Игра: Дочки-матери
Шрифт:
Я буду безмерно счастлива лично познакомиться с Вами. С глубоким уважением и почитанием Вашего гения, дочь офицерской вдовы Анна Н-ская».
Он ответил короткой запиской, которую я со щемящим чувством нереальности происходящего, недоверчиво ощупала... Даже обнюхала - она пахла какими-то духами.
«Слышал про Ваши вечера, мадемуазель. Говорят - там весело. Приглашение принимаю с условием: членами комиссии будет ещё пара моих друзей поэтов. Буду».
И подпись. Известная каждому школьнику будущего подпись А.С.Пушкина.
С тех пор он вернул мне
Вечер поэзии был назначен сразу после Рождества. Пост закончился и развлечения в Москве только начинались.
Меня потряхивало. Сказали, что Пушкин с друзьями в гостиной, что матушка их уже встретила. А я не могла выйти - ноги подкашивались. Просто, только что по-настоящему осознала, что возможно меняю будущее.
Вышла на балкон, окунула лицо в снег на широких перилах, и так немного постояла.
Вышла почти спокойной. Собравшимся в гостиной сделала шутливый книксен, Пушкину с друзьями поклонилась по-русски, размашисто в пояс.
Гости рассмеялись, приняв этот, абсолютно искренний поклон за шутку - я была наряжена в очаровательную стилизацию под русский костюм. Они уже привыкли, что мы с матушкой Натальей не придерживаемся моды, и каждый раз наряжаемся в новом стиле.
Угадать, во что будет одета модная вдова, было невозможно. То это был наряд восточной женщины, то польской дворянки, то стилизация под древнюю Грецию. Прошлый раз, на конкурсе театральных сценок, мы были одеты в индийском вкусе, по крайней мере, как я его помню.
Нам пытались подражать - но это было подражанием уже прошлым нарядам и не вызывало интереса у дам.
Поднявшись на возвышение, имитирующее сцену, поприветствовала гостей, особую благодарность выразила Александру Сергеевичу с друзьями.
– ...Я обращаюсь к тем, чьи первые работы не будут участвовать в конкурсе. Задача наших вечеров - поднять вам настроение, усилить стремление отыскать свой, неповторимый талант. У меня нет желания посмеяться над чужими неудачами прилюдно. Возможно, чья-то слабая работа в дальнейшем подвигнет автора написать гениальное произведение. Такое случается, стоит автору влюбиться, - в зале рассмеялись, - А если у начинающего поэта случится конфуз, осадок, как говорится, останется надолго.
Потому сегодня я не вывешиваю «грязноё бельё» неудачи. Пусть в этот вечер демонстрируют свои таланты только те, у кого хоть что-то получилось.
А вечер этот вы запомните на всю жизнь, потому, что вашими судьями являются гениальный русский поэт Александр Сергеевич Пушкин и его не менее талантливые друзья. Через годы вы будете счастливы вспомнить слова, Александра Сергеевича, сказанные в ваш адрес. Встречайте аплодисментами наших гостей и судей!
Накануне я пригласила отобранных «поэтов» на репетицию и продумала их выступления. Романтические произведения уговорила читать, не глядя смущённо на паркет, а отважно адресуя их противоположному полу. Некоторые из тех, кто посвятил свои вирши героям войны с Наполеоном, и победе над ним, оды Императору-победителю, - а таких было большинство, получили своих адресатов.
Впереди на стулья усадили участвовавших в войне офицеров. Молодые, в основном, ветераны войны смущались не меньше самих «поэтов».
И конкурс превратился в поэтический концерт.
Пушкин весело и необидно обшучивал конкурсантов. Они с друзьями заранее решили, кто выйдет в победители, но на публике устраивали весёлые перепалки, «борясь» каждый за своего претендента на победу.
Наконец победители определены, получили памятные грамоты. И тут Александр Сергеевич посмотрел в мою сторону.
– Меня гложет любопытство: почему девочка, отыскавшая столько талантливых людей в Москве, никогда не говорит о собственных способностях? Вы, Анна, свои-то таланты обнаружили?
– Вы разве не видите: мой талант - отыскивать чужие дарования. А все остальные мои способности меркнут по сравнению с ним!
– гости засмеялись и зааплодировали.
– Простите, не верю! Стиль вашей речи, чутье на чужие слабости в поэзии... Вы наверняка пишете сами. Я не рискую «вывесить грязное бельё неудачи», уверен, вы нас порадуете. На сцену, мадемуазель!
За те несколько секунд, пока я шла, промелькнуло: какая подстава!
Моё брезгливое отношение к тем персонажам из книжек про «попаданцев», которые без зазрения совести воруют чужие произведения...
Ну, да, конечно, Пушкин же! Хочется выглядеть получше, почитать что-нибудь из Ахматовой, например... А как потом Ахматова будет себя чувствовать, когда её неповторимый стиль будут считать подражательным... мне? Хорошо, если я попала в параллельный мир, в котором не родятся те поэты, стихи которых я украду, а если в реальное прошлое России?
Ну, уж, нет! Уж лучше почитать свои стихи, написанные в юности, чтобы не очень отличаться от остальных детей. «Пусть неровно легла кайма, зато сшила его сама!»
И я, набрав в грудь воздуха, как в воду бухнувшись, начала читать:
Снежинки летают
и тают летая.
Их плавит дыханьем у рта,
Мотает их пьяно
от края до края
Примерзшего к сваям моста.
Ресницы прохожих
ссыпают порошу
На щёки, усы, воротник...
Сугробик, спиной изогнувшись,
как кошка,
От ветра к перилам приник.
На волосы, шапки,
портфели и плечи
Крошится с небес высота!
И Ангел,
крылом осеняющий вечер,
Сметает осколки с моста.*
Читала я одно из своих первых стихов. Искала попроще, а это куда уж проще!
Пушкин смотрел на меня, как щенок Артур перед прыжком.
В зале стояла тишина.
– А еще что-нибудь почитаете?
– спросил он. Я хотела отшутиться, но поэт смотрел на меня так, будто пытался прочесть мои мысли. Небольшой ростом и быстрый, внешне он не производил серьезного впечатления. Только глаза, которые на портретах которые как я помнила, льстивые художники изображали возвышенно- задумчивыми, были не таковыми. Взгляд его был яростный и колючий.