Игра Подсказчика
Шрифт:
Переключить внимание от возможного подозреваемого к жертве – метод, которым она пользовалась многократно.
– Много лет назад один криминолог сказал мне, что невозможно проникнуть в сознание серийного убийцы, поскольку его поведение определяется импульсами, инстинктами и фантазиями, которые накапливались годами – с тех пор, как он был ребенком. Но он же и открыл мне, что можно проникнуть в сознание жертвы.
Она опустила тот факт, что означенный криминолог был также и отцом ее дочери, но взгляды присутствующих показали, что она почти что их убедила.
– Хотя это и трудно принять, но иногда
Каждому из нас предназначен свой убийца. Как с родственной душой, иногда мы с ним встречаемся, иногда – нет.
– Продолжай, – подбодрила ее Шаттон.
– Как я уже сказала, устранение трупов важно для татуированного человека, – вернулась Мила к первоначальному рассуждению. – Убийца оставляет потоки крови и уносит тела: зачем? Ведь всей этой кровью он дает нам понять, что Андерсоны мертвы. Он не скрывает следов того, что сотворил: наоборот, выставляет их напоказ. Но также подсказывает нам, что мы не должны останавливаться на видимости, а должны продолжать расследование… Может, мы не просто должны искать трупы. Может, чтобы найти их, мы должны что-то узнать об этих людях… Не «где они», а «почему именно Андерсоны».
Делакруа обменялся взглядом с Шаттон, потом взял несколько листков из папки, лежавшей на свободном кресле. Сверился с ними.
– Насколько нам известно, Андерсоны жили в деревне, отказавшись от современных технологий.
Такой их выбор возмутил многих, вспомнила Мила. Если бы они не жили настолько уединенно, полиция успела бы вовремя. Или сам Энигма не явился бы к ним.
– Кто-то их сравнил с амишами – сектой, проповедующей простоту жизни и отказ от современных технологий, но это не совсем так, – продолжил Делакруа. – Андерсоны лечились современными средствами и одевались нормально, вот только не пользовались электричеством. Никаких электроприборов – ни телевизора, ни компьютера, ни Интернета. Единственное исключение – сотовый телефон, на крайний случай.
Мила была в курсе того, что существуют различные движения, отрицающие технологическую цивилизацию, – «луддиты», laggards [1] . Одни это делают по этическим или религиозным причинам, другие – по политическим.
Тем временем проектор показал семейное фото: отец, мать и двойняшки счастливо улыбались в объектив, одетые в одинаковые красные свитера, – снимок, вероятно, был сделан на Рождество.
Мила изумленно воззрилась на Андерсонов в их прежней жизни.
1
Отсталые (англ.).
– До того как заделаться фермером, Карл Андерсон работал брокером в торговом банке SPL&T. Имел завидный доход.
Вначале Мила думала, что Андерсоны всегда жили на ферме. Она ошибалась. Но в самом ли деле они располагали средствами? И действительно отказались от роскоши, чтобы удалиться вместе с дочерьми на лоно природы?
– Собственная квартира в центре, в престижном кондоминиуме. Страхование жизни на крупную сумму, вложения в акции и облигации. Яхта. В гараже – автомобиль класса люкс. Частная школа для
Как можно было перейти от подобного существования к другому, диаметрально противоположному? Жертвы и палачи иногда сближаются, повторила она себе. Может, и Энигма, до того как стал бомжом, был примерным гражданином, имел семью, работу и собственность.
– По нашим сведениям, Андерсоны купили ферму около года назад.
Снова взглянув на рождественскую фотографию, что красовалась на экране, Мила испытала странное ощущение – щекотку в ямке над ключицей, у самой шеи, что почти всегда было предупреждением.
– Заплатили наличными. Остальное имущество отписали на девочек, но воспользоваться им сестры смогли бы только по достижении совершеннолетия. – Делакруа прервался, вчитываясь в текст, который держал перед собой, словно не веря собственным глазам. – Ближайшие родственники засвидетельствовали, что это муж принял решение и увез в глухомань жену и детей. Похоже, в один прекрасный день Карл Андерсон бросил работу, закрыл счета в банке и аннулировал все контракты: от платного телевидения и Интернета до водоснабжения и электричества.
Значит, Карл сделал выбор за всех; у Милы это не укладывалось в голове. Зачем это было ему нужно?
И тут в голове бывшего агента полиции зазвучали слова Судьи, которые та произнесла, едва войдя в ее дом на озере.
«Не вижу у тебя телевизора, – сказала тогда Шаттон. – Нет даже подключения к Интернету?» – спросила потом, вовсе ошеломленная.
«У нас есть книги. И радиоприемник», – ответила Мила.
Точно как Андерсоны, призналась она себе, и это ее до крайности взволновало. Сходство не с Энигмой, сходство со мной. Мила, подобно Карлу Андерсону, бросила все и удалилась от мира, забрав с собой дочь, с мнением которой и не думала считаться. Хотя ее решение не было настолько радикальным, причина была налицо: она боялась за Алису, боялась, что тьма найдет ее.
Какая там жизнь на лоне природы: Андерсоны бежали. Карл боялся за свою семью, поэтому они уехали как можно дальше.
Тут она разглядела кое-что и вскочила на ноги. Подошла вплотную к экрану.
– Что такое? – изумилась Шаттон.
Мила заговорила не сразу.
– Энигма и Карл Андерсон были знакомы, – изрекла она наконец без малейшего колебания.
Все уставились на нее, совершенно опешив.
– Ты-то, черт возьми, почем знаешь? – вспылил Бауэр.
Мила подняла руку, указывая на изображение.
– Часы на руке у мужчины, – только и сказала она.
Все вгляделись. И поняли.
На руке Карла Андерсона, между рукавом красного свитера и спортивным хронографом, виднелась татуировка.
Число.
Она ошибалась насчет Карла Андерсона.
Когда Энигма приблизился к ферме, Карл вышел, чтобы с ним поговорить. Но о чем? Может быть, уже знал о его намерениях и хотел его остановить?
А жена? Фрида знала, кто это такой? Из ее звонка в полицию ничего подобного не следовало. Но спустились сумерки, электричества не было, дождь стоял стеной, и татуированный человек находился далеко от дома. Однако у Милы складывалось ощущение, что женщина ни о чем не догадывалась.