Игра Джокера
Шрифт:
Они шли и шли и всю дорогу ощущали на себе многочисленные взгляды невидимых существ. Несколько раз Рита резко оборачивалась, надеясь застать врасплох того, кто следит за ними, но нигде никого не было и это её злило. Скорей бы уже хоть кого-нибудь встретить и попытаться всё выяснить. Хорошо, пусть не всё, но хоть что-то. Этот мир-трансформер казался ей ненастоящим, иллюзорным, готовым развалиться в любой момент и тогда они с Джоком окажутся в чёрной пустоте. Но воздух пах цветами, мелкие букашки назойливо вились вокруг её головы, а из под ног то и дело выскакивали шустрые изумрудные ящерицы.
Её размышления прервали странные звуки. Кто-то, и это явно был человек, истошно орал. Потом к этому голосу присоединились ещё несколько. От пронзительных криков мурашки побежали по коже. Так мог кричать только человек, испытывающий невыносимую боль или напуганный чем-то до невменяемого состояния. Джокер схватил её за руку и заставил сесть на корточки. Высокая трава почти полностью скрывала их. Рита слегка приподнялась и стала осматриваться по сторонам в поисках тех, кто так истошно кричал. Не очень-то и далеко, не более чем в пятистах метрах от них, она обнаружила группу людей, которые вели себя более чем странно. Они метались из стороны в сторону, от кого-то отбивались, падали на траву и бились в конвульсиях, при этом, издавая такие душераздирающие вопли, что от них замирало сердце. Среди них были и мужчины и женщины. Девушка попыталась их сосчитать, но у неё ничего не получилось, потому что постоянно кто-то падал, вскакивал, куда-то бежал и снова падал и катался по траве.
— Что это с ними? — шепотом спросила она. — Они, что, психи?
— Понятия не имею, — так же тихо ответил её Джокер, — но тут что-то не так. Странные они какие-то.
— Феликс, это и есть анунаки? — С сомнением поинтересовалась она. Верить в то, что могущественные создания могут так неприлично себя вести, ей не хотелось.
— Да нет, — успокоил её пират, — это обычные люди. Если это анунаки, то они основательно выродились за это время. Они должны быть, по меньшей мере, раза в два выше. Их средний рост три — три с половиной метра, а эти против них чистая мелюзга. Вот только непонятно, как эти люди сюда попали и что там такое страшное с ними происходит? Чтобы так орать, нужно иметь веский повод.
Душа Риты разрывалась от сочувствия к этим незнакомым людям. Она хотела подняться и пойти к ним, но Джок так резко рванул её за руку, что она упала навзничь. Возмущённая до глубины души, она хотела высказать пирату всё, что о нём думает, но тот прижал указательный палец к губам и очень тихо, так, что почти не было слышно, произнёс:
— Не дёргайся. Куда ты собралась? Ты, что, не видишь, что это шайка сумасшедших? Здесь надо быть осторожными, очень осторожными. А ты ведёшь себя, как ребёнок. Головой думай.
— Может, им нужна наша помощь, — сердито сказала Рита, — с ними что-то нехорошее происходит, а мы тут отсиживаемся и глазеем, как они страдают.
— Чёрт, Марго, если мы подойдём к ним, то, может статься, что помощь понадобится нам. Я не знаю, кто они такие и на что способно, поэтому не уверен, что смогу с ними справиться. Ты уверена, что это обычные люди?
Рита задумалась. В словах Джокера была доля истины, но слушать эти вопли и ничего не делать — это так трудно! Она стала перебирать в уме, на что может быть похоже подобное поведение людей и мозг постоянно выдавал ей только один ответ — безумие. Потом ей удалось найти и другое объяснение:
— Слушай, а, может, это у них такой обряд?
Пират мог бы и не отвечать — по его выражению его лица и так всё было понятно.
— Уж очень странный обряд, ты не находишь? — Спросил он с неприкрытым сарказмом. — Нет, это психи, стопроцентные психи. Я считаю, что сейчас нам надо незаметно вернуться в лес и подождать, когда это чёртова оргия у них закончится и они разойдутся по домам. Я не трус, но не ищу себе геройскую смерть на чужой планете. Я намерен ещё немного пожить.
А безумие продолжалось, хотя крики стали тише, видимо, странные люди уже сорвали себе голоса. Некоторые больше не вскакивали, они упали и так и остались лежать в траве без движения, как мёртвые. Хотя, вполне возможно, что они действительно умерли.
— Откуда они здесь, Феликс? Планета закрыта. Может, кто-то не разбился и остались здесь. Ну, а сойти с ума на такой планете — дело не сложное. Если мы надолго задержимся тут, то тоже свихнёмся от всех этих метаморфоз.
Вскоре беснующаяся толпа успокоилась и разбрелась в разные стороны, вопли прекратились. Путь был свободен, но Риту тревожило нехорошее предчувствие. Казалось, что вот-вот произойдёт что-то из ряда вон выходящее, что-то, что заставит их и Джоком остаться на этой проклятой планете навечно.
— Ну, пошли, посмотрим, что там такое? — Предложил пират. — Оценим, так сказать, следы разрушения, — он криво усмехнулся.
— Пошли, — неохотно согласилась девушка.
Преодолев несколько сотен метров, они наткнулись на лежащую в траве без движения женщину. Одного взгляда на неё хватило, чтобы понять — она не жилец. Лицо женщины было разорвано в кровь, глаза вырваны, а дыхание едва угадывалось. Жуткая гримаса ужаса, казалось, навеки впечаталась в её лицо. Рита не могла на это смотреть, она отвернулась и прошептала испуганно:
— Кто же это такое с ней сделал?
— Похоже, что она сама, — с ледяным спокойствием ответил ей пират. — Сама посмотри. Видишь, у неё все руки в крови и глаза свои она сжимает в ладонях. Я же говорил тебе, что это психи.
Преодолев внутреннее сопротивление, Рита посмотрела на женщину и её едва не стошнило — зрелище было не для слабонервных. Сквозь разодранную кожу проглядывали багровые мышцы, пустые, окровавленные глазницы смотрели прямо на девушку.
— Ей надо помочь, — категорично заявила Рита.
— Ей уже никто не поможет, — равнодушно ответил Джокер и дёрнул её за руку, — Пошли, нам здесь делать больше нечего.
— Но ведь она же погибнет! — Возмущённо воскликнула девушка. — Не понимаю, как ты можешь быть таким жестоким!
— Могу, как видишь. А она и так умрёт, независимо от того, станем мы ей помогать или нет. Пошли, Марго.
Безразличие Джокера к чужой беде неприятно задело Риту. Она недовольно фыркнула и осталась на месте, всем своим видом показывая, что никуда идти не собирается.