Игра окончена
Шрифт:
Затем изобретатель подошел к широкой ступне робота, бубня что-то себе под нос, и пнул ее в сердцах:
– Ничего бы этого не было, будь здесь Жюль. Франкенштейн просунул спину под шарнирное запястье робота и попробовал приподнять его, чтобы переместить прямо на кучу кирпича.
Потерпев неудачу, профессор вытащил из кармана блестящий гаечный ключ, дабы что-то подкрутить в шарнире.
– Сколько раз я должен возиться с тобой? И почему я говорю с тобой? Ты ведь всего лишь машина!
Некоторым ситналтанам стало
Тарея подошла к профессору, опасливо поглядывая на механического гиганта.
– Вы профессор Франкенштейн? – спросила она.
Он выпрямился во весь рост и повернулся, чтобы взглянуть на нее. Из-за тяжелого шлема ему было тяжело поворачивать шею.
– Кто вы? – Он нахмурился, поскольку по ее сапфиру и домотканой одежде стало ясно, что Тарея не принадлежала к числу ситналтан.
Она сделала два шага по направлению к нему. Гигантский автомат показался еще более устрашающим. Взгляд притягивался к бессчетным соединениям, рычагам и переключателям – ко всей немыслимо сложной системе, которой Франкенштейн снабдил свое детище.
– Меня зовут Тарея, – сказала она. – Я друг Вейлрета и Брила. Вейлрет рассказывал мне о вас и о своем пребывании в Ситналте. Они спасли меня от дракона.
Франкенштейн посмотрел на нее, облизнув губы:
– Да. Я припоминаю, кажется. Они считали вас очень важной персоной.
– Моим отцом был Сардун. – Она помедлила, но с некоторым недоумением осознала, что профессор никак не прореагировал на его имя. – Страж Сардун.
– Он был потребителем магии? – спросил Франкенштейн. Она едва верила своим ушам.
– Конечно, он был потребителем магии. Он был Страж. Мой отец построил Ледяной Дворец. Он был один из самых могущественных персонажей Игроземья!
– Но только не здесь! – возразил Франкенштейн. – Он не был бы способен сотворить даже кубик льда по эту сторону технологического кольца. Магия не действует здесь, по крайней мере не действовала. Означает ли это, что ты тоже потребитель магии? Хороший?
Она выпрямилась, стараясь выглядеть внушительно:
– Я одна из двух персонажей, оставшихся в Игроземье, в чьих жилах течет чистая кровь Волшебников.
Темные глаза Франкенштейна загорелись энтузиазмом:
– А! Это может быть очень кстати. Прежде чем профессор смог объясниться, до них донеслись вопли и ропот толпы. Тарея оглянулась. Кусок кирпича шмякнулся о мостовую прямо у ее ног, брызнув осколками во все стороны.
Держась за ступню своего механического детища, Франкенштейн прогнулся назад, чтобы посмотреть вверх. Персонажи карабкались на крышу здания, поврежденного автоматом. Они противно кричали, выбрасывали кулаки в угрожающем жесте и нацеливались кирпичами. Два осколка звякнули, стукнувшись о широкую спину гиганта.
– Прекратите, олухи! – взревел Франкенштейн. Тогда ситналтане стали целиться уже в него,
Толпа направлялась к ним и по улице. Видя их синхронизированные движения и искаженные лица, Тарея поняла, что они все ведомы и направляемы кем-то, кого нельзя было увидеть.
– Что это? – спросила она.
– О дьявол! Начинается! – застонал Франкенштейн. – Я защищен своим шлемом, но лучше нам перебраться внутрь моего Зомби. Я меньше всего хочу, чтобы сила захватила потребителя магии.
Дождь из кирпичей осыпал улицу, отскакивая от металлической поверхности механического человека. Один осколок рикошетом ударил Франкенштейна в плечо.
– Достали, черти. Давайте, дорогая Волшебница, поторопимся!
Профессор схватил Тарею за руку и потащил к ближайшей металлической ноге. Затем вскарабкался по перекладинам к люку, забавно раскачиваясь под тяжестью своего шлема. Тарея поскользнулась, но затем поднялась за ним и нырнула в люк.
Франкенштейн удобно устроился в тесной кабине управления:
– Она никогда не предназначалась для двоих, но мы как-нибудь устроимся. Вы здесь будете в безопасности. Закройте люк.
Тарея потянула металлическую крышку. Камни и кирпичи продолжали градом осыпать автомат, отзываясь внутри глухим эхом.
– Задрайте люк с помощью тех винтов. Тарея быстро управилась с винтами.
– Держитесь крепче! – Франкенштейн дернул за рычаги управления. – У нас больше нет времени, чтобы практиковаться.
Он откинулся на спинку сиденья, а Тарея что есть силы вцепилась в поручень, в то время как громоздкий автомат разгибал спину. Профессор не отрывался от приборной доски, крутя тумблеры, нажимая кнопки, давя на рычаги.
Кабина задрожала, и машина двинулась. Послышался свист пара. Зомби поднял ногу и снова опустил ее. За первым шагом последовал другой, и третий…
Вокруг себя она видела бесконечный хаос рычагов и проводов. Кабина управления к тому же все больше нагревалась от огромного парового котла.
Тарея вдыхала запах масла и копоти.
– Почему они вдруг напали на нас? – спросила она. – Что с ними случилось?
– Шесть раз в день. Я, конечно, надеюсь, что смогу найти источник силы и уничтожить его, но я уже начинаю терять терпение.
Тарея посмотрела сквозь два глаза-иллюминатора, вмонтированных прямо напротив того места, где сидел Франкенштейн. Изображение почему-то прыгало. Тарея сообразила, что в левый глаз вставлена линза, так что изображение было значительно увеличено.
Ход у Зомби был не слишком плавным. Снаружи было полно очумевших ситналтан, и камни грохотали по металлическому корпусу. Горожане дружно метали кирпичи и с крыш домов.
– Куда мы направляемся? – спросила она. Но Франкенштейн только лихорадочно дергал рычаги, стараясь выполнять одновременно дюжину операций.