Игра престолов. Часть II
Шрифт:
– Нет, - отвечала Санса.– Он застрелил его золотой стрелой и привез мне.– В песнях благородные рыцари никогда не убивали волшебных зверей - только подходили и гладили, - но она знала, что Джоффри любит охотиться, в особенности убивать... лишь зверей, конечно. Санса не сомневалась, что ее принц не принимал участия в убийстве Джори и всех остальных бедняг, во всем виноват был его злобный дядя; одно слово - Цареубийца. Она знала, что отец ее до сих пор из-за этого в гневе, однако нечестно обвинять Джоффа. Это все равно как обвинять
– Сегодня вечером я видела твою сестру, - выпалила Джейни, словно прочитав мысли Сансы.– Она ходила на руках по конюшне. Зачем, по-твоему, ей это понадобилось?
– Я уверена лишь в том, что вообще не понимаю, зачем Арья что-либо делает.– Санса ненавидела конюшни, всю эту вонь, докучливых мух и конский помет. Отправляясь на прогулку верхом, она всегда предпочитала, чтобы конюх подал ей заседланную лошадь к крыльцу.– Ты хочешь еще услышать, что было при дворе?
– Конечно, - обрадовалась Джейни.
– Туда приехал Черный Брат, старый такой и вонючий, - продолжила рассказ Санса, - он просил людей для Стены.– Это ей не понравилось вовсе. Сансе всегда представлялось, что Ночной Дозор состоит из мужей, подобных дяде Бенджену. Таких в песнях звали Черными Рыцарями Стены. Но посланец Ночного Дозора был горбат и уродлив, и к тому же одежда его явно кишела блохами. Неужели Ночной Дозор на самом деле выглядит иначе? Она почувствовала жалость к своему сводному брату Джону.– Отец спросил, не найдется ли в зале рыцарей, которые готовы оказать честь своим домам, уйдя в чернецы, однако никто не шагнул вперед, поэтому он отдал этому Иорену тех, кого извлек из королевских темниц, и отослал его обратно. А потом к нему приехали эти два брата, свободные всадники из Дорнской Марни, и присягнули мечами на службу королю. Отец принял их клятву...
Джейни зевнула.
– А лимонные пирожки есть?
Санса не любила, когда ее прерывали, однако приходилось согласиться с тем, что лимонный пирог представлял собой более интересную тему, чем происходившее в тронном зале.
– Посмотрим, - сказала она.
На кухне лимонных пирожков не обнаружилось, однако обнаружилась половинка холодного пирога с клубникой, что было ничуть не хуже. Девицы съели его на ступеньках башни, хихикая, сплетничая и делясь секретами; словом, в ту ночь Санса отправилась в постель, ощущая себя такой же вреди-ной, как и Арья.
На следующее утро она проснулась еще до рассвета и сонная подобралась к окошку, чтобы поглядеть, как лорд Берис выстраивает своих людей. Они выехали с первыми лучами солнца, перед отрядом полоскались три стяга: коронованный олень короля летел за высоким древком, лютоволк Старков и двойная молния лорда Бериса - за более короткими. Все было так красиво, как в ожившей песне: звякали мечи, мерцали факелы, на ветру плясали знамена, ржали и фыркали кони, золотые лучи пронзили насквозь решетку, когда она поползла вверх. Люди Винтерфелла казались особенными красавцами в своих серебристых панцирях и длинных серых плащах.
Элин держал в руке знамя Старков. Увидев, как он подъехал к лорду Берису, чтобы обменяться с ним словами, Санса ощутила неподдельную гордость. Элин был красивее Джори;
когда-нибудь и он станет рыцарем.
Башня Десницы, казалось, опустела после их отъезда, и, спустившись вниз, Санса обрадовалась даже обществу Арьи.
– А куда все подевались?– поинтересовалась сестра, обдирая шкурку с ярко-красного апельсина.– Отец отослал их ловить Джейме Ланнистера?
Санса вздохнула:
– Они уехали вместе с лордом Борисом, чтобы обезглавить сира Григора Клигана.– Она повернулась к септе Мордейн, черпавшей деревянной ложкой овсянку.– Септа, а лорд Берис выставит голову сира Григора наверху собственных ворот или привезет ее сюда, чтобы это сделал король?– Они с Джейни Пуль поспорили об этом вчера вечером.
Септа была потрясена:
– Леди не подобает говорить о подобных вещах за овсянкой! Где твое воспитание, Санса? Клянусь, последнее время ты ведешь себя ничем не лучше сестры.
– А что натворил Григор?– спросила Арья.
– Он сжег острог и убил кучу людей, женщин и детей тоже.
Арья скривилась:
– Джейме Ланнистер убил Джори, Хьюарда и Уила, а Пес зарубил Мику. Их тоже следовало бы обезглавить.
– - Это совсем не одно и то же, - сказала Санса.– Пес присягнул Джоффри, а твой мальчишка, да еще сын мясника, набросился на принца.
– Ты лжешь, - бросила Арья. Руки ее стиснули кровавый апельсин так, что красный сок закапал между пальцев.
– Ладно, давай, обзывайся как хочешь, - непринужденно сказала Санса.– Ты не осмелишься так поступать, когда я выйду замуж за Джоффри. Тебе придется кланяться мне и называть светлейшей государыней!
Она взвизгнула, увидев, что Арья бросила апельсин;
влажно хлюпнув, он угодил Сансе прямо в лоб и шлепнулся на юбку.
– Светлейшая государыня, вы испачкали личико соком, - заметила Арья.
Сок тек вдоль носа, ел глаза. Санса стерла его салфеткой. Но заметив ущерб, причиненный упавшим на подол плодом ее прекрасному шелковому платью цвета слоновой кости, она закричала снова.
– Ты ужасна, - завопила она Арье.– Лучше было бы, если бы убили тебя, а не Леди!
Септа Мордейн неловко вскочила на ноги.
– Об этом узнает ваш лорд-отец! Ступайте по своим палатам, немедленно. Немедленно!
– Я тоже?– Слезы наполняли глаза Сансы.– Это нечестно!
– Никаких обсуждений. Ступайте!
Санса отправилась прочь, подняв голову. Она будет королевой, а королевы не плачут. По крайней мере, когда это видят люди. Вернувшись к себе в опочивальню, она заложила дверь щеколдой и сняла платье. Кровавый апельсин оставил на шелке расплывчатое красное пятно.