Игра Люцифера
Шрифт:
Партнеры перестали писать и уставились на меня, как на инопланетянина, только что приземлившегося в своей летающей тарелке прямо у них в офисе.
— Думаю, что пришло время рассказать об этом, — сказал я. — Мне кажется, пора поставить этих ублюдков на колени. А вы как считаете?
Я улыбнулся им и подумал, что они вот-вот упадут со своих стульев.
Затем я провел в Вашингтоне еще несколько дней, в основном с Гектором и Мораном в их офисе. Я особо никуда не высовывался. Я был знаком со множеством людей со всего мира, и мне не улыбалось встретить какого-нибудь клиента, консультанта или банкира у
Потребовалось два полных дня, чтобы рассказать Полу и Рику все детали. Мы подписали договор, по которому они представляли мои интересы. Договор предполагал полную конфиденциальность, поэтому я ничего не утаивал. Под вечер их головы затуманивались, а на пальцах появлялись мозоли от писанины. Я честно рассказал им, как мы впахивали на манер рабов на галерах, таская в UBS Новые Деньги, как банк заставлял нас лгать, обманывать и — если говорить совсем честно — красть. Я дал им такие имена, что у них чуть не полопались глаза — в числе наших клиентов и владельцев счетов были Игорь Оленикофф, знаменитости, корпоративные титаны, таинственный Абдул Азиз Аббас, имевший прямые связи с Саддамом Хусейном, порнозвезды, знаменитые врачи и один из биологических братьев Усамы бен Ладена. Я показал достаточно документов, подтверждавших мои слова, однако они были не вправе показывать их властям США до того, как я получу иммунитет и защиту от судебного разбирательства в Швейцарии.
Когда мы закончили, Пол переглянулся с Риком и поделился со мной тактическим планом:
— Брэд, мы решили рассказать обо всем этом в министерстве юстиции.
— Отлично, — сказал я, — но почему именно там?
— Хорошо, — сказал Рик, — мы оба — бывшие федеральные прокуроры, поэтому можем говорить с этими людьми на одном языке и знаем, как работает эта система.
— Парни, вы уверены, что это правильный шаг? — спросил я. — Не налоговая служба и не комиссия по ценным бумагам?
— Да, мы уверены, — сказал Пол. — Мы создадим короткое описание ситуации, бриф страниц на пять, в котором изложим суть дела, не упоминая вашей личности или вашего местонахождения. Мы назовем вас, к примеру, «Джон Форчун, торговец нефтью». В этом брифе будет написано, что вы готовы изобличить швейцарский частный банковский бизнес и что у вас есть списки американцев, уклоняющихся от уплаты налогов, а также множество подтверждающих это документов.
— Похоже, все правильно, — сказал я. — Выбейте для меня иммунитет от преследования федеральными властями, и я расскажу все самое интересное.
— Да. Мы его получим, — сказал Пол. — Не беспокойтесь, у меня много друзей в министерстве юстиции. Я когда-то и сам там работал.
Мы ударили по рукам, и я улетел в Женеву.
За нескольких следующих месяцев я собрал еще больше свидетельств, чтобы представить их вместе с Гектором и Мораном в министерство юстиции. В августе я вернулся в Вашингтон, чтобы встретиться с ними еще раз, после чего вновь улетел в Швейцарию. Мне казалось, что все идет как надо. В конце концов Боб Беннетт убедил меня в том, что эти парни были пронырливыми, толковыми и умели пройти сквозь игольное ушко.
Тогда я даже не представлял себе, что они совершили важнейшую тактическую ошибку, способную изменить весь ход моей жизни.
Потребовалось еще около четырех месяцев, чтобы Гектор и Моран почувствовали себя полностью
Но нам не повезло. Первой рыбой, учуявшей наживку, оказался падальщик по имени Кевин Даунинг, один из ведущих прокуроров отдела по контролю за соблюдением налоговой дисциплины. По всей видимости, Даунинг был не в лучшем расположении духа, поскольку в то время он по уши погрузился в расследование крупнейшего в истории США дела о налоговом мошенничестве, возбужденного против большой бухгалтерской компании KPMG, LLP (162 000 сотрудников по всему миру). KPMG обвинили в создании массивных налоговых убежищ, позволивших самым богатым клиентам компании спрятать 2,5 миллиарда долларов налогов. Знакомо, правда? Министерство юстиции выиграло дело в 2005 году, однако теперь компания подала апелляцию и перспективы федералов выглядели не особенно радужными. И угадайте, кто защищал KPMG? Skadden Arps! Тот самый Боб Беннетт, который отправил меня к адвокатам, решившим, что нам поможет министерство юстиции, оказался главным противником правительства. Я понял, что попал в мясорубку.
Гектор и Моран встретились в министерстве юстиции с Кевином Даунингом и еще одним помощником прокурора по налоговым вопросам, Карен Э. Келли. Даунинг быстро просмотрел бриф о «Джоне Форчуне, торговце нефтью» и швырнул его на большой стол.
— Мне нужно больше, чем эта сказочка, — усмехнулся он. — Кто этот парень?
— Мы пока не можем вам сказать, — ответил Пол. — Ему нужны гарантии.
— Покажите хоть какие-то улики, тогда и поговорим.
Пол и Рик позвонили мне и попросили разрешения продемонстрировать Даунингу некоторые из документов, которые я оставил в их офисе.
— Конечно, — сказал я. — Только убедитесь в том, что вы вычеркнули оттуда все упоминания UBS, имена клиентов или мои личные данные.
— Так и сделаем.
Весна 2007 года в Женеве постепенно становилась жаркой, а мои адвокаты готовились к следующей большой встрече. Перед встречей они отправили Карен Келли «интригующее» электронное письмо со словами: «Смеем вас уверить, что такое дело попадается один раз в жизни!» «Именно это мне и нужно, — огрызнулась она в ответ. — Еще одно дело, которое попадается лишь раз в жизни!»
Когда адвокаты рассказали мне о довольно холодном приеме, я задумался над тем, не совершили ли они ошибку. Вдруг они лаяли не на то дерево? Может быть, им было нужно пойти в налоговую службу, и та смогла бы защитить меня как конфиденциального информатора? Я узнал, что еще в декабре 2006 года налоговая служба создала программу вознаграждения изобличителей — самую масштабную программу такого рода со времен Авраама Линкольна, который делал нечто подобное для искоренения преступности в армии в годы Гражданской войны. «Ну что ж, — подумал я. — Их рекомендовал Боб Беннетт, так что, наверное, они все делают правильно».
Даунинг и Келли просмотрели мои документы, в которых были вычеркнуты имена клиентов, но четко были указаны суммы на счетах, не облагавшиеся налогами. Кроме того, мы показали им несколько отредактированных меморандумов UBS о деятельности охотников и собирателей по всей территории США. Этого оказалось недостаточно.
— И вы говорите, что это может быть самым крупным налоговым мошенничеством в мире? — усмехнулся Даунинг. — Вот это? Принесите мне серьезную информацию, тогда и поговорим.