Игра Нептуна
Шрифт:
– Я не хотела тебя будить, – извинилась Жозетта.
– Тебя что-то беспокоит, – уверенно сказала Клементина.
– Просто не могу заснуть. Ничего страшного, Клеми.
– Ты из-за компьютера терзаешься?
– Наверное. Во сне он выдавал текст, который я не могла прочитать.
– У тебя все получится, Жозетта. Я в тебя верю.
«Получится что?» – спросила себя хакерша.
– Мне кажется, что мне снилась кровь, Клеми. Все листки были красными.
– Она истекала чернилами, твоя
– Нет, красной была только бумага.
– Тогда это не кровь.
– Он ушел? – спросила Жозетта, заметив, что диванчик пуст.
– Наверное. Что-то его беспокоило, с этим невозможно справиться. Он тоже очень дергается. Поешь, выпей чего-нибудь горячего и уснешь, – посоветовала Клементина, грея себе молоко.
Убрав печенье, Жозетта задумалась, с какого бока подойти к проблеме. Она надела на пижаму жилет и села перед выключенным компьютером. Ноутбук Микаэля лежал рядом – бесполезный ящик, не желающий расставаться со своей тайной. Она должна найти истину, ту, что ускользнула от нее в кошмаре. Нечитабельные листы бумаги говорили о том, что она допустила ошибку при расшифровке писем Микаэля. Грубую ошибку, которую подсознание перечеркнуло красным.
Ну конечно, подумала она, глядя на перевод выловленной фразы. Никто не стал бы в таких подробностях сообщать о поставке наркотика. Упоминать вещество, вес и город. Не хватает только имени и адреса. Словоохотливость Микаэля не вязалась с родом его занятий. Она ошиблась во всем, ее сбили с панталыку.
Жозетта прилежно вернулась к последовательности букв – «дам ста ин уэ пере тр девк». Пробовала разные слова и комбинации, но ничего не добилась. Черт, что же делать? Клементина заглянула ей через плечо.
– Ты на этом застряла? – спросила она.
– Я ошиблась и теперь пытаюсь понять где.
– Хочешь знать мое мнение?
– Конечно.
– Это по-китайски. А китайский понимают только китайцы, им он родной. Согреть тебе молока?
– Спасибо, Клеми, не хочу. Мне нужно сосредоточиться.
Клементина тихо прикрыла дверь кабинета. Жозетту нельзя было беспокоить, когда она думала.
Жозетта взялась за единственную пару букв, которая могла куда-то привести: «уэ», редкое сочетание гласных. «Дуэт, пируэт, силуэт, менуэт». Клементина права, это по-китайски,
Жозетта направила карандаш на листок. Конечно! Это не французский, а иностранный язык. Его понимает лишь тот, кто на нем говорит. Река, индейская река. Утауэ. Она быстро написала это слово под дифтонгом. В голове раздался щелчок, знакомый каждому хакеру, сумевшему подобрать ключ к замку. «Дам» – это не Амстердам, а Адамберг. Странно, подумала Жозетта, часто мы не замечаем очевидных вещей на близком расстоянии. А во сне цвет бумаги навел на разгадку. Это не кровь, сказала Клементина. Конечно, не кровь, а листья красных канадских кленов, опадающие осенью на землю. Покусывая губы, Жозетта одно за другим записывала угаданные слова: «пере тр» – это «перевалочная тропа», «девк» –
Десять минут спустя она смотрела на результат своей работы, ужасно уставшая, но совершенно уверенная, что теперь заснет мгновенно: «Адамберг – стажируется – Гатино – Утауэ – перевалочная тропа – девка». Она положила лист на колени.
За Адамбергом действительно следовал шпион – Микаэль Сартонна. Это не имело никакого значения для дела об убийстве, но в одном можно быть уверенным: молодой человек следил за перемещениями комиссара и знал все о его встречах на перевалочной тропе. Он кому-то передавал эту информацию. Жозетта положила листок под клавиатуру и закопалась в одеяло. Ошиблась не Жозетта-хакер, а Жозетта-расшифровщица. Это она переживет.
– Твой маджонг, – несколько раз повторил Адамберг.
Камилла не сразу пришла к нему на кухню. Адамберг был сильно пьян, его красивый голос то и дело срывался на фальцет. Она растворила в воде две таблетки и протянула ему стакан.
– Выпей.
– Понимаешь, мне нужны драконы. Большие драконы, – объяснил Адамберг, прежде чем выпить.
– Говори тише. Зачем тебе драконы?
– Мне нужно заткнуть окна.
– Хорошо, – согласилась Камилла. – Заткнешь.
– И лабрадоров того типа тоже туда запихну.
– Конечно. Не кричи.
– Почему?
Камилла не ответила, но Адамберг заметил короткий взгляд, который она бросила в глубину комнаты, туда, где стояла маленькая кроватка.
– Ну да. – Он поднял палец. – Ребенок. Нельзя разбудить ребенка. А еще – папашу и его собак.
– Так ты в курсе? – спросила Камилла безразличным тоном.
– Я легавый, я все знаю. Монреаль, ребенок, новоиспеченный папаша – собачник.
– Хорошо. Как ты сюда добрался? Пешком?
– На мопеде.
«Черт, – подумала Камилла. – В таком состоянии за руль его не пустишь». Она достала старый набор для игры в маджонг.
– Давай, – сказала она, ставя коробку на стойку, – поиграй в домино. А я почитаю.
– Не оставляй меня. Я пропал, я убил девушку. Объясни мне все про этот маджонг, я хочу найти драконов.
Камилла оглядела Адамберга. Единственное, что она могла сделать, это переключить его внимание на домино, пока не подействуют таблетки и он не уедет. Нужно сварить ему крепкий кофе, чтобы он не ударился головой о столешницу.
– Где драконы?
– В игре три масти, – объясняла Камилла умиротворяющим тоном – так женщины разговаривают с приставшим на улице психом. Успокоить и сбежать, как только предоставится возможность. Нужно занять Жана-Батиста бабушкиным домино. Она подвинула к нему пиалу с кофе.
– Вот масть Дотов, это Символы и Бамбуки, с первого по девятый номер. Понимаешь?
– И что с ними делают?
– Играют. А вот старшие фигуры – Восток, Запад, Север, Юг и твои драконы.
– Ага, – удовлетворенно сказал Адамберг.