Игра двенадцати зверей
Шрифт:
– А если он по дороге к нам подсел? – Возразил Гришка.
– Это как? – Снова осклабился Петрович, – вплавь, штоле? Да без сознания?
Гришка промолчал.
– Ребят, – вмешался я, – может, не надо скорую? А то глядите: вдруг меня убить пытались? Да выкинули сюда, ожидая, что труп неведомо когда и где найдут при перегрузке. А так – ориентировки пойдут, выяснят, что я жив. И добьют.
Петрович в задумчивости нахмурил брови.
– Дело говоришь, – наконец, кивнул он, – тогда штатно идешь с нами до Борковского затона. А там… а вот не знаю, что там.
Но отлежаться не получилось. Едва Петрович договорил, как до нас долетел шум приближающегося вертолета, заглушающий монотонное бабаханье судового дизеля. Петрович вышел из рубки на открытую палубу, и, прикрывшись ладонью от солнца, поглядел на запад. Оттуда, медленно приобретая хищные стремительные очертания, приближалась вертушка. Да не банальная игрушка богатых, или казенный транспорт; похоже, вертолет был военным. Полностью черный, с пилонами, на которых можно навесить оружие.
Я отступил как можно дальше вглубь рубки, и спрятался за шкафом. Петрович вернулся, озадаченно почесывая затылок.
– Дела… – Пробормотал он, – военных полигонов тут отродясь не бывало! Чегой-то он разлетался?
Вертолет тем временем сделал круг над баржой, и ушел вперед, за очередную излучину.
– Мужики… – Сказал я, когда вышел из укрытия за шкафом, – в общем, такое дело… Сваливаю я.
Петрович растерянно развел руками.
– Хороший вам совет, – продолжал я, снимая комбинезон, и оглядывая помещение в поисках подходящего полиэтиленового пакета, – когда вас будут допрашивать – ни в коем случае не признавайтесь, что видели меня.
Подходящий пакет нашелся возле одной из панелей. Помятый немного – но вполне чистый. Я аккуратно сложил комбинезон, спрятал его в пакет, и постарался закрыть его как можно плотнее.
– Эй! – Вмешался Гришка, – ты чего творишь-то?
Петрович молча смотрел на меня, не мешая приготовлениям. Умный мужик. Может, и правда последует моему совету, и выживет.
– Что бы они ни говорили, что бы ни обещали, – продолжал я, – помните, как только признаетесь, что встречали меня – вы трупы. Пару часов назад они убили девушку двадцати лет. Вообще не раздумывая. Только за то, что была рядом.
Гришка начал подниматься с места с явным намерением меня остановить. Петрович сделал ему предупреждающий жест, но тот его игнорировал. Значит, мне пора.
– Вертушка вернется, и очень скоро, – продолжал я, – если других судов на реке впереди нет – вас сразу тормознут, и шмонать будут. Главное – молчите про меня! Ну, удачи, мужики!
С этими словами я выскочил на палубу, и с разбегу нырнул в сторону ближайшего берега. Как раз в этот момент послышался гул возвращающегося вертолета.
Для того, чтобы доплыть до заросшего камышом берега, не всплывая на поверхность, мне снова пришлось превратиться в чудовище. Это вышло как-то само-собой, легко. Представил, что мне это надо – и вот уже не руки загребают мутную воду, а сильные когтистые лапы. Восприятие мира снова расширилось, я буквально позвоночником чувствовал, как завис вертолет над баржой, как по тросам спускаются боевики. Но вот еще пара гребков – и я в спасительных камышах.
Каким-то чудом мне удалось не выронить пакет, даже во время превращения. Осторожно передвигаясь в камышах, я вернулся к человеческому облику. Мало ли какой сумасшедший рыбак попадется – я любой тревожный крик меня сейчас мог выдать с головой. К счастью, берег был пологим. За полосой камыша – небольшой заливной луг, а там и могучая стена леса. «То, что нужно», – подумал я, натягивая комбинезон на голое тело.
Сильно мешало отсутствие обуви. Сучки иголки и камешки больно впивались в подошвы. А стоило замереть на минуту – как по стопам тут же начинали ползать насекомые. Но вариантов не было, я продолжал идти в человеческом обличье, и скоро вышел к утоптанной тропинке, ведущей сквозь чащу. Темп ходьбы сильно вырос. Не особо задумываясь, куда и зачем, я просто пёр вперед, стараясь оказаться как можно дальше от реки и вертолета. Дойду до какой-нибудь деревни, можно будет затеряться среди дачников. «Подрезать» какие-нибудь старые сланцы на участках, осмотреться. И там уже решать, куда идти дальше. Главное день пережить, ночью будет гораздо легче.
Так прошло часа полтора. По моим расчетам, я ушел километров на пять, не меньше. Рекой уже и не пахло. И тут где-то впереди послышался собачий лай. Нет, это были не те собаки, которые люди обычно держат на участках за живую сигнализацию. И не обычные деревенские своры. В их лае чувствовалась сосредоточенность и целеустремление. И этот лай слышался сразу со многих сторон, формируя что-то вроде дуги, которая охватывала все возможные пути к отступлению, прижимая меня обратно, к реке. «Вот что чувствуют звери, когда их загоняют охотники», – подумал я, останавливаясь, и озираясь в отчаянии в поисках пути к спасению.
В этот момент из-за поворота лесной тропинки, словно материализовавшись прямо из сумрачной чащи, на меня вышло чудовище. Тело как у атлета, две руки – две ноги, но покрытые гладкой и блестящей черной шерстью. Довольно длинный хвост нервно бьет по бокам. Голова похожа на кошачью, только гораздо крупнее. Глаза с вертикальным зрачком выжидающе смотрят на меня.
– Ну что уставился? – Внезапно сказало чудовище, – перекидывайся, и пошли скорее! Спасаться надо!
– К-куда?.. – Я смог выдавить вопрос.
– Не кудахтай! – Грубо ответил пришелец, и добавил, – комбез сними только. С собой возьмешь, пригодиться. А то на базе с одежкой не густо, тебя никто не планировал, знаешь ли.
Я не хотел подчиняться, не выяснив все до конца, но тут донеслись новые переливы собачьего лая, и я решил оставить все выяснения на потом. Стянул комбинезон, прикрыл глаза, и тоже стал чудовищем.
– Батюшки мои! – Удивленно сказал пришелец, – и правда – ирбис! Самый натуральный! А мы-то гадали, что за кот народился? Манул – не манул, сибиряк – не сибиряк, а тут вот оно как!