Игра на своем поле
Шрифт:
Пансион, в котором жил Блент, внешне ничем не отличался от унылых соседних домов того же назначения. С ростом колледжа их тут развелось очень много: растут фабрики, растут и трущобы, и здесь никакой нет разницы… При свете тусклой лампочки Чарльз прочел на указателе, что Блент живет на втором этаже.
Входная дверь была отперта. Чарльз вошел и поднялся наверх.
Он постучал два раза, но никто ему не открыл. В другом конце коридора Чарльз заметил какую-то пару, сидевшую на подоконнике.
– Реймонда, как видно, нет дома, – сказал незнакомый мужчина, а женщина
– Вы его приятель? Он знает, что вы придете?
Они неуверенно приблизились к нему. Чарльз назвал себя, они тоже представились: это были родители Блента. В темноте Чарльз не мог разглядеть их как следует.
– Реймонд писал мне о вас и очень вами восхищался, – сказала мать.
– Мы с ним условились встретиться после матча, – проворчал отец, дохнув на Чарльза винным перегаром.
– А он что же, не отзывается? – Леденящий страх сжал сердце Чарльза. – Так, может быть, он еще не вернулся? – бодрым тоном высказал он предположение, хотя отлично знал, что игра кончилась уже два часа назад.
– Пошли в ресторан, Лиззи, там подождем, – сказал Блент-отец. – Мы уже здесь второй раз, – пояснил он. – Сначала ждали его в студенческом кафе Майка, в конце этой улицы.
– И там ты уже заложил вполне достаточно на сегодня, – заявила миссис Блент.
– Может, и вы пошли бы, профессор, с нами за компанию? – заискивающе предложил отец Блента. – Это приятнее, чем ждать в коридоре.
– Спасибо, не могу, – ответил Чарльз. – Я немного прогуляюсь и приду позднее.
– Ну, а мы пойдем, – сказала миссис Блент, – но, кроме кофе, больше ничего! – предупредила она мужа.
Когда наружная дверь за ними захлопнулась, Чарльз снова постучал и прислушался. Из-за двери не доносилось ни звука, и ему вдруг представилась жуткая картина: по ту сторону двери, в каких-нибудь двух-трех дюймах от него висит на крюке Блент.
Чепуха! Просто его нет дома. Но каково будет родителям, если он это сделал!
Чарльз вышел на улицу и, обойдя кругом весь бедный квартал, ровно через пятнадцать минут был опять возле дома. Он нарочно ни разу не оглянулся назад, как бы давая парню полную возможность спокойно пройти к себе. Правда, если он действительно обещал родителям встретиться с ними после матча и до сих пор его нет, это несколько подозрительно!
Чарльз снова поднялся на второй этаж и постучался. За дверью по-прежнему было тихо. Теперь уже эта тишина и мрак в коридоре внушили Чарльзу настоящую тревогу, и он решил позвать хозяйку – ее квартира была внизу.
От хозяйки, несмотря на ее благообразную старушечью внешность, сильно несло пивом, к тому же она оказалась изрядно глуха. Пришлось объясняться с ней жестами и криком, после чего Чарльз убедился, что она никоим образом не могла слышать, возвратился ли домой Блент. Она довольно охотно согласилась взять свои ключи и подняться с Чарльзом наверх. Он уже в смятении представлял себе, как будет звонить в полицию и его спросят: «Какие у вас были основания, профессор, заподозрить, что парень покончил с собой?» Но у хозяйки, после того как он постучал в дверь кулаком и не получил ответа, вдруг возникли какие-то подозрения на его счет, и она отказалась отпереть дверь.
– Почем я знаю, кто вы такой? Почем я знаю, а? – закричала она. – Мало ли кто тут ходит!
Чарльз готов уже был отступиться и уйти, но тут за дверью послышался голос Блента:
– Ну ладно, ладно, обождите минуту! Ждать пришлось дольше, чем минуту.
Наконец в щели под дверью обозначилась полоска света; дверь распахнулась: на пороге стоял Блент, торопливо заправляя рубашку в брюки.
– Ах, это вы! – довольно неприветливо сказал он тому, кого должен был считать своим благодетелем. – Входите, – добавил он чуть повежливее, – я отдыхал. Рад, что вы пришли.
Хозяйка, ворча, удалилась. Чарльз прошел в комнату, прикрыв за собой дверь, и огляделся. Жалкая студенческая комнатушка: обшарпанный письменный столик, бювар, стопка толстых библиотечных книг. Куча грязного белья в полуоткрытом стенном шкафу. Вторая дверь вела, очевидно, в спальню.
– Я тоже хотел с вами повидаться, – сказал Блент, – и отдать вам это. Нашел на полу, когда вернулся домой. Подсунули под дверь.– Он протянул Чарльзу большой желтый конверт, туго набитый кредитками. – Я пересчитал. Тут полторы тысячи. Я играл честно, сэр, – смиренно продолжал он. – Возьмите их, пожалуйста, и используйте, как те пятьсот.
Чарльз, наконец, обрел дар речи:
– Но разве Лили… разве мисс Сэйр не сообщила вам, что те деньги я вернул по принадлежности? По крайней мере мне казалось, что это так, – добавил он, держа конверт в обеих руках.
Но Блент, по-видимому, приписал его недовольство чему-то другому.
– Слушайте, мистер Осмэн, – сказал он твердо, – я старался как мог. Но игра с самого начала не клеилась. Бывает такая штука иной раз. Но я не играл на поражение! Если бы так, то с какой бы стати я отдал вам деньги? Вы бы о них даже не узнали!
– Меня сейчас занимает не ваша честность, – сказал Чарльз. – Неужели мисс Сэйр не звонила вам сегодня утром?
– Нет, сэр.
– В таком случае можете оставить это у себя, – сказал Чарльз, мысленно решив, что теперь он умывает руки. – Вы их некоторым образом заработали – нет, не бесчестно, я не это имел в виду. Просто теперь уж и не поймешь, чьи они, если не ваши.
– Я их все равно не возьму, – яростно ответил Блент. – Я догадываюсь, что вы обо мне думаете, и, если бы я их взял, вам было бы легче считать себя правым. В душе вы все еще уверены, что я мошенник. Я их не возьму, сэр, сочтите меня неблагодарным, но вы ведь согласились уладить денежную сторону вопроса, не так ли? Вы сами видите, что я не могу их взять.
– Да, пожалуй, – устало вздохнув, сказал Чарльз. – Вы играли превосходно, так мне казалось. Я не считаю вас мошенником. Простите меня за то, что я вчера вам сказал, беру свои слова обратно. Я сам рад забыть всю эту дурацкую историю, но что нам делать с этим? – Он помахал конвертом.
– Я знаю, – вдруг сказал Блент, – вы думаете о том, что я говорил насчет самоубийства. Пусть вас это не тревожит, сэр, вчера я просто был очень расстроен. В конце концов я понял, что это всего-навсего игра.