Игра на выживание
Шрифт:
– А когда они вернутся?
– Не знаю. Может быть, завтра?
Лиза обреченно вздохнула.
– Иди к маме, Шустрик, – девочка подтолкнула маленького хутуда в сторону Танаши. – Извинись за то, что ушел без спросу и приходи завтра снова играть.
Малыш что-то недовольно пробормотал и бочком, бочком начал подбираться к разгневанной мамаше.
– Сейчас ему достанется, – с сочувствием произнес кто-то из малышей, игравших на пляже рядом с Лизой.
Поймав непослушного ребенка за руку, Танаша огромной лапищей прижала его к земле и, глядя прямо в глаза,
Закончив разговор с сыном, Танаша одним легким движением закинула его себе на плечо.
– Хутуд, – сказала она Чарли, махнула рукой и не спеша пошла в сторону водопада.
… – Ты знаешь, Рикс, в ее тяжеловесной походке можно было отметить неподражаемую грацию, присущую только очень большим и сильным, абсолютно уверенным в себе существам.
– Я надеюсь, ты догадался проследить за ней? – спросил Рикс.
– Конечно. Она поднялась по узкому уступу на скале и скрылась за водопадом.
– За водопадом? – Рикс посмотрел туда, где со скал в озеро низвергался водный поток, не слишком широкий, но за ним могла скрываться пещера.
– Как ты понимаешь, сам я лазать по камням не умею. Пришлось просить мальчишек. Антон забрался на уступ, по которому ушла Танаша, и обнаружил за водопадом проход, ведущий на другую сторону скальной гряды. Идти дальше я ему не позволил, но он клянется, что видел свет в конце туннеля.
– Значит, хутуды живут по другую сторону скал?
– По всей видимости. Я не стал производить разведку самостоятельно, решил тебя дождаться. Вообще-то, поначалу я решил, что Танаша со своим мальцом живут в пещере за водопадом. И, кроме них двоих, других хутудов поблизости нет…
– Откуда же тогда малыш?
– Ну-у… Не знаю… Над этим вопросом я не задумывался… Я просто подумал, что если хутудов много и им известно о проходе в скалах, так чего ж они не заявились сюда всей стаей?
– Может быть, им и по ту сторону скал хорошо? – предположил Рикс.
– Может быть, – подумав, согласился Чарли. – Но, видно, наше общество им все же понравилось. Потому что на следующий день, сразу после завтрака, в лагерь заявились сразу три мамаши с пятью малышами. Они вели себя очень вежливо. Я бы даже сказал, деликатно. Сказав нам «хутуд», они присели в сторонке, а малышей пустили на пляж, где их уже поджидали наши детки. Шустрик сразу к Лизе полез обниматься – видно, соскучился.
– И что, мамаши так и сидели целый день в стороне?
– Да. Я попытался было поговорить с ними, но светской беседы у нас не получилось. Я сумел только представиться и выяснил их имена. Да еще дал понять, что не имею ничего против того, что их малыши играют с нашими детьми, и пригласил заходить в гости в любое время.
– И как же тебе это удалось? – удивился робот.
– Рикс, – с укоризной посмотрел на приятеля Чарли. – Я пошутил.
– Ясно, – Рикс шутку не понял. – И что дальше?
– Я попытался угостить мамаш нашей едой.
– Это тоже шутка?
– Нет. Я действительно предложил им оставшуюся после завтрака жареную рыбу… Кстати, ты знаешь, мы все же провели испытание моей новой сети. Царь-рыбу не поймали, но в остальном результат – потрясающий! Рыбы столько, что сетку из воды не вытащить, приходится тут же, у берега, на мелководье перебирать. И главное – никакого ущерба экологии. Мы оставляем только крупную рыбу, а всю мелочь выпускаем назад в озеро. Как говорит Ван-Страттон…
– Ты рассказывал о хутудах, – напомнил Рикс.
– От рыбы они отказались. Понюхали, поморщили носы и сделали отрицательный жест. Зато с удовольствием отведали яйца слепырей, которые я им предложил. Ели они их сырыми – осторожно расковыривали скорлупу с одной стороны и высасывали содержимое. Обед для себя и детей хутуды принесли с собой – мамаши показали мне свертки из широких, плотных листьев, в которых находились фрукты, по большей части мне незнакомые, какие-то коренья и, что больше всего меня удивило, злаки. Что это были за семена, даже Ван-Страттон определить не смог. Судя по всему, хутуды дробят их, замачивают в воде, может быть, варят, а после лепят небольшие комочки, которые и употребляют в пищу. Сара попробовала, сказала, что на пресный хлеб похоже…
– Хлеб – это хорошо, – вставил Браво, на расстоянии следивший за разговором роботов. – Хлеб – очень важный продукт питания.
Рикс сделал свой вывод из того, что сказал Чарли:
– Если хутуды готовят свою пищу, значит, они знакомы с огнем.
– Еще как знакомы. Испросив разрешения, одна из мамаш подошла к горевшему костру и запекла на нем несколько насаженных на палку корешков. Кстати, взрослые хутуды ели в сторонке то, что с собой принесли, а малыши к нам присоединились. Но уплетали только яйца и растительную пищу.
Так с тех пор и повелось – каждое утро двое-трое взрослых хутудов приводили в лагерь пять-шесть малышей и оставались вместе с ними до позднего вечера. Малыши, хотя и проказничали, как и все маленькие дети, ни разу даже не поцарапали ни одного из людских детенышей. Скорее даже наоборот – им порой доставалось от непокрытых шерстью сверстников, которые, случалось, слишком пылко проявляли свою любовь к живым плюшевым игрушкам.
– Хутуды умеют разговаривать и пользоваться огнем, – Рикс в задумчивости постучал пальцем по коленке и покосился на мирно сидевших в сторонке хутудов. – Выходит, они разумные существа?
– А я тебе о чем толкую!.. Правда, меня несколько смущает то, что они не носят одежду.
– Зачем им одежда, если они живут в теплой климатической зоне?
– Но те же малдуки носят набедренные повязки и накидки из перьев.
– Потому что у них нет шерсти, как у хутудов. Мне непонятно, почему о них никому не известно? Те же малдуки должны были непременно рассказать людям о хутудах.
– Может быть, это вымирающий вид? – предположил Чарли. – И те хутуды, что приходят к нам в лагерь, последние, оставшиеся в живых?