Игра престолов (Книга I)

Джордж Мартин

– Мой отец будет гадать, что случилось со мной. – Тирион поглядел на меченосца, предложившего ему свою комнату. – Он заплатит хорошие деньги человеку, который известит его обо всем, что произошло сегодня в этом зале.

Лорд Тайвин, конечно, не станет развязывать мошну, но Тирион сам исправит положение, когда добьется свободы.

Сир Родрик посмотрел на госпожу вполне понятным в таком положении встревоженным взглядом.

– Его люди поедут с нами, – объявил старый рыцарь. – А остальных мы отблагодарим, если они сохранят молчание о том, что видели здесь.

Тирион сделал все, чтобы не расхохотаться. Молчание? Старый дурак!

Если только не увезти с собой всех собравшихся, весть разлетится во все стороны сразу же после их отъезда. Свободный всадник с золотой монетой в кармане как стрела полетит на Бобровый утес. Если не он, тогда эту весть донесет кто-то другой. Йорен увезет эту весть на юг. Дурак-певец сделает из этого песню. Фреи доложат своему лорду, и только боги знают, что он тогда предпримет. Да, лорд Уолдер Фрей присягнул Риверрану, но этот осторожный человек прожил долгую жизнь, стараясь всякий раз принять сторону победителя. В худшем случае он всего лишь отошлет своих птиц на юг, в Королевскую Гавань, но вполне может осмелиться и на большее.

Кейтилин Старк времени не теряла:

– Мы выезжаем немедленно. Нам нужны свежие кони и припасы на дорогу. Все вы можете рассчитывать на вечную благодарность дома Старков. Тем из вас, кто захочет помочь нам охранять пленников, чтобы доставить их живыми в Винтерфелл, я обещаю хорошую награду.

Больше ничего не потребовалось дураки рванулись вперед. Тирион поглядел на их лица: они, конечно, получат отличную награду, сказал он себе, но не ту, на которую рассчитывают. И все же, когда пленников выводили наружу, седлали коней под дождем, связывали руки длинной и грубой веревкой, Тирион Ланнистер не испытывал истинного испуга. В Винтерфелле ему не бывать, он мог в этом поклясться. Через день за ним вышлют погоню, птицы поднимутся в воздух, и кто-нибудь из речных лордов захочет заслужить благосклонность его отца и вмешается в дело. Тирион как раз поздравлял себя с тонкостью своих замыслов, когда кто-то надвинул капюшон на его глаза и поднял в седло.

Они выехали под дождем и сразу взяли в галоп, и уже вскоре бедра Тириона заныли, а задницу просто дергало от боли. Даже когда они оказались на безопасном расстоянии от гостиницы и Кейтилин Старк замедлила ход до рыси, отягощенное вынужденной слепотой положение его не изменилось. Лошадь везла его по неровной земле, каждый поворот был чреват падением. Капюшон глушил звуки, и Тирион не слышал, что говорят вокруг него; дождь успел пропитать ткань, липнувшую к его лицу, даже дышать было тяжело. Веревка ранила запястья и словно бы затягивалась все туже по мере приближения ночи. «А я намеревался устроиться возле теплого очага с жареной дичью! Зачем только этот проклятый свистун открыл свой поганый рот», – подумал с горечью Тирион. Проклятый певец отправился с ними.

– О случившемся могут сочинить великую песню, и это сделаю я, – сказал он Кейтилин Старк, объявляя о своем намерении ехать вместе с ними, чтобы увидеть, чем закончится «великолепное приключение». Тирион весьма сомневался в том, что мальчишка будет считать путешествие великолепным, когда всадники Ланнистеров догонят их.

Дождь наконец прекратился, и рассветные лучи сочились сквозь мокрую ткань, закрывавшую его глаза, когда Кейтилин Старк подала команду спешиваться. Грубые руки стянули Тириона с коня, развязали его кисти и стащили капюшон с головы. Увидев узкую каменную дорогу, дикие предгорья и зубчатые снеговые пики на далеком горизонте, он ощутил, что вся

надежда разом оставила его.

– Это горная дорога, – выдохнул Тирион, глядя на леди Старк обвиняющими глазами – Восточная дорога, а вы говорили, что мы едем в Винтерфелл.

Кейтилин Старк удостоила его легчайшей из улыбок.

– Говорила – часто и громко, – согласилась она – И не сомневаюсь, что ваши друзья направятся на север. От души желаю им поторопиться.

Даже теперь, несколько дней спустя, воспоминание наполнило его горькой яростью. Всю свою жизнь Тирион гордился своей хитростью, единственным даром, которым наделили его боги, и все же семижды проклятая волчица Кейтилин Старк перехитрила его на всех поворотах. Факт этот более удручал его, чем само похищение.

Они остановились только для того, чтобы поесть и самим покормить коней, а потом вновь тронулись с места. На этот раз Тириона избавили от капюшона. После второй ночи руки его более не связывали, а когда они поднялись выше, то перестали и охранять. Никто, похоже, не опасался, что он убежит. Да и с чего бы вдруг? Здесь, наверху, земля была суровой и дикой, а высокогорная дорога, в сущности, представляла собой всего лишь каменистую тропку. Пусть он и убежит, но как далеко можно добраться в одиночестве и без провизии? Сумеречные коты легко загрызут его, а кланы, гнездящиеся в горных твердынях, разбойники нубийцы склоняются не перед законом, а только перед мечом.

И жена Старка безжалостно гнала их вперед. Тирион знал, куда они направляются знал с того самого мгновения, когда с глаз его сняли капюшон. В этих горах правил дом Арренов. Вдова покойного десницы, урожденная Талли, сестра Кейтилин Старк, не дружила с Ланнистерами. Тирион успел немного познакомиться с леди Лизой за время, проведенное ею в Королевской Гавани, и не стремился возобновить знакомство.

Похитители теснились вокруг ручья, невдалеке от горной дороги. Лошади уже напились ледяной воды и теперь общипывали кочки бурой травы, пробивавшейся между камнями. Джик и Моррек держались рядом, угрюмые и несчастные. Над ними, опершись на копье, стоял Мохор, округлая железная шапка на его голове казалась похожей на котелок. Поблизости Мариллон-певец натирал маслом свою деревянную арфу и сетовал на ущерб, который сырость причиняет ее струнам.

– Нам надо передохнуть, миледи, – говорил засечный рыцарь сир Уиллис Воде, обращаясь к Кейтилин Старк. Он служил леди Уэнт, человек прямой и крепкий, он первым поднялся в гостинице, чтобы помочь Кейтилин.

– Сир Уиллис говорит правду, миледи, – вступил в разговор сир Родрик. – Мы потеряли уже третьего коня.

– Если нас догонят Ланнистеры, мы потеряем не только коней, – напомнила им Кейтилин. Обветренное лицо ее исхудало, но не утеряло решимости.

– На это шансы невелики, – заметил Тирион.

– Леди не спрашивает твоего мнения, карлик, – отрезал Курлекет, рослый и жирный олух с короткими стрижеными во лесами и поросячьим лицом. Он был из Бреккенов и служил оружием лорду Джонасу. Тирион постарался запомнить все имена, чтобы отблагодарить потом каждого по отдельности за любезное обращение. Ланнистеры всегда расплачивались по своим долгам. Курлекет еще узнает об этом, как и его друзья, Лхарис и Мохор, и добрый сир Уиллис, и наемники Бронн и Чигген. Особенно жестокий урок намечался для Мариллона, обладателя сладкого тенора, старательно рифмовавшего «бес – он», «Тирион» и «в позументы облачен» в своей песне об этом бесчинстве.