленях. За его спиной возвышался Ликран. Он заломил ему руки и что-то шептал на ухо. Над головой Райфрана был занесен меч, который держал невысокий полненький, седовласый старичок, разодетый как павлин. Всю эту картину наблюдал архимаг огня. Он скрестил руки на груди и внимательно смотрел, на сверкающее в отблесках ламп, лезвие меча.

– Театралы, - прошептал Хью и прислонил пальцы к вискам.

Седовласый выпустил меч из рук, упал на пол и начал корчиться. Из его рта пошла пена, глаза наполнились болью, лицо выражало крайнюю степень страдания. Вот она какая, боевая магия сентенти.

Я, не мешкая, поддержал атаку Хью. Секира бросился на обалдевшего Ликрана, а сам я занялся Игнисом Огненноглазым. "Стрела", "стрела", "стрела"! Из моих, расположенных на уровне груди, рук, заклинания летели непрерывной чередой. Защита архимага светилась на постоянной основе, проглатывая мои атаки. Он сам бараньим взглядом смотрел на посмевшего атаковать его иллюзиониста. Вот он очнулся от шока и выдал примитивный фаербол. "Искажение" закрутило его просто таки фантастически удачно для меня. Огненный шар врезался со спины в защиту Ликрана, воевавшего с Секирой. Он подскочил от неожиданности, быстро обернулся, сообразил, что я иллюзионист, Хью сентенти, если судить по бьющемуся в судорогах дядьке, следовательно... огненная стрела полетела в Игниса. Архимаг раздраженно дернул щекой, наградил Ликрана мрачным взглядом, но отвечать не стал. Сам фран Лотр сражался с Секирой, но одним глазом следил за архимагом огня. Последний понимал абсурдность крика: "Я случайно!", и поэтому молчал.