Игра на раздевание
Шрифт:
Сильные мозолистые руки сжимают соски, пальцы аккуратно играют с вершинками, теребят их, оттягивают легонько. Глеб дышит мне в шею, мурашки расплываются по всему телу, и я непроизвольно поворачиваю голову вправо, утыкаясь губами в его висок. Он пахнет зверем. Тем самым мужчиной, от которого не хочется уходить. Хочется остаться в его берлоге и понести от него. Хочется стать для него единственной, кого он будет крыть.
Но это другая сказка. А не моя жизнь. Здесь я не могу позволить себе такой роскоши.
Но могу насладиться этой ночью и той тьмой, что укрывает нас от мира.
Укрывает
Жданов опускает ладонь ниже, на мой живот, еще ниже и накрывает лобок. Его движения становятся резче, он ускоряется и придерживает меня рукой, чтобы не сорвалась с него. А сам переходит на долбежку. Его больше не интересует медленный ритм, его интересует, что по ту сторону…
Вторая рука тянется к моей шее, обхватывает, но не позволяет мне отодвинуться. Пальцы крадутся к подбородку, сминают губы, и я угадываю, чего он хочет и ловлю их зубами. Прикусываю средний, втягиваю его в рот, Жданов рычит, уже не скрывая как его ведет от этого. Мой язык мягкой подушечкой проходит по грубой коже его пальца, губы добираются до основания, я сосу его и одновременно нанизываюсь бедрами на его член.
И Глеб кончает.
Кончает долго и бурно. С самым громким дыханием, срывающимся на хрипы. Его грудь ходит ходуном, моя так же в унисон. Я не кончаю, но его оргазм передается мне на клеточном уровне, и я получаю такой же кайф.
Мы замираем. Пытаемся надышаться. Глеб оставляет в покое мои губы, обе его руки опускаются на мою талию, и он отстраняется и вынимает член.
Слышу негромкое проклятье и каменею.
Глава 9
– Что? – вырывается быстрее, чем я успеваю сообразить.
– Он порвался. – Изрекает хрипло, и я в панике опускаю руку себе между ног.
Прикрываю глаза сокрушительно, Жданов стягивает ошметки латекса с члена и швыряет на пол. Слышу как шлепает резинка и думаю, как предотвратить начинающийся пиздец.
– У Олеси все девочки на таблетках, ты надеюсь тоже? – спрашивает, глядя на меня сверху вниз. Он уже встал с кровати, а я сижу на ней на пятках и прикрываю лоно рукой.
Кто такая Олеся? Какие девочки?
Не сразу соображаю, но киваю покорно, потому что кажется: ответь я иначе, разозлю его и он меня ударит. Страх не показываю, хотя внутри все леденеет. Но от моего кивка Жданов расслабляется и я внутренне тоже.
– Хорошо. Я накину тебе за беспокойство. Только теперь будем делать все по-моему.
Вот это его «по-моему» вообще не радует, но я не подаю виду, потому что приехала я сюда вместо Олесиной девочки, и должна отыгрывать роль до конца, ведь если Глеб узнает, что я не из тех…Вопросов ко мне будет больше, чем ответов, которые я могу дать.
– Иди в душ, но сперва… – поддевает меня за руку, тянет к краю кровати, заставляет лечь на нее снова, подтягивает за бедра к себе. У него снова стоит, и я теряюсь, когда отводит руку, которой я прикрывалась, и замечает что вся кожа измазана им. Пристраивается между моих разведенных ног и проводит членом по лобку, пачкая его в жемчужной жидкости.
Его глаза выдают. Глебу нравится то, что он делает, а я каменная под ним, потому что понимаю, если не оплодотворилась в первый раз, то от таких вот игр точно забеременею.
Жданов
Головка поблескивает влагой, на отверстии в ней капельки спермы, и я откидываю голову на матрас, чтобы не смотреть, а Жданов напротив – получает какое-то изощренное удовольствие от того, что гладит меня там, скользит по складкам, размазывает следы нашего соития на моей коже, пачкается в них сам.
Чувствую, как головка плавно проскальзывает внутрь, и внутренне сжимаюсь от раздирающих чувств. С одной стороны подавляю панику и напряженность, с другой стороны это ощущение такое приятное, что я сама себя ненавижу за то, что мне это нравится. Мои руки лежат вдоль тела, и я сжимаю пальцами край постели, когда Жданов начинает двигаться внутри, явно намереваясь зайти на второй круг.
Его руки поддевают мои раздвинутые ноги.
– Расслабься, – он командует, и я подчиняюсь и отдаюсь ему без остатка. Позволяю делать то, что хочет, делаю вид, что схожу с ума вместе с ним, хотя постепенно потребность играть отпадает, я начинаю, как и он, таять от этой пытки.
Приподнимаюсь на локтях, подаюсь ему навстречу бедрами, моя грудь подрагивает, ловлю на ней его взгляд.
– Иди сюда, – Жданов приказывает мне обхватить его шею руками, и я покорно прижимаюсь. Он поддерживает меня за ягодицы и поднимает с кровати. Делает пару шагов и подталкивает в стену спиной. Касаюсь ее холодной и твердой, и крепче жмусь к нему такому же каменному, но горячему. Контраст заводит. Его орган внутри поршнем долбит, мои бедра начинает сводить, я скрещиваю лодыжки на его заднице, но Глеб заставляет меня расцепить ноги и разводит их шире, чтобы глубже вколачивать в меня свое семя.
Его борода щекочет плечо, его дыхание обжигает мочку уха, и я зверею, схожу с ума от ощущений. Безотчетно поворачиваю голову и нахожу его губы своими.
Его рот обрушивается на мой так же неистово, как его хозяин сейчас впечатывает в меня свой член. Губы подчиняют, таранят, давят, язык завоевывает, и мне кажется, битва проиграна. И я паду в ней к его ногам как самое слабое звено. А он снова и снова берет. Снова и снова ударяет бедрами, будто не видит, что я уже повержена. Что уже кончаю… А может… В этот раз он хочет вместе…
Глеб срывается, рычит, вжимает меня в стену так крепко, что кажется – раздавит. Его орган застывает глубоко внутри и начинает содрогаться. Я дрожу как перед прыжком с парашютом, цепляюсь за плечи, чувствую кровь на языке и понимаю, что это я прикусила его губу до боли, потому что спятила. Дышу ему в рот, он так же тяжело отзывается, и мы застываем на сходе эмоций. Будто лавина прошла. Накрыла нас и оставила под этим слоем умирать. И мы сделали это одновременно.
Глеб отстраняется, отводит бедра, а потом медленно опускает меня на пол. Ноги не держат, и я цепляюсь за его плечи и жмусь к нему, потому что попросту упаду. Он без лишних слов подхватывает меня на руки и несет в ванную. А я прячу лицо в сгибе его шеи и понимаю, что окончательно повержена.