Игра на вылет
Шрифт:
– Прости, я опоздала, – сказала она, осторожно опускаясь на стул. Таблетка еще не подействовала, и послеоперационная боль, усиленная мышечной болью от занятий, давала о себе знать.
Отец наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.
– Ничего. Не так уж плохо посидеть здесь, глядя в окно, особенно в такой солнечный день. Как прошли занятия?
Мистер Сильвер сохранил густую шевелюру даже в шестьдесят один год. Волосы начинали седеть у висков, и он отпускал много каламбуров насчет «серебра», однако Чарли считала, что он по-прежнему красив. У него был густой загар, но каким-то образом ему удалось избежать того,
Чарли поправила пояс белых джинсов, которые за последние пару месяцев стали заметно туже.
– Рамона – зверь. Но она мне нравится.
– Она лучшая в своем деле, все так говорят. – Мистер Сильвер кашлянул. – Чарли, есть кое-что…
– Я говорила с Тоддом Фелтнером. Он хочет стать моим тренером! – выпалила она, не успев даже положить салфетку на колени. Чарли не собиралась рассказывать о своем разговоре с Тоддом, но домашняя обстановка клуба, где она практически выросла, в сочетании с теплым объятием и добрыми глазами отца, открыли шлюзы. Она пожалела об этом в ту же минуту, как сказала.
– Прости? – Он посмотрел на нее встревоженно. – Тодд Фелтнер, мужской тренер?
– Больше не мужской тренер. Он хочет тренировать меня, свою первую и единственную спортсменку-женщину. Он думает, что у меня есть все, что нужно для победы.
– Конечно, есть, и без придурков знаю! – Отец глубоко вздохнул и, казалось, сделал усилие, чтобы успокоиться. – Прости, я просто удивился.
Чарли потянулась через стол и коснулась его руки.
– Да, Тодд имеет не лучшую репутацию, но как тренер… он лучший.
Мистер Сильвер сделал глоток воды.
– Тебе известно, сколько штрафов он выплатил американской теннисной ассоциации за несдержанное поведение? Ты помнишь, что он сделал с Эверсолом? Есть видео, если тебе нужно освежить память. Он оскорбляет своих игроков. Неужели ты хочешь работать с таким человеком?
– Я ищу не друга, – сдержанно ответила Чарли.
– Насколько я помню, у тебя есть тренер.
– Есть, и ты знаешь, как я люблю Марси.
Отец отнял руку, мягко, но демонстративно.
– С ней ты перешла из юниоров в профи. Она знающий тренер. Она вежлива. И она не ведет себя, как урод. Теннисный мир полон грязи, а Марси одна из самых искренних и честных людей, которых я когда-либо встречал. Лично для меня это много значит.
Чарли начинала злиться.
– Для меня это тоже много значит, папа. Разумеется.
Они оба улыбнулись юному официанту, который принес им одинаковые салаты с курицей-гриль, без помидоров и с заправкой в отдельной плошке. Чарли знала, что если бы отец обедал с кем-то другим, он заказал бы сэндвич со стейком и картошку фри, и оценила его поддержку.
– Понимает ли он твою игру? Твои сильные и слабые стороны, твой характер? Есть ли у него налаженные отношения с организаторами турниров, администрацией теннисных турне? Разве это он долгие годы помогал тебе оттачивать технику? Учил стратегии на корте? Защищал тебя от прессы, с которой лучше работать другим? Может Тодд Фелтнер спланировать оптимально поездку и тренировочный график так, чтобы это не повлияло на твою результативность?
Чарли заставила себя сделать глубокий вдох. Отец играл профессионально менее трех лет почти сорок лет назад. Почему он так жестко с ней говорит?
– Мне удивительно слышать, что ты решила уволить Марси и нанять Фелтнера.
– Я хочу побеждать, – наконец сказала Чарли. – Нужно многое изменить. Мне было пятнадцать, когда ты пригласил ее работать со мной.
– Ты тогда выиграла «Оранж Боул». В пятнадцать лет!.. Ты далеко превзошла мои тренерские способности.
– Разумеется, на тот момент она была отличным выбором. Но давай по-честному: ты нанял ее не потому, что она считалась лучшей из всех доступных тренеров. А потому что знал, что она не станет за твоей спиной оказывать на меня давление, чтобы я перешла в профессионалы.
– Чарли, это все дела давние. Марси идеально подходила для тебя в самом уязвимом возрасте…
– Я согласна, папа, она замечательная. Ей было всего двадцать восемь лет, и она только что ушла из большого спорта из-за травмы плеча. Скорее, старшая сестра, чем какой-то пугающий сорокалетний громила, который заставил бы меня возненавидеть игру. Я ценю это, клянусь. Я думаю, она была отличным выбором.
– Но?..
– Я играла все турниры, путешествовала по разным местам. Моя игра постоянно улучшалась под руководством Марси, но я начинаю думать, что это происходило недостаточно быстро. Мне почти двадцать пять! Знаешь, как много теннисисток выиграли свои первые главные титулы в двадцать пять или позже? Десять. Десять! И это еще не принимая во внимание тот факт, что я восстанавливаюсь после серьезной травмы, и в прессе говорят, что мне никогда больше не выиграть престижного турнира. Даже Марси так считает.
– Ты добралась до четвертьфиналов Австралии и Франции. Дважды. Ты дошла до полуфинала в Индиан-Уэллсе и Сингапуре. Думаю, тебе есть чем гордиться.
– Я не о гордости говорю, ты ведь понимаешь. Я хочу выиграть Шлем. Я тренировалась всю свою жизнь, и теперь, кажется, у меня есть возможность работать с человеком, который сумеет привести меня к цели.
– Я просто не знаю, что…
– При прочих равных, если твоя цель – выиграть Открытый чемпионат США в течение следующих двух лет, кого бы ты нанял? Марси Беренсон или Тодда Фелтнера? Не принимая во внимание их стиль тренерства, насколько они приятные люди и все остальное.
Он молчал.
– Вот, – тихо произнесла Чарли.
– Вовсе не обязательно, что он правильный выбор для тебя, – сказал мистер Сильвер, делая глоток пива.
Чарли подняла на него взгляд.
– Похоже, Тодд – неправильный выбор для тебя.
Он посмотрел ей в глаза. Они помолчали.
– Папа, дело не только в победе, я понимаю. С каждым годом в женском теннисе все большее значение имеет атлетизм. Пятнадцать лет назад, если ты занималась в тренажерном зале по часу в день, можно было ожидать, что ты продержишься на корте дольше, чем большинство твоих соперниц. Сейчас все иначе. Женщины тренируются в зале столько же, сколько и на корте, а Марси не вполне за этим поспевает. Я уже говорила тебе: она отказывается работать в прежнем режиме.