Игра на жизнь, или Попаданка вне игры
Шрифт:
— Сгинь, тварь! Голем! Знаю я эти шуточки! — Обезумевший Таррек плюнул, целясь в лицо дочери. — Светара! Я не променяю тебя на голема! Иди ко мне, мое сокровище!
Но умненькая Светара юркнула за спину тети Риандры и выкрикнула:
— Папа, что с тобой? Это же моя сестричка Кари! Почему ты не хочешь ее узнать?
И, не выдержав, девчонка выбежала из укрытия, обогнула метнувшегося Таррека и повисла на шее у сестры.
— Кари-и! Ты вернулась!
Дальше творилось черт знает что. Риандра плакала и заламывала руки. Кари и Светара тоже рыдали в обнимку. Таррека, попытавшегося оторвать сестер друг от друга, скрутили стражи и увели. Следом за ними выбежали целители. Остальные суетились, многие женщины пустили слезу, мужчины их утешали. Я тоже шмыгала носом, а ладонь Дэйтара украдкой поглаживала мое плечо. Его пальцы скользили по шее так нежно, что у меня перехватывало дыхание и плакать хотелось еще сильнее.
Лишь двое — Дэйтар и новый носитель дара Белого Ворона оставались спокойными, как две скалы в бушующем море.
— Разберись тут, Ингер из дома Орто. Кстати, третью инициацию ты прошел, но что с твоими крыльями?
— Камнепад. Сил не хватило удержать щит.
— Покажись целителям. И сообщи семье, что не вернешься. Твое место теперь здесь. Напомни, кто старший в твоем доме Орто?
— Я один, мой хаор. Я вел двоюродную сестру в детинец клана, когда стал хранителем. Мой род еще не знает.
— И кто старший твоего рода?
— Мастер Маррав. Он ветеран и калека.
— А, помню. Он герой. Потерял крылья в схватке с демонами, и дар его оказался выжжен так, что уже не восстановился.
— Вы помните?
— Конечно. В тот день мне исполнилось пятнадцать лет. Разве Маррав не рассказывал, что в той битве приняли участие мой отец и я? Основные битвы идут на тонких планах, и тут хаоры Суаф не ограничены в передвижениях так, как в физическом мире.
— Я не знал.
— Теперь знаешь и сможешь призвать меня, если будет в том нужда. Теперь ты, как носитель дара Белого Ворона и как старший своего дома, имеешь законное право стать главой клана. Гнездо Белого Ворона — твой дом. Заодно за сестренкой присмотришь.
Ингер улыбнулся:
— А что мне делать с суном Тарреком и сарой Риандрой?
— Таррека будут лечить, а Риандра пусть остается, если захочет. Думаю, что захочет. На ней теперь девочки, а старая интриганка не из тех, кто забудет о долге перед детьми. Она не позволит Тарреку лишить их благословения Первопредка и силы рода. Да и Кари нужна особая забота. Девушка сломана. Мои маги зарастили ее телесные раны, но душа…
— Я видел.
— Ты должен посетить меня в Орияр-Дерте, cap Ингер.
— Знаю. Клятвы пусты, если их не увидит Око Истины, — кивнул парень.
— Поторопись. Неделя в твоем распоряжении, не больше.
— Слушаюсь, мой хаор.
— И выполни то, что не смогли твои предшественники. Найди путь домой для моей таинэ.
Я даже слова не успела сказать. Дэйтар склонился и поцеловал меня в макушку, вдохнул запах волос и…
И мир поблек. Словно солнце зашло за тучу.
И плечу стало зябко — исчезла ласкавшая его ладонь. Я распахнула глаза. Сморгнула слезинку.
— Дэйтар!
— Он ушел, таинэ. — Каким-то образом Ингер оказался в соседнем кресле, в котором раньше сидел Гарв.
Ушел. И опять мы не поговорили! Да и зачем ему со мной разговаривать, если он уже все за нас решил?
— Как он мог! Почему?
— Он не может долго пребывать вдали от Ока Истины даже в тонком теле. Его физическое тело в это время слабеет и становится уязвимым. Тысячу лет назад светлые маги именно так и взяли в плен хаора. С помощью айэ король Риртона создал ловушку во время битвы. С тех пор Орияры особо ненавидят айэ и сделали все, чтобы поссорить с ними верхних магов.
Пока мы разговаривали, маги успокоились, расселись по местам. Над плечом Ингера возникла испитая физиономия Гарва. Маг прокашлялся:
— Не соблаговолит ли наш новый cap пересесть в полагающееся ему кресло главы клана? Вы сейчас заняли мой скромный стул. Впрочем, моя семья в опале, может, это намек, что и мне негоже карабкаться поближе к главе?
— Глупости, сун. Если мне нужно что-то сообщить, я скажу прямо, без намеков. — Ингер невозмутимо пересел.
Мне все больше импонировали его простота, честность и спокойствие. Молодой парень из глухомани вел себя как прирожденный царь, с полным сознанием не только своей силы и власти, но и ответственности. И вряд ли это влияние принятого им великого дара.
Похоже, Белый Ворон не ошибся в выборе носителя, у клана начнется новая жизнь. Еще не травоядных, но уже не хищников. Сложно сожрать мага, обладающего благодатью и силой Первопредка. Вот и Орияров за тысячу лет не смогли сожрать всей сферой.
В притихший зал начали вносить блюда. Оголодавшие маги накинулись на еду, не дожидаясь, когда к трапезе приступит новый глава. Но тот, видимо, незаметно дал им какой-то сигнал, потому что сам и не собирался трапезничать. Как, впрочем, и я.
— Возвращаясь к вашему вопросу, таинэ, — сказал Ингер. Его крупные, знакомые с физической работой руки лежали на подлокотниках. А вот я нервничала и вертела в пальцах вилку. Мне бы такое самообладание. — Почему бы вам не поговорить с вашим таиром с помощью чеерита?
Вот люблю я таких умных, чтоб ему кнопку кто под зад подложил! Может, тогда с молодого парня слетит маска космического спокойствия?
— Дэйтар не вызывает меня на разговор, — призналась я, — а сама я не знаю, как его вызвать. Он не сообщил мне секретный код.
Ах, если бы я научилась пользоваться чееритом не только для того, чтобы болтать с Аркусом!
— А разве всеобщий код не работает? — удивился Ингер.
— Какой всеобщий код?
— Ну как же. Взываю к тебе, всемилостивейший хаор… и так далее.
Я вскинула ресницы. Да он же смеется! Морда невозмутимая, а в глазах черти строем чечетку пляшут.
— Я попробую.
— Попробуйте, рекомендую. Кстати, почему вы не едите, таинэ? Тоже кусок в горло не лезет? Ну, у меня понятно почему. У меня сила Первопредка сейчас фонтанчиком через макушку хлещет. А вы, таинэ?
— А я сыта по горло всем этим. Вообще всем. — Я сделала чистой вилкой круговое движение. — Я домой хочу.
— Тогда не будем откладывать. Хаор приказал найти путь в ваш мир. Сейчас, пока идет обновление нашей части сферы и силой Белого Ворона открыты все пути, самое время найти ваш.